Почерк, как приговор

Несмотря на масштаб личности и дел, почерк Императора Петра I вовсе не отличался разборчивостью и поэтому доставлял много неудобств и хлопот современникам, которые часто лишь догадывались о намерениях царя, до конца не понимая, награду или угрозу несёт им царское послание, но переживали не зря.

Сподвижник Петра I - светлейший князь Александр Меншиков, хотя для императора всегда Алексашка - верный помощник во всех начинаниях, 1 августа 1708 года с удивлением и страхом пытался прочитать короткое донесение от  божьего помазанника и хозяина всея Русской земли. Вот, собственно и оно в оригинале:

"Алексашка, ежели пил вместо трудов, похмелись на посошок!"

Но у Меншикова, впрочем,
Два последние слова при прочтении
Вызывали сомнения в общем.
Грезилось, тем не менее,
Светлейшему князю
Что вместо "похмелись на посошок!"
Написан справедливый приговор
Грозной дланью царя:
"Перетру на порошок!"

Выдохнул горестно
Вчерашним перегаром
несчастный соотечественник
Века реформ,
Прошептал, обхватив
буйную голову
Трясущимися руками:
"За что!"
Чуть не заплакал,
Ведь сегодня
Возвращается в столицу - Петербурх
Император.
Значит, жить ему осталось
Мало минут.
А ведь, как хорошо
Вчера отпраздновали!
Даже не помнил
С утра уже что
И подробности.
Однако, вчера
Был ещё Светлейшим князем
С именем, чином и отчеством.
А сегодня милости просим в порошок!
Уже вскорости.
Шаги слышны вдали
Широкие и гулкие,
Как буквы в письме
Неровные строчные,
Запутанные специально!
И черные, словно тьма ночи.
Как жизни и смерти тайна!
Не довелось причаститься даже!
Успел только Меншиков
Подумать, впрочем.
Умирать без покаяния
так - страшно!
Прости грехи
Мои тяжкие, Отче!

Петр I:

- Ну что похмелился?
С порога закричал,
Вращая бешенно очами,
Император - палач.
Сподвижника, грозно вопрошая,
С порога тотчас,
Шевеля взъерошенными усами.

Меншиков :

- Ни в одном глазу!
Петр Ляксеич,
Глаз не смыкал
Всю ночь.
Тебя - государь
Ждал
Преданно, аки собака!
От разлуки токмо грущу.
Самого аж жалкo!
Ежели пью, то
Исключительно от тоски
К порядку!

Петр I:

- А зря!
Бахус любит веселье.
Или ты предпочитаешь
С монахами в келье общенье?
Смотри, в монастыре запру,
Будешь каждый день начинать
С молитвы поутру,
Слушать душеспасительное пение.

Меншиков, мучительно соображая,
Чего ожидать от царя далее
Милости или смерти:

- Вот и пойми теперь
Неуемного монарха.
То ему в бане холодно лежать,
А то в тулупе летом жарко!
Или дело в грамоте,
Написанной так непонятно?
Невежество, конечно, тьма.
Но и ученья - свет
Для разума, хоть и приятный,
Да только, словно перед грешниками смерть,
Порою обжигающий и яркий.
Путались мысли в голове
У Светлейшего князя.
Пока Царь-батюшка
Целовал напуганного слугу,
Дрожащего будто бы от лихорадки,
В щёки троекратно.
Приговаривая при этом радостно:
Ах, ты - мой друг родной,
Алексашка - собака!