Взгляд. Часть четвёртая

       … Тут офицер-спецназовец окончил свой рассказ, а с койки стариков кто-то сказал, - Да-а! Женская душа – потёмки! Вот у меня был случай …  Но его перебил другой старик, - А ведь и  я, братцы мои, там был, в этом в «Устьвымлаге» … и, невероятно может быть, я знал одного кузнеца из соседнего леспромхоза … Ивана. Иван-то был твой отец? – и добавил, - прости, если он живой, то дай Бог ему здоровья! – Да нет, - ответил рассказчик – Отца уже нет,  … да и мамы тоже.
      Палата примолкла. Было около полуночи. За окном послышались сигналы «Скорой помощи». Кого-то привезли. Госпиталь принимает больных круглосуточно.
                ***
        - Ну, а ты-то, командир, пошто так рано сердечком-то занедужил? – спросил кто-то из стариков. 
          Довоевался я, отец до инфаркта, - ответил недавний рассказчик, - Если спать не хотите, я продолжу. – Давай, сынок, мы послушаем, - отозвались все.
       … Нас бросили в Чечню,  в самую первую бойню, когда ещё был жив Дудаев. Наш спецназ не был готов к тому, что нам довелось испытать. Там были головорезы – наёмники из целого ряда стран Азии и Африки. А командиры наша, генералы – пузаны – все сплошь  алкоголики и хапуги, безголовые чинуши. Проводили операции без учёта и  анализа обстановки, без разведданных, наобум – Лазаря. Вот моя рота и оказалась без поддержки и в окружении. Много погибло моих ребят, а сам я оказался в плену, будучи контужен. Мне грозила реальная «хана», а точнее «секирбашка». Они там резали пленных солдат – первогодков как овец.
          Когда меня направляли в Чечню, моя жена (я был женат уже), узнав об этом, стала с оптимизмом констатировать, - Наконец – то, когда ты вернёшься, мы получим отдельную квартиру, ты получишь свои «боевые», повысят твоё звание. Будем жить как люди, а то ты вечно будешь «комрот» без выдвижения на приличную должность … Ну,  и так далее. Я тоже, не зная,  что меня ждёт, был настроен соответственно, не поддаваясь плохим мыслям. К тому же, мои некоторые дружки – однополчане, побывавшие в Афгане советниками,  вернулись с большими звёздами на погонах и приличными суммами «боевых».
          Реальность превзошла все мои ожидания. Боевые действия велись вопреки всем моим теоретическим знаниям, полученным в военном училище. Командование наше вело какую - то игру, непонятную нам, с полевыми командирами чеченских банд – формирований Нас постоянно обводили вокруг пальца: то сверху был приказ не стрелять, выжидать, не поддаваться на провокации, то бросали на взятие какого – либо объекта, где нас будто ждали вооружённые до зубов бандиты. Мы гибли, вызывая огонь на себя, но поддержки не было.
          Попав в плен контуженный, я понял, куда наше командование годилось: даже трупы собирать не старались. Это была настоящая бойня. Когда меня бросили в четырёхметровую яму, проверив мои документы, решили требовать за меня выкуп, сумма которого была в долларах со многими нулями. Таких денег не у моей жены, ни у министерства, пославшего меня на войну, не нашлось. На десятый день моего плена меня подняли наверх,  и повели под смех бородатых бандитов, - «Иды! Секирбашка дэлать тэбэ будэм! Эсли нэ хатят платыть за тэбя»

                Продолжение следует.