Часть 14 1995-1999 г

    ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА

- Отдай, отдай, не то загубишь,
ловкач заезжий украдет,
ты злата, се́ребра не любишь,
а у меня не пропадет! -

Шептал заросший и небритый
мне в ухо пьяный мужичок.
Блуждал в пространстве глаз подбитый,
сжимался грязный кулачок.

Толпа базарная гудела,
нуждой училась торговать,
я в мутный глаз его глядела
и не хотела отдавать
на поруганье изуверу
души последнюю казну,
свою любовь, надежду, веру
и путеводную звезду.

Звезду слепого упованья
моей истерзанной земли.

О, Боже, русского страданья
немому голосу внемли.
       
     СНЕЖНОЕ ПОЛЕ

Снежное поле с прогалками бурыми,
вербы, осины с ветвями понурыми,
дали, натянутый лук...

Домик зеленый вокзальчика малого,
в сером безмолвии неба опалого,
как умирающий звук.

Рельсы спешат с грузовыми составами
следом за правыми и за неправыми,
в гущу отчаянных драк.

В благословенные дни и позорные,
в светлые веры, в предательства чёрные -
в бездны и стоки клоак.

Смотрит на них деревенька дремотная,
бесперспективная, бесповоротная,
вяжет обиды в узлы...

Вьются дымки над домами узорные,
рыскают псы и коты беспризорные,
жители сыты и злы.

Кормят скотинку родную, холёную,
плачут, смеются, пьют водку палёную,
мысль не летит далеко...

Мир устоявшийся гибнет, взрывается,
с верой в грядущее связь обрывается...

Здесь вымирают легко.

    ГЛАЗА ЗАКРЫВАЮ

Глаза закрываю и вижу кресты -
столбы верстовые, дороги,
из белых берез, с бахромой бересты, -
загубленных жизней итоги.

Душою тянусь к путеводной звезде,
а мысли все горше и горше:
измена, измена, измена везде
от Владивостока до Польши.

Зачем же, рыдающий крик журавлей,
летящих сквозь ночь на чужбину,
пронзает безмолвие нищих полей,
что в них журавлиному клину?

Зачем я в глухой наплывающей мгле
ловлю эти дикие крики
и молча молюсь о родимой земле,
пречистые мучая лики?