Риск смерти забели

Перед тем как сыграть с листа
незнакомое сочинение пробеги глазами его объем, 
представь, когда будешь стоять перед ним
ночью или днем,
пальцы играют то, что хочет голова,
выныривая из омута сладких дрем,
и понимая откуда ветер дует.
У композитора и писателя один инстинкт.
Отсними кадры от Гоа и до Филиппин
сразу и пересними, 
истребителем все лишнее истреби,
помехи, фон, шум удали,
они мешают увидеть главное, пойми,
а когда отщелканы,
видение – бац!
Полет над сине-зеленой Землею, стихи.
Горы, вода, сознания коллапс, 
садитесь и пишите.
Гладь ума белая, риск смерти забели,
ты не существовал до возникновения
Земли,
не дыбли ворс,
скандалист, бретер,
искусством занят гравер,
она для тебя
Новый Год и Merry Christmas,
лоб наморщь,
шею сгорбь,
и лизни, и смотри
чтоб язык не примерз.

Отяжелеет от тучи свет,
и вид покажется полубред,
но Бога ради
не думай только, что Бога нет.
Метнет комета своим ядром
и сон смешается с хвостом,
а потом,
ты скажешь им:
«спите б л яди, потушен свет».

Думать, что ты не с этой планеты – подход нелеп,
живешь уже много лет, висок серебр,
писанин, мочевин еще жив инстинкт, 
хоти, не хоти, в тебя влюбились.
Среди местных фаун ты Раптора рэп,
то духовенств истый интеллигент.
Помесь поэта с поэтом помесь,
со мной прочтенной, но немею от обид «ээ...»
Вид сверху на отель – гранд, 
шпиля алмазная башня видна,
ее вид тебя привлек,
стал горла поперек,
открыт вопрос,
свербит мутант,
но ты не космонавт, а симулянт.
Вот истина проста.
А такую башню только с высоты снимают.
Ломают, ругают, валят в нежный нокаут.
Надежный, я имела в виду,
нужна терпимость,
и будущего высота нужна.

Не триолет,
в обе стороны билет,
так не летать.
Фантазий плен, дух перемен,
с зимы до лета сладкий стон,
сигнал-ракета, свет неон,
от которой сводит рот.

Я поднимаюсь быстрей
от объяснимых вещей
и налегке,
решила писать с тобой, а не с Димой,
устав от воспаленных ран,
луна видна и холодна,
но я могу писать одна.

Эй, не шали и на газ жми, 
без конопли я летаю даже когда на баке нули, 
твою светлость и славу затми, 
царственно, как луну затмевает солнце,
или разум, под песню мою.
Хочешь поединка? 
Настоящий последний бой, а не middle finger.
Тогда выбирай, кто твоя снежника.
Пользуя твой жаргон – финка. Олений след.
Перинка. Любовная драма, 
последний сон. 
Я найду тебе дорогу вверх, вниз и угол пятый,
новоявленный друг, 
и созвездие Бетельгейзе, 
что в темной бездне горит, 
когда любил.
Не испохабь сон, как грубый, мужицкий храп,
а если слаб уходи. 
Мне не нужен простой пар.
Звон пустых тар.
Остынь, водой облейся
и забудь мои грамоты нот.

Давай обет,
увидишь свет
и, кстати,
Еминемка стоит в белых кедах,
на небоскребе три сантиметра
над городом.
Очкарик, подними взгляд,
измерь высоту.
Она олицетворяет твою мечту.