12-Литературная столица 5 28 2017

Литературная столица
17

Алексей
Сергеев

Посвящение

Погладьте звезды руками,
Промчитесь лучом по Вселенной.
Этот поэт перед Вами
Небо дарит!
Забудьте о жизни бренной.

Поэт
Владимир Яковлевич Лебедев

Мир на ладонях из жестов
Ольге Александровне Бордушко,
адвокату г. Москвы и Московской области

Мир на ладонях из жестов,
Он чист, как гимны в камне,
Лучу в Гурзуфе нет места,
Он тонет в море объятий.
Мир – океан бездушного неба,
Он поплавок красноязычной тайны,
В пространстве изогнутый лебедь в неге
Почерневший прибой, повисший на скалах.

Литературная столица
18

Сегодня он твой в полотнах желаний,
В кровати живой от вечернего дня,
Вертикаль в кустах аэростата,
Горизонталь – крепость из знаний.
…………………………….
Вам альпинистом к звёздам бы прикоснуться,
Калейдоскопом блестящего счастья обернуться.

В музыку тебя зову

Юность спала во сне
В перуанских пещерах
И под коркой старой шинели, мне пелось.
Я снова одинок,
Рыдают качели,
Я бедный, отважный король среди ветра ночного.
Стужа на губах застыла,
Мечется, как бледный мертвец,
На волю вырван цветок
Огнём органных невзгод.
В безрадостный грохот камней
Тучи упали в горах,
И надо мной онемели.
В мыслях – где ты?
В лучах сгорели планеты,
В музыку тебя зову,
В серебряное небо, где живу,
В котором я тебя жду.

Литературная столица
19

Я брошен в глубины моря

Вздуваются цепью
Под солнцем лужи,
Сыпятся звёзды
Из фонарей,
Слёзы глотали
Пурпурное небо стужи
Губами алого снега.
Ты единственная
С нежным голосом,
С румянцем мрамора
И с глазами горящего века.
Нас бросили
В алмазные ночи, живым колосом
В ромашки поцелуи,
В глубины моря в белом коконе.
Я брёл,
Где пела скрипка в груди,
Где время – любовник мыслей
И бродят дожди полевые
По крышам лучей.

Ждал вечную сказку

В пустыне на гребне песка
Солнце сжигало покой,
У тебя в ритме зноя тоска фонарей,
Крыло заблестело дугой.
Я любовь на моём теле
Ждал,
Вечную сказку,
Как остров лесных трубачей,
Как женщину в розовом платье.

Литературная столица
20

В замках Нарзана

В замках Нарзана,
На бледных утёсах,
В тумане розовых щёк
Я тебя ждал,
Чтобы залить
Мир росами,
Твоим теплом,
Твоим взором,
Опаленным ревущими горами,
Но помешал мне рок.
Жара,
Как у домн завода
И у зловещих труб.
Зрачки тянут на небо.
День – слепой старик-лесоруб.
Проходит лето.
Меня это злит,
Что тебя не увижу где-то.
Реву,
Новая волна волнений
Слёзы смыла,
Открыв грудь
Для новых дел,
Чтобы ослепить рассветом вдохновений,
Время и силу назад вернуть.

Литературная столица
21

Лето в разгаре

Лето в красной краске,
В объятиях созвучий Моцарта,
В нотах дышит июльская жара,
И сжигает слово синеглазый соловей.
Я зрячий, ослеплённый с высоты,
Одурманен нежным ландышем,
Дышал в уста цвет белой берёзы, это ты.
Живые звуки ломали огненные языки прелестью зимы.
Я шагнул в лето надежд,
В блудную ночь музыки,
А звёзды бились о тишину невежд,
И стёкла в хрусталь превратились в миру дилемм.

День настаёт

Осенью листья дышат взахлёб,
Вечереет. Желоб устало лежит,
Ветер дышит в тёмную ночь, рождается хлеб,
Звёзды, смущаясь, гаснут,
День встаёт на службу алым величием.

Литературная столица
22

Отношение к любви

Я огнём зову,
Басом,
Вставай, солнце,
За горизонт,
Где лежит
Портсигар – луна и у вас,
Дружбы не просит и каменья не лижет.
Я выдернул солнце у звёзд,
По крышам шуршали
Шаги – лучей,
Самоваром шумели деревья
Сквозь студёную
Дверь, кричали грачи,
Хлынула ночь
На стены домов
Сквозь щели
И раскрытые окна.
Страсти шумели,
Тянуло в обрыв, в ров
И на прозрачную землю,
Хоть ключ один,
Не повернуть его снова в ночь,
Он на страже один.
Я счастье приоткрыл изнутри, мне невмочь
Спасать любовь страсти.

Литературная столица
23

Я тебя отыщу

Вечер дёрнул за струны,
Звёзды – фразы,
В люльках забытых тропинок, где дюны
В ночных казематах и базах.
Вечер в полвека,
Серебром одетый и в глазурь,
И покачивающие реки
Человека полируют под воск.
Я тебя отыщу и такой.
Затылком разбросана дрожь,
В галошах заря качалась рябиной,
Болтала в скворечниках ночь.
И рожь сплела колос руки в паутину.
Бедствую
И смеюсь в поднебесья,
Нищие дни зреньем украдены.
Ласковый смех из теплой дали
Закован
В гипс раны и впадины рек.
Льётся день из тепла,
Облака оделись в туманы,
Молния лучами прижалась к щеке,
Как глаза пристали к гвоздике, две раны.
Криком порву
По залу пролетевшей кометы
Хлебные грозы.
За тенью в снега унесусь, где прячешься ты.

Литературная столица
24

Кредо

Я вошёл в гармонию искусства,
Где лавры есть и тайны есть,
Глотаю звёзды на ходу, из детства,
Созвучий ласковых объятий, месть.

Наука

Конструктор, учёный, писатель,
Их путь неизменен в доверчивом стебле,
У меня нет постоянства, приятель,
Чтобы жизнь воспринималась
Одноимённой песней констебля.

Литературная столица
25

Мечты о прошлом

Белый наряд у хрустящей зимы,
Музыка мёрзнет в ожидании солнца,
Утро радует седую проседь каймы,
Поезд тепла уходит в берёзы без листьев, поклонцем.
Вьюги на солнце, вьюги у листьев,
Зажаты в орбиты тёмные ветры,
В руках тают с ласковой дрожью снежки,
Меня манит белый цвет на коже Деметры.
Хрустальные тёплые губы
Оделись в февральскую стужу,
Мёрзнут снегопады под утро
И смертельными пальцами схвачены.
Белыми берегами оделись леса,
Могила майского ветра сосулькой легла,
Печаль из блеска не тает на морозе,
Зима за горло схватила затворницу-стужу.
Вздрагивают мысли от холода,
Мой язык онемел,
Настоящее мечтает о прошлом,
И как узоры сияют на окнах зимы.

Литературная столица
26

Чужая планета

Я брошен мячиком на другую планету,
Но там пещерные своды тюрем
И чужие небеса, в границы одетые,
Там жизнь пустынна, я заперт в бездну.
Спасательный круг затворен.

Маэстро

Крошечный атом, крошечный век,
Он выброшен
В космический миг
На костры истин – объятий,
Вечностью минут,
Как человек
Черный от проклятий.
Паденье звёзд,
Обожжённых век,
Плоды комет,
Глаза пантер
Сгорают в море,
Стремясь к свободе.
Нам суждено
В огне пространства
Влюблённость сгоряча обнять,
Тело бросить в вечность постоянства
И уплыть дождями встреч,
Для радости.

Литературная столица
27

Разум в сердце

Я спал у заброшенных окон,
В три ступени в тебя погружён,
Свежестью дышит отважная осень,
Твой разум в сердце ушёл.
Твой блеск я выпью до дна,
Изнеженная жалость – твой знак зодиака,
Шалость твоя к мечте рвалась одна
Плакать и смеяться от радости в рае Эллады.
А ночью в обрыв к твоим ногам
И к будущим твоим лучам,
Я в эти игры навечно погружен, как спам,
Я приемлю в тебе земные тайны, излучай мне.

Астры

Астры – рояли,
Жующие Флориду,
Здесь страхи у плато открыты,
И рыданья – откровенье миру.

Рана

Я в пруду луну не достану,
Ночи в железной книге закрыты,
Память и скорбь с кожей содрали – раны
В груди России открыты.

Литературная столица
28

Восьмистишие

В растениях гиблых окутан век,
Мысли горят от пожаров тоски,
Здесь корабли, как неживые, и человек
Бьется грудью о рифмы-мостки.
Море кипит песнопением птиц,
Парусники бессмертны для поэтов,
Здесь коралловые языки падают ниц,
Космосом дышат как-то и где-то.

Истерзанное сердце

Сердце – ослепшее устремление духа,
Истерзанное слезами из звёзд,
Вдруг погаснут алые свечи,
Усталые веки пространство закроют,
Червонные листья истлеют.
Мне сто футов до дна моря
И вечный покой.

Романы Данте

Грозы сорвались в слёзы,
Молнии – вольницы и свет в проводах,
Пламя в сознании моря, и грезы,
И плач разрывает в куски
Романы Данте, как будто в горах.
Утром, уставший, тоскуя
В ранних таяньях льда,
Ритмы есенинской песни рисую,
Куролесил на деревенской лавке,
А птицы сидели на проводах весны.

Литературная столица
29

В ржавчинах ночи застыли
Планеты – премьеры – птицы,
Там воздух в доспехах,
Там волны шуршат по степи.
Поэты одеты в уши и глаза,
Их песни, как склепы,
Трубачами измерили землю,
И смерчем в дуло, в висок,
А смерть – в одно слово.

Ромео и Джульета

Бесцельно брожу между книг,
В рощах столетий из корня извлёк,
Что тайна Ромео на миг
Открыта Джульеттой, как музыка скрипки,
Душа её признанию верна,
И ласки с телом слиты – страстно, до дна.

Бледная осень

Бледная осень на окна легла,
Деревья плакали с листа,
Суетилось малодушное слово, и мгла
Звук окрыляла. Строка так проста,
Песня на сердце – звон от слезы,
Грезы, грезы.

Литературная столица
30

Сон беспокойный

Мне не нравится сон беспокойный
Окаменелостью в полсвета,
Я на ржавую осень прилёг, огней лесов,
И записал сновиденья в память отчёта.
Он ржавчиной лёг у ног, как уголь – зрачки,
Строки огнём стоят боевые,
Я проснулся в тумане озёр, тут клочки,
И крылья над ними спарены, как живые.
В объятия мои рухнула осень,
Дожди пожаром легли,
Бьётся барабаном смерть в открытые окна,
И осень – крашеный ветер.
Телефон просыпается звёздами,
Ивой голос из трубки звучит,
Он трепетом дышит из разбуженной ночи
И в непогоду ревматизмом болит.
Одежду нищенки сбрось,
Грудь чахнет, что не с кем обручиться,
Ночь пряталась за китайской стеной, как изморозь,
Вдали журавли в радость и в грусть. Не мучатся!
Восторг, тоскующий огнём,
Я ждал тебя испугом попугая,
Смешался уголь с золой и днем,
Я сон в цветочной вазе, дорогая.