Мольнаар, Эсиано и волчица. Притча

Давным-давно, когда Созвездие Жеребца было ещё Созвездием Жеребёнка, люди и волки понимали язык друг друга. Человек способен убить волка. Волк способен убить человека. И потому между четвероногими и двуногими охотниками с начала времён был заключён договор. Они разделили лес, пришли к соглашению, где будут охотиться и устраивать логова волчьи стаи, а где будут добывать пропитание и строить дома люди.

Поколение за поколением соблюдали договор, не ступали на чужую территорию, а лишь обменивались учтивыми приветствиями через пограничный поток, разделявший их земли.

В длинном доме клана Серой Совы, наиболее близком к этой границе, жили две сестры: старшая, Мольнаар, и младшая, Эсиано. Мольнаар была охотником и главой клана. А Эсиано была целителем. Обе сестры были умелы и удачливы, каждая в своём деле. Клан Серой Совы процветал. Даже зимой в нём не было ни голода, ни повальных болезней.

Близость к волчьей территории никак не влияла на жизнь человеческого клана. Но однажды на снегу, укрывшем замёрзший пограничный поток, отпечатались следы волчьих лап и остались алые капли крови. Раненая волчица с трудом доползла до длинного дома и рухнула на поляне у входа. Мех на боку волчицы был вспорот, из воспалённой раны текла кровь пополам с сукровицей. Жёлтые глаза зверя затуманились болью и смертной тоской. Волчица взмолилась: «Сжальтесь надо мной. Моя рана горит огнём, холод смертной тоски сжимает мне сердце. Я слыхала, что вы, люди, умеете унимать боль и исцелять раны. Я молода, я хочу жить, помогите мне».

Мольнаар взяла свой лук и со словами: «Волчица нарушила договор. Мне жаль её, и я сделаю её смерть лёгкой и быстрой!» — пошла к двери. Но Эсиано на расстоянии чувствовала боль, страх и тоску волчицы. Она встала на пути у старшей сестры и заплакала: «Не убивай её. Я могу ей помочь. Она нарушила договор не с дурным умыслом, а от отчаяния. Позволь мне пойти к ней. Ведь боль и у нас, и у них одна и та же».

Жрецы Светлых Творцов, хранившие огонь в доме, зароптали: «Милосердие Мольнаар — праведное. Оно сохраняет порядок, установленный Светлыми Творцами, Мильдар и Наасгир. А милосердие Эсиано — неправедное. Она хочет помочь преступившей границу». Тревога зашевелилась в груди главы длинного дома. Но Мольнаар любила сестру и ни в чём не могла ей отказать. Она дала Эсиано позволение лечить волчицу.
 
Целительница налила в миску отвар из трав, унимающих боль и снимающих заразу. Она взяла с собой мазь для ран, повязку из мягкой замши и тёплую воду. Эсиано напоила волчицу лекарством. Когда та уснула, Эсиано омыла её рану, смазала и перевязала её. Она устлала землю под старой елью еловыми лапами и мхом и устроила тёплое логово. И там она кормила и лечила раненую волчицу, пока та не выздоровела. А волчица лизала ей руки и звала её возлюбленной сестрой.

Когда наконец волчица поправилась, следы её лап пересекли в обратном направлении снег над пограничным потоком.

Прошёл год. Всё шло по-прежнему и по одну, и по другую сторону потока. И вот однажды Эсиано отправилась в лес за брусничными листьями. Когда она ехала вниз по склону, её лыжи зацепились за корягу. Она упала и вывихнула ногу. Эсиано попыталась добраться до дому ползком. Короткий зимний день быстро померк. Длинная ночь глянула на целительницу своими ледяными глазами-звёздами. Когда мороз начал лизать слабеющей женщине руки и лицо, она в отчаянии стала звать волчицу. И та на расстоянии почувствовала боль, страх и тоску Эсиано. Волчьи следы снова пересекли замёрзший пограничный поток. Четвероногая сестра пришла на помощь двуногой. Волчица своим телом отогрела Эсиано, а потом сказала ей: «Обопрись на меня, и я дотащу тебя до твоего логова». Пока волчица волочила по снегу Эсиано, она, чтобы отвлечь женщину от боли и страха, пела ей те песни, которые поют волки, когда они собираются вместе, когда земная стая встречается взглядами с глазами небесных стай, когда пар смертного дыхания мерцает в ответ на сияющее дыхание созвездий. Душа Эсиано трепетала от соприкосновения с красотой этих песен, и она звала поющую своей возлюбленной сестрой.

Так целительница с помощью волчицы вернулась в тепло своего дома. И с той поры названые сёстры стали друзьями. Они не раз встречались друг с другом то на одной, то на другой стороне потока и вели долгие беседы. Говорят, что самые древние притчи книги «Следы на снегу» пошли от Эсиано, что она вплела мелодии волчьих песен и свет ночных небес в истории, которые издавна рассказывали люди вокруг огня, что так она положила начало «Зимним притчам», так научила людей с помощью этих притч проходить по краю смерти и не падать в пропасть.

Волчица и целительница хранили свою дружбу в тайне и от волков, и от людей. Но однажды охотница Мольнаар увидела следы волчьих лап и лыжню, пересекавшие границу. Она угадала, что это означало. Гнев вспыхнул в груди Мольнаар. Она запретила было Эсиано вести такую дружбу. Но Эсиано плакала и молила. Мольнаар любила сестру и ни в чём не могла ей отказать. И она скрыла и от жрецов Мильдар и Наасгир, и от всех других людей в длинном доме прегрешение своей сестры. Охотница отворачивала глаза, когда ей приходилось видеть, как отпечатки волчьих лап тянутся бок о бок со следами ног или лыж.

Пришёл день, когда волчица снова вышла на поляну у длинного дома. Её качало, лапы её дрожали, из пасти текла густая слюна. Жёлтые глаза зверя затуманились болью и смертной тоской. Волчица взмолилась: «Сжальтесь надо мной. Лихорадка огнём горит в моей голове. Холод озноба леденит моё тело. Пусть Эсиано выйдет ко мне, даст мне ту горькую воду, которая уняла мою боль и подарила мне жизнь три зимы назад».

Мольнаар, как и прежде, взяла свой лук и со словами: «Волчица нарушила договор. Мне жаль её, и я сделаю её смерть лёгкой и быстрой!» — пошла к двери. Но Эсиано на расстоянии чувствовала боль, страх и тоску волчицы. Она встала на пути у старшей сестры и заплакала: «Она спасла меня. Её боль — моя боль. Позволь мне пойти к ней. Её болезнь мне не знакома, но, может быть, я смогу ей помочь».

Жрецы Светлых Творцов, хранившие огонь в доме, зароптали: «Мильдар и Наасгир милосердны и могут простить прегрешение один раз. Но презревшему их закон во второй раз не избежать кары». Ужас сдавил грудь главы длинного дома. Она знала, что целительница уже много раз преступила установленную границу. Однако Мольнаар любила сестру и ни в чём не могла ей отказать. Она позволила Эсиано лечить волчицу.

Эсиано налила в миску отвар из трав, унимающих боль и снимающих заразу, взяла мягкую шкуру лося и вышла из дома. Она накрыла дрожащую волчицу, присела у головы своей названой сестры и попыталась напоить её. Но звук плещущейся жидкости и её горький запах обрушили стены сознания в голове несчастного зверя, как пожар обрушивает стены дома. Волчица, одержимая бешенством, вдруг вцепилась своими мощными челюстями в руку, принёсшую ей помощь. В тот же миг стрела Мольнаар впилась в мохнатую спину, пронзив волчье сердце.

Увы, было поздно. Болезнь, терзавшая волчицу, с укусом проникла в кровь Эсиано. И скоро, очень скоро настал день, когда единственное, что Мольнаар могла сделать для Эсиано, — это даровать своей сестре ту милость, которую она предназначала для волчицы: сделать её смерть лёгкой и быстрой.
 
Плач и стон поднялись в доме клана Серой Совы. Лишь Мольнаар не издала ни звука. Она взяла свой лук и колчан, закинула за плечи мешок для дичи, и вскоре её лыжня прорезала снег над пограничным потоком. Она выследила молодого волка и застрелила его. Потом второго и третьего. Она содрала с них шкуры и набила ими мешок для дичи, а ободранные трупы оставила как падаль для воронов и стервятников. Мольнаар вернулась с волчьими шкурами. Она завернула в две из них тело сестры, прежде чем предать его огню.

Когда погребальный костёр остыл, Мольнаар не закопала прах, а собрала его в третью волчью шкуру и пошла к пограничному потоку. Старшая сестра с проклятьем развеяла по ветру смешанный пепел тела своей младшей сестры и волчьих шкур. Мольнаар ушла в лес. Никто не решился искать её, никто больше не видел Мольнаар.

Проклятье Мольнаар лишило людей и волков способности понимать друг друга. Они забыли границу, отделявшую и хранившую их друг от друга. Теперь и волки, и люди расселились по обеим сторонам потока. Человек убивает волка. Волк убивает человека.


[Эта притча — отрывок из повести «Книга покаяний, сожалений, радостей и прозрений»]
[Иллюстрация нарисована Ольгой Дубовицкой.]