поэма Девочка

                1974-1978г.
Осенняя ночь.
            Время где-то под утро.
И дождь моросящий,
                холодный и нудный
Проник мне за ворот
                и сыростью серой
Всё пропитал,
                всё отяжелело
Зябко душе,
                камнем в теле усталость
От смены вчерашней
                рабочей осталась
И то отношение
                к нашему брату,
Что часто царит
    незамеченным рядом
Студент практикант,
                тоже – разнорабочий
В понятье начальника цеха
                и прочих
Работаешь смену,
                пошлют и в другую,
Им всем рассказать бы
                как я существую
В общаге холодной
                от хлеба и кваса,
Но в этом стыжусь
              я кому-то признаться
И так каждый раз.
          И вот день начат снова.
Автобуса жду я
                у часа шестого…

…а люд прибывает,
                две женщины рядом
Погоду ругают,
                и без оглядок.
Кого же стесняться,
                рабочие все мы,
Взрослые, то есть,
                а значит и зрелые.
Тишина наступает.
      Лишь может, услышишь:
   «Здравствуй» - как ветер.
                В ответ ещё тише:
   «Не был ещё?»
              - и минуту молчанье,
   «Сколько же время?» 
      «Уже шесть» – отвечают.
   «Холодно нынче,
             и дождь всё полощет»
   «Да! Снег бы скорее.
                Тогда бы, попроще.
     Всю грязь прихватило б
               морозцем хорошим»
    «Я б в шубу залезла.
                Тепло и пригоже»



    «Не говори… 
        …Что-то долго их нету»
Вдали показались
                два лучика света
А вот и огни,
  расползлись, приближаясь.
    «Автобус, наверное,» 
                «Пора».  Оживаем.
Но вскоре становится
                ясно, что это.
    «Ошиблись Ивановна,
                "верхних" то нету».
И точно в насмешку
                за ожиданье,
Промчалась коробка,
         с луж грязь разметая…

…На мне собираются
                в капли дождинки
А те в ручейки
       и по брюкам в ботинки.
Промокшие ноги
              и сырость по куртке
А я всё хожу,
                и мусолю окурки…
    
…Вот чиркнула спичка.
                Подходит мужчина
В плаще и фуражке
             замасленной сильно.
Слова не к кому-то,
                а в темень роняя:
    «Не был ещё?». 
         Я молчу: - «Ожидаем».
… И слева подходят
                и с правого края,
И голос: «Чего ж они
                не приезжают?»
    «А что им. В конторе
                и чисто и сухо».
    «В газету б».  «Сошлются
             всегда друг на друга.
    Пиши, не пиши,
              а найдутся причины
     У них то на шофера,
                то на машины»
    «Вот их бы сюда
          на часок из конторы».
    «Второй подойдёт
            в расписании скоро»
И тут же поправился:
              - «Должен вернее».
В ответ чья-то фраза
             и … ругань за нею.
Я молча хожу.
          Мучаюсь без ответа:
    «Зачем же я мёрзну,
           к чему же мне это?»
И только шепчу,
          безразлично и слепо:
    «Когда же автобус?
           Скорее! Скорей бы!»

А вот и автобус.
         Все ринулись в двери.
Ломятся, будто
                не люди то звери.

Однако в толкучке
                залезли все мы.
Лица усталые,
                мокрые, серые.
Я протиснулся,
                сел же с краю.
Брюки при этом
               в грязи замарали.
Автобус тяжелый
                пошел, приседая.
Свет заструился
              откуда-то слабый.
Сколько прошло времени,
                точно не знаю,
Но многие, вижу я,
                всё-таки рады.
Тепло растеклось
             по озябшему телу,
Усталость вчерашняя
              вновь верх взяла,
Прошлась по рукам,
              в голове загудела,
И тяжестью плечи
                налила…

…Вокруг, то и дело,
                забытые разом,
Слова долетали,
                и целые фразы:
   «Потом старорусскую
                с ним осушили.
     Пили с горла, прям,
        глотками большими.
      Сергей хоть бы что,
             а меня потянуло…
      Потом подошла к нам
            с подругами Нюра.
      Девчат в оборот,
        и Сергея знакомлю…
   …Домой, как добрался,
         Волоха, не помню…»

А спереди женщина
                доверительно:
  «Не даром, ты помнишь,
              и я говорила тебе.
       Почти дармовые,
         да мало в них толку.
       Вчера наварила,
         и на ночь к порогу…
      
     А утром Иван
          покопался немного,
     И, так, не поевши,
              ушел на работу…»

Заботы, тревоги.
               У каждого слово
В душе наболевшее,
         а, в общем, не ново.
Обычные темы
                и хмурое утро
Рабочие будни,
     для каждого трудные.
Всё мысли и мысли,
          куда от них деться?
Вдруг что-то тревожное
                тронуло сердце
Но что это?
         Те же усталые лица,
И свет с потолка
      полусонный струится
И кажется всё здесь
                будто на месте,
Но что-то тревожное
             всё-таки есть, и…
Тут я увидел, 
     - девчушка, малышка,
В угол забилась,
                её и не слышно.
Сопит и глядит
            на меня, не мигая:
    «Прогонят, наверное,
                и отругают».
В коротком пальтишке
         и грязное платьице,
И что-то недетское
        в личике прячется…
Ласковым словом,
                улыбкою грея,
Девчушку усаживаю
                на колени я.
Беспомощна детства
          святая невинность,
Немножко тепла,
              и преобразилась,
Прильнула доверчиво
                к доброму дяде.
А люди к нам тянутся
                спереди, сзади:
   «Откуда девчушка?
           Одна, и так рано!»
   «Зовут тебя как?». 
Робко шепчет:
                «Светлана»
   «А где ты живёшь?»
    «Сейчас у тёть Лизы»
   «А где твоя мама?»
      «Лежала в больнице.
    Сегодня приедет,
      пришла телеграмма.
    Тёть Лиза не может,
               я еду за мамой!»
   «И отпустила
             тебя тётя Лиза?»
Светланка поникла. 
               Я понял, боится.
Сама убежала
          из дома, без спроса.
А к ней подступают
        вопрос за вопросом:
   «Где папа? Не знаю.
                Уехал куда-то.
   Мы с мамой вдвоём.
   Нет сестрёнки и брата.
    Тёть Лиза живёт
            у нас за огородом,
    С ней мама ходила
             всегда на работу»
…Она ожила,
       а о родненькой маме
Весь день говорить,
       с кем угодно, готова.
И видно не сладко
     в семействе ей новом:
- Лицо не умыто.
        С худых рукавичек
Выглянул крохотный
         детский мизинчик.
Была б не тёть Лиза,
        а мама с ней рядом,
Заметила б этот
               она беспорядок.
 «Ты Светочка кушала?»
           – и что же мы это?
Нашлись в миг и
        пряники и конфеты.
Грубые люди,
             что с ними стало?
Исчезла на лицах
               былая усталость
И даже тот парень,
       что выпил, намедни,
Не смело суёт Свете
           горсть карамели…

… Я вижу, то матери,
               братья и сёстры.
Не вдруг пробудились,
    не в скопище пёстром.
А это народ,
          чьи заботы и беды,
Святому святых служат
             – детям планеты.
Дешёвы и мелочны
                наши обиды
Когда не все дети
                одеты и сыты.



Когда в мире войны
              сжигают и губят
Всё то, что по праву
 служить должно людям.
Чтоб все наши дети:
Светланы, Андрюши …,
Увидели мир наш
           счастливей и лучше,
За то каждый взрослый
                несёт часть ответа
И я в том числе.
  Смысл жизни мой в этом!

…Вдруг Света рванулась:
   - «Вон Солнце! Глядите!»
 Действительно, солнце
           всходило над миром.
          _______________