Поэту...

Вдали от берегов Эллады,
Где сладкогласый пел Орфей,
И чары чувственных наяд
Секреты темных вод таят.

На склоне века «просвещения»,
В один из тёплых майских дней,
Дитя явилось в бренном мире,
Чтоб позже стать любимцем Лиры.

Под неусыпным взором няни
Отрочество прошло легко,
Во след преданий старины
Его волшебны были сны.

И вот уж вьюноша, не отрок,
Умён его смешливый взгляд,
Одно изъяном он считал,
Что рост Господь ему не дал.

Но где убЫло, там пришло —
Мал золотник, так верно дорог,
И словом, что острее бритвы
Не раз выигрывал он битвы.

Клеймя иных в своих памфлетах,
Он не чурался бранных слов,
И коль те достигали цели
Вершил полемику дуэлью.

Не раз вела его судьбина
По краю пропасти, и всё ж...
Быть может дело в светлом даре,
И Бог хранил от злых ударов.

Летели годы, вот уж тридцать,
Со счета сбился злой Амур,
И сердце словно на постой
Он подарить решил одной...

Кровей купеческих старинных,
С ногтей младых молва о ней,
Красой настолько даровита,
Что не сравнится Афродита.

Увы, не сразу крепость пала,
Не раз отказано ему,
Но видно всё под Божьей дланью,
Свершилось таинство венчанья.

И верно счастью нет предела,
Одно лишь омрачило свет,
Кольцо упавши невзначай,
Да вдруг погасшая свеча...

— Дурному быть... — шепнул едва,
И призрак проклятой реки...
Но взгляд любимой, что так дорог,
Развеял в прах тяжелый морок.

С женой младой, на зависть всем,
Душою полной вдохновенья,
От поисков избавив груза,
Любимая предстала Музой.

И мнились долгих лет услада
Среди родных уютных стен,
Но тучи омрачили дали,
Пришла беда, что и не ждали.

Поклонник пылкий неотступный,
Закон приличия презрев,
Дал люду повод усомниться
Во благочестьи чаровницы.

Досуж до сплетен светский мир,
И горше яда подозренья,
Ревнивец словно в сердце ранен
И пишет гневное посланье.

За честь поруганную, кровью
Жестокий век платить велит,
И лишь одиннадцать шагов
Отмерил кодекс для врагов.

Хранят молчанье секунданты,
Застыло время на часах,
На берегах у Чёрной речки,
Вселенная ждала осечки...