бессонная ночь

в моей голове осколками рвутся флэшбеки,
мы с памятью в ссоре — и ночь превращается в пытку. 
пускай опускаются с тяжестью гири веки,
покой скоротечен.
он рвётся апрельской ниткой. 

спасает бутылка и пятый подряд окурок —
даю слабину стабильно на раз в сезон.
как жаль, но не шьются в мире такие куртки,
чтоб грели сильнее, чем музыка и бурбон.

лежать на полу, ловить вертолеты-люстры
уже привыкаю.

твоя колыбель – мой сон.

и я научусь не спать и готовить устриц,
в процессе крича истошно им в унисон.

и я привыкаю не требовать благодарность
и только шептать: «спасибо, что я дышу»,
но мозгу от сердца сильно уже досталось —
он плачет и хнычет: «я больше не вывожу…»

и я привыкаю чувствовать непричастность,
неприкосновенность, холодность, пустоту;
лепить свою жизнь, чтоб вновь разорвать на части,
смакуя три сотни игл в горячем рту.

и я привыкаю двигаться в бойких ритмах,
в холодных автобусах, будничном списке дел,
участвовать в конкурсах, переходящих в битвы,
пытаясь нащупать пальцами свой предел;

бежать, находить причины, мораль и смысл,
вставая на рельсы, понять, что мечта видна,
но маленький повод — и целый ворох мыслей
раздавит меня, как мокрый сапог червя.