Однажды в июле сон

Вечер. Заревом закат. Небосвод огнём объят.
«Боже мой! Какая небыль!» - полыхает, словно, небо,
Языками рвётся ввысь. Вдруг, две птицы поднялись -
Странных, серных два орла, метра два размах крыла.

Закружили над землёй. Сердце рвёт собачий вой.
Их здесь прежде не бывало. Не уютно как-то стало.
Тело дрожью проняло… Ходуном пошло село…
В миг поднялся ураган и небесный океан

Затянуло грозной тучей. Грянул гром! Стрелой могучей
Небо молния пронзила. Замер я, собрав все силы,
Стал за этим наблюдать… Красотища! – твою мать!
Тучи с заревом сошлись и по небу расплылись.

Разной краской облака. Их, не видима рука,
Всё чудесней рисовала, красок ярких прибывало -
В брызгах сини, черноты, вдруг, лиловые цветы,
Белоснежные барашки, то пионы, то ромашки.

Васильков, гвоздики цвет, алых роз сиял букет.
Над горой густой туман… Что же вижу я – обман?
Вышел быстро из калитки… Вот так чудо!? - две кибитки
Вниз спускаются по склону. Вопреки, грозе и стонам

Лихо сила понесла, мчался я в конец села...
Под горой стоял шатёр, рядом с ним горел костёр.
Лес шумел, звенел родник, телом я к траве приник
И укрылся за кустом. Что же вижу я потом!? –

Люди сели у костра, видно ужинать пора.
Скатерть, яства и вино, сердце дрогнуло: «Оно!
То, чего душа ждала…» Вдруг, цыганка подошла,
Молча жестом пригласила. Отказать бы, да, нет силы.

И как только разглядела? Нет, не чувствовал я тела
И поднялся вслед за ней, и шагнул к мечте своей.
Долго к этому я шёл, не поверите, нашёл
То, что много лет хранил, то чем бредил, то, чем жил -

Тайну сердца моего. Я любил больше всего -
Волю, ветер, дождь и зной, звон гитары озорной.
Песни, танцы, хоровод.  Это счастье! – оно вот,
Здесь, предстало предо мной - «Так бери ж, я пленник твой!»

Взвыла скрипка – эхо с гор! Да, гитарный перебор!
Всколыхнулось всё со дна, душу рвёт гитар струна.
Песнь цыганки полилась, разжигая во мне страсть.
Я горел, пылал в огне. Нет, она не снилась мне.

Её чёрные глаза! – в них печаль, тоска, слеза…
То, вдруг, искорки – бесята, вдаль зовут, манят куда-то.
Пропасть, омут – всё есть в них, грезил чем в мечтах своих.
Чаша полна до краёв - не испитая любовь!

Вдруг, смуглянка замерла… И, бокал мне поднесла
Полон красного вина. Прошептала: «Пей до дна!»
Выпил я, она ждала. В миг прильнула, обожгла
Поцелуем страстным губы. Я обмяк, стучали зубы…

За руку меня взяла, в чащу леса повела.
Распустила волос свой, я опешил - сам не свой.
Чёрный шёлк по всей спине, локон – прядь лежал на мне.
Запах сладкий ворожил, страстью голову кружил.

Всё слилось в единый звон, лишь к утру раздался стон.
Всюду смог и пелена... "Я один, а где она?" -
Побежал, как зверь за ней, пробирался среди пней,
Тщетно по лесу бродил и её не находил.

Резкий крик! – так вот она! Громко взвизгнула струна,
Зарыдал цыганский хор. На том месте, где шатёр,
Алой лентой кровь лишь рдела и её лежало тело.
Охватила меня дрожь… Я в груди увидел нож…

Зашатался будто пьян… Позади меня цыган…
Лишь удар и обмер я… Голос: «Брат, она твоя!
Традес чавалле, Ромалэ! Вас свобода обвенчала.
Счастья вам в другом миру! Здесь же вы не ко двору…»

Я лежал рука к руке, её локон на виске.
Счастлив был, да и спокоен… Гордый! - чести удостоен!
Может это и обман, только плыл и плыл туман,
Холод душу бередил… Табор в небо уходил…