Мать моя звалась Людмила Львовна...

Мать моя звалась Людмила Львовна,
Был когда-то пятый пункт сильней,
но её ценили поголовно,
вовсе не по признаку кровей.

Говорила мне с лукавым видом,
Надо ладить – будет жить легко,
Если все начальники – Давиды,
Значит, надо тоже быть «такой».

Но однажды молвила со стоном:
- В памяти остался, как живой,
Дед твой -
Лев Акимович Семёнов,
ополченцем павший под Москвой.

Я была девчонкою с косичкой,
Мать с отцом расстались из-за ссор…
Уходя, он забежал проститься
На Большой Семёновской во двор,

Я его, дурёха, испугалась,
Вырвалась, сидела за углом,
Только память
Сохранила малость:
Мой отец в шинели,
Двор
И дом…

2019  (новая редакция)


Рецензии
Как это правильно и глубинно-тревожно! Здесь не размазывание, а просто констатация факта! Мой прадед-финн Тобиас, высланный из СССР в возрасте 92 лет в Финляндию, по сути выгнанный из родного дома... А бабушка Фредерика вынуждена была определить свою национальность, как "литовка". Детей-то шестерых надо было растить. А о другом дедушке-шляхтиче, Канском Антоне Адамовиче, вторая бабушка вообще не упоминала посторонним. Вот, растревожило стихотворение, и вспомнилось... По лабиринтвм памяти можно блуждать бесконечно. Спасибо, Юра, за будоражащее и способствующее размышлениям откровение! Всего доброго!!!

Татьяна Левашева   19.06.2020 01:35     Заявить о нарушении
Спасибо за визит и комментарий. Предки вынуждены были не все говорить... А мы не все знаем.Как-то раз я спросил бабушку о мамином отце и услышал: "Ну что тебе интересно? Был, ушел, ничего не знаю и не хочу знать". Вот так... С теплом.

Юрий Грум-Гржимайло   19.06.2020 11:31   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.