Мыслетушитель мыследушитель

Все, конечно, помнят пеногон-огнетушитель «Эклер» в доме призрения, находившемся под начальством голубого воришки Альхена. Ильф и Петров придумали и название «подходящее» для огнетушителя «ЭКЛЕР», подчеркнув этим всю нелепость и халтуру.

В этой заметке пойдёт речь тоже о «тушителях», но другого, гораздо более опасного свойства, нежели «своенравно» работающий «Эклер» – о мыслетушителях, которые часто сводят свою активность к «Мыследушительству».

Познакомился я как-то с одним физиком-теоретиком, который сразу произвёл на меня весьма сильное и благоприятное впечатление: мысли и формулировки – отточенные как бритвы! Мышление чёткое, ясное, предельно дисциплинированное. Логика  – неумолимо железная.
Признаюсь, очень мне эти качества понравились в нём. Не люблю бредовых блужданий, размазывания кашецеобразных тривиальностей по тарелке и блошиных прыжков мысли.
Ясный, последовательный и плавный полёт – вот, что привлекает в таком мышлении.

Но такая странность: Через некоторое время общения с этим замечательно думающим специалистом, я вдруг заметил, что в моём собственном мышлении стало твориться нечто непонятное-неприятное. Полный мыслительный ступор!
Сначала я подумал, что причиной этому «застою» неосознанное сравнение моего образа мышления и означенного физика, в котором и сравнивать-то нечего. Блестящия логика и точность против расплывчатых и туманных моих рассуждений «о том – о сём».
Но затем прислушавшись к нашему диалогу я заметил, что любая моя робкая мыслишка, вот, об этом «том-сём» срезается на корню безупречной логикой, как косилкой, не дав даже развиться и укрепиться молодому росточку. Образ мысли моего знакомого был «Мыслетушителем» – «Мыследушителем».
Ладно, – подумал я, – он, конечно же думает несравненно лучше меня, но я всё-таки не полный идиот, пусть даже умственно отсталый. Главное, что его замечания всегда режут наповал даже тогда, когда и мысль-то моя ещё не оформилась чётко.
Чуть позже, я постепенно научился противостоять этим срезаниям и заметил, что они не логические, а псевдологические. Кстати, не думаю, что он «жульничал» сознательно, просто таков был образ его мышления. А когда научился противостоять его, ВЫГЛЯДЯЩИМ неотразимо убедительными доводам, понял, что споры между нами сводятся к соревнованию не столь правоты или неправоты одного из дискутирующих, а к степени «подвешенности языка», то есть способности придумывать «псевдоубедительные» доводы в момент дискуссии, прямо разящие наповал, а на самом деле ЛИШЬ ВЫГЛЯЩИЕ ТАК!
После этого мой мысленный ступор исчез безвозвратно.

Но этот эпизод навёл меня на серию других, более общих размышлений. Действительно, есть люди, «заражающие» окружающих творчеством. Они не призывают нас к «изобретательству», но сама «идейная атмосфера», ими создаваемая, как-то невольно зарождает и в нашем мышлении желание думать оригинально.
Не раз цитировал Пушкина:
«Как некий херувим
Он несколько занёс нам песен райских,
Чтоб, возмутив бескрылое желанье,
В нас, чадах праха, после улететь»
Здесь Сальери как бы принижает всех «нас» приписывая «нам»  «БЕСКРЫЛОЕ ЖЕЛАНИЕ В ЧАДАХ ПРАХА».
На самом деле ведь должно быть наоборот! Есть люди, вышеупомянутые, которые возмущают в нас КРЫЛАТОЕ желание, пусть при ещё слабых крылышках, но мы пытаемся тоже, подражая  им, взлететь...

А есть антиподы, своим мышлением душащие малейшие попытки партнёров по мысли выдать самим что-то своё, оригинальное. И проистекает это не из-за слишком изобильного собственного творчества (что, кстати, случается довольно часто) и не всегда по тайной или открытой злобности и подлости характера (что ТОЖЕ, УВЫ, весьма нередко!), а... НЕ ЗНАЮ, ИЗ ЧЕГО!

Вот примеры из истории науки.
Майкл Фарадей, талантливейший английский физик, поступил на работу в качестве помощника к известному химику и физику Хэмфри Дэви. Наверно научился немалому, но отношение к нему его «патрона» было гнуснейшим! Когда тот поехал с женой в Европу (на континент) всюду, где они останавливались, Майкла Фарадея отправляли жить и есть со СЛУГАМИ! Да, Боже упаси, сидеть за одним столом с САМИМ ДЭВИ и его женой!
Тут ситуация очевидная. Дэви был достаточно одарённым человеком. Ему, например, принадлежит изобретение «Лампы Дэви», гениально простого и надёжного средства предупреждения взрывов метана в угольных шахтах (смесь метана с воздухом в шахтах была весьма взрывоопасна и от таких взрывов погибало немало людей и разрушались шахты). Он предложил прикрывать пламя фонарей и ламп медной сеткой. С одной стороны, сетка пропускала свет, с другой, она не давала горячим газам от пламени лампы поджечь смесь метана в шахте, ибо за счёт интенсивного теплоотвода сеткой окружающий воздух с метаном уже не могли воспламениться. Но сам Дэви, распознав в ученике великий талант, тут же ощутил злобную зависть к нему и всячески старался унизить и задушить это росток! Тут ситуация понятна.

А вот другая история.
Молодой физик Ральф Крониг, будучи ещё студентом 20 лет от роду, в январе 1925 года высказал мысль о вращении электрона вокруг своей оси (Позже названное СПИНом). Он тогда находился в Тюбингене. Вернер Гейзенберг и Вольфганг Паули категорически отвергли эту идею, особенно ядовито высмеял  мысль Кронига Паули, заявив: «Это очень «умная» идея, но, к сожалению, не имеющая никакого касательства с физической реальностью!»
И Крониг «угас» на время.

В середине сентября 1925 году два молодых голландских физика Самуэль Абраам Гаудсмит и Юджениус Мариус Юленбек, ничего не зная об идее Кронига, пришли к той же мысли. Написали статью, в которой предлагали ввести дополнительную квантовую характеристику электрона – СПИН. Их научным руководителем был Пауль Эренфест. Ознакомившись со статьёй, он выразил осторожный скептицизм, но решил, что опубликовать её всё же стоит.  Он также послал статью своему учителю, великому голладскому физику Генрику Антону Лорентцу. Лорентц, заинтересовавшись оригинальной идеей, мгновенно проделал вычисления и прислал Эренфесту разгромный критический ответ: Для того, чтобы иметь такой магнитный момент, электрон должен вращаться со скоростью на его периферии, намного превышающей скорость света, что невозможно по Специальной Теории Относительности. Когда об этом стало известно двум молодым «изобретателям» спина, они, ужасно смущённые нелепостью своих доводов, попросили у Эренфеста свою статью обратно. На что Эренфест ответил им, утешая, что статья уже послана и скоро будет опубликована. Так появился общепризнанный спин электрона. Интересно, что не только Гейзенберг, Паули, Лорентц , но и Нильс Бор, когда ему впервые рассказали о спине, заявил: «Это ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО!»  Через несколько месяцев при другой встрече, он снова повторил: «Это ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ интересно!» Знающие деликатность Бора физики были знакомы с этим выражением крайнего недоверия и отрицания Бором какой-либо идеи. Он никогда не издевался и никогда не обругивал «нелепую» с его точки зрения мысль, а всегда произносил сакраментальную фразу, которой молодые физики боялись как чёрт ладана: «Это очень интересно!» Через некоторое время,  снова встретив Бора на вокзале, Эренфест рассказал ему, что Эйнштейн объяснил ситуацию со спином и только тогда Бор и все остальные признали правоту идеи!
Много лет спустя, Авраам Пайс, голландский физик-теоретик, близко знавший Бора, спросил у него, почему всё же так случилось, что не Крониг, а Гаудсмит и Юленбек считаются «открывателями» спина?
Бор ответил с несвойственной ему резкостью:
«Крониг – дурак! Если ты уверен в правоте своей идеи, надо её публиковать, а не слушать, ЧТО говорят другие!»
Паули, кстати, поняв, сколь он (невольно!) виноват перед Кронигом, предложил тому быть его ассистентом, сказав ему: «Ваша обязанность будет достаточно простой: На любую мою идею, высказывать критику, конечно, основанную на убедительных доводах!»
Тут говорила не злоба и не зависть,  а простая человеческая слепота, некая зашоренность сознания, ибо как раз Паули и предложил характеризовать состояние электрона ЧЕТЫРЬМЯ «квантовыми числами», но не знал тогда, чтО это за четвёртое число???!!! А это был именно СПИН!!!

А вот прмер злобного удушения мысли.
Японский физик Хантаро Нагаока, предположил, что некое слабое расщепление линий спектра, так называемая «тонкая структура», вызвана влиянием ядра на поведение электронов.
Немецкий математик и спектроскопист Карл Рунге, будучи глубокознающим специалистом именно в этой области, высмеял идею Нагаоки совершенно издевательским образом:
Он написал ироническую статью, в которой всем буквам фамилии Нагаоки приписал их порядковый номер в алфавите, и затем с математическим блеском показал, что их произвольные комбинации дают такое же «хорошее» согласование с экспериментом, как и идея Нагаоки!
А чуть позже уже известный нам Вольфганг Паули убедительно доказал полную ПРАВОТУ идеи Нагаоки!

Вот и стоим мы перед загадкой:
ЧТО делает из пеногона-огнетушителя «Эклер» – МЫСЛЕГОНА-ТАЛАНТОДУШИТЕЛЯ человека?
21 VII 2019