Уха из петуха

      Когда мы с Максимом распутали удочки, начало темнеть. Поплавки поглотили сумерки, и мы вынуждены были направиться к своему лагерю, где Дим Димыч и Богданыч уже развели костер.
      Все выложили на тряпку-самобранку захваченную из дома еду, выпили по бокальчику пива и принялись ужинать. Когда утолили первый голод, Дим Димыч закинул в котелок уже почищенную им и нарезанную картошку, а затем – наиболее костистые части бройлера, взятого из дома. Мясо бройлера он оставил для приготовления шашлыка. Затем отправил в котелок лук, морковь и зелень, чтобы получилась настоящая «уха из петуха».
      – Кажется, зря я это сначала картошку туда положил, – вслух засомневался он, покончив с делами.
      – Точно, – с видом знатока подтвердил я. – Сначала в котелок надо было положить мясо, потому что оно дольше варится, а уж потом – картошку.
      – А что же, может надо пока повытаскивать ее? – продолжал размышлять Дим Димыч.
      – Да пускай варится! – авторитетно махнул рукой Богданыч. – Уха наваристее будет!
      – Да, наверное,  будет наваристее, – согласился Дим Димыч.
      Он несколько раз спрашивал у нас, где соль, но его почему-то никто, кроме меня, не слышал. А я смотрел на то, как Богданыч то и дело переставлял перед собой баночку с чем-то белым, и всё ждал, что он наконец-то решится предложить эту баночку нашему шеф-повару.
      – Это – соль? – не дождавшись предложения, спросил я у Богданыча, который в это время  о чем-то оживленно рассказывал Максиму.
      – Да! – твердо ответил он, видимо, не совсем поняв, о чем идет речь.
      – Вот – соль! – указал я Дим Димычу на баночку.
      Тот радостно замычал, схватил ее, посолил «уху» и посыпал солью мясо для шашлыка.
      – Курицу и мариновать ни в чем не надо, – комментировал он при этом. – Она мягкая, и без маринования шашлык будет нежным. А вот посолить заранее ее надо.
      Мы выпили еще немного пива, затем водочки и со все усиливающимся аппетитом продолжили трапезу.
      Вдалеке, на ферме, ревел соскучившийся по корове бык, на пруду кричали цапли, а в густой траве недалеко от нас пробовали голос перепелки.
      – А как там себя чувствует наша «уха»? Может, уже сварилась? – дожевав очередной кусок, предположил Дим Димыч.
      – Может, и сварилась, – с плохо скрываемой надеждой согласились все.
      Дим Димыч встал из-за «самобранки», налил в тарелку немного жидкости из котелка и добавил туда небольшую косточку с миниатюрным кусочком мяса, после чего начал неторопливо пробовать их на вкус. Он дул на варево в ложке, осторожно отхлебывал из нее, задумчиво жевал мясо, качал головой и загадочно молчал.
      – Ну, что? – не выдержав этого молчания, спросил я.
      – Что-то я не пойму, – неуверенно протянул Дим Димыч. – «Уха» как будто не соленая, а сладкая…
      – А ты солил ее? – Богданыч опять переставил перед собой заветную баночку, содержимого которой теперь стало намного меньше.
      – Конечно! Да вот же, твоей солью из этой баночки! – указал на нее Дим Димыч.
      – Так ведь это у меня сахар! – назидательно пояснил Богданыч.
      – Ты же сам дал ему эту баночку! – попытался я напомнить Богданычу цепь недавних событий. – Сказал, что это – соль!
      – Я? – искренне удивился Богданыч. – Да вы что! Этого никак не могло быть! Я же знаю, что здесь у меня сахар!
      – А соль где? – вернул нас Дим Димыч к главному вопросу текущего момента.
      – Вот! – протянул я ему свой запас соли, который умещался в маленькой пластмассовой коробочке из-под каких-то конфеток для детей.
      Но Дим Димыч уже не слышал и не слушал никого. Метнувшись к своим вещам, он вытащил откуда-то пол-литровую банку соли, щедро посолил ею «уху» и мясо для шашлыка и, выпив после этого пива, спросил:
      – Интересно, какой вкус у них теперь будет?
      – Один очень умный еврейский повар, которого зовут Илья… э-э-э… ну, фиг с ним… всегда, когда солит какое-то блюдо, добавляет в него сахар. Говорит, что так вкуснее получается. – попытался я блеснуть высокими познаниями в кулинарном искусстве. – Так что не волнуйся, всё будет очень вкусно.
      И действительно, «уха» и шашлык получились отменного вкуса.
      «Уху» мы начали варить примерно в девять часов вечера. В десять Дим Димыч разлил варево по тарелкам, и мы с огромным аппетитом принялись поглощать его, несмотря на то, что уже целый час сидели за своей «самобранкой» и за это время воздали должное множеству вкуснейших закусок.
      Примерно в половине одиннадцатого на другой стороне пруда из-за невысокого холма выкатилась крутобокая луна, которая застала нас неторопливо беседующими в ожидании дожаривавшегося шашлыка. А уже вскоре после этого всё тот же неугомонный Дим Димыч раздал всем по шампуру этого самого шашлыка, который, наконец-то, и вогнал всю нашу компанию в состояние полной сытости.
      – Какой чудесный вечер! – восхитился я и от избытка переполнявших чувств выпил еще немного водочки.
      – Да! – подтвердили остальные, смакуя темное бархатное пиво.
      …Лишь около половины двенадцатого ночи мы разошлись по своим палаткам спать. А вскоре в расположенном неподалеку селе Затон петухи возвестили о наступлении полуночи...

      25. 07. 2019 г.