Счастливый ты, Колька!

С Колькой мы одноклассники.
Судьба так разбросала нас  по жизни, что когда встретились, то и не узнали-то  друг друга.

Да разве ж узнаешь, если расстались  семнадцатилетними пацанами, правда, один раз встречались спустя пять лет после окончания школы - на вечере выпускников, а потом встретились аж через 60 лет, совсем стариками, на девятом десятке жизни.

Да и встретились-то совсем случайно.
Вот ведь судьба какая штука. Вот так спустя шестьдесят  лет встретились двое одноклассников в городе совсем далёком от города своей  юности,  в одной больнице,   в одной палате, на соседних больничных койках.

Ну как водится, разговорились.  А память-то юношеская держит в голове фамилии одноклассников, вот и тут:  услышал я, что  у нового соседа по палате фамилия Калашников, говорю: «А  у меня одноклассник был с такой фамилией», а потом, вдруг сообразил, что и имя сходится и продолжаю: «Слушай и Колькой его тоже звали, ну Николаем, значит».

А  тот спрашивает: «А тебя как звать-величать?»

«Павел я!   Павел Беседин».
Смотрю на  нового знакомого и вижу, что он как-то странно смотрит на меня, вроде как вглядывается в меня.

Спрашиваю: «Ты чего?»

«Надо ж какое совпадение – отвечает тот – и у меня в классе был одноклассник Пашка Беседин. Ну и чудеса!»

«А  ты откуда родом?»
«Из Бердянска!»
«Да ну, быть не может! А  ты случайно не во 2-й школе учился?»
«Во второй!»

Минуты две мы молча смотрели друг на друга, а потом как заорём одновременно.
Он: «Пашка- беседка это ты?».  А я в ответ: «Колька- калашник, неужели это ты?»

В общем, удивлению нашему не было предела. Говорили, говорили и говорили, наговориться не могли: вспоминали наших одноклассников, учителей, школу, как учились, как чудили, как время проводили…

Ну а потом перешли на вопросы уже житейские: кто где, с кем и как живёт, есть ли дети, внуки, ну вообще как жизнь прожили.

«Ну мне похвастаться особенно  нечем - начал я свой рассказ -  Я мотался по стране, менял города, жён, семьи.  А в результате остался один, вот в больнице и навестить некому, дети по разным городам, последнюю жену схоронил, вот теперь жду своей очереди, когда к ней отправлюсь.»

В это время в дверь постучали  и в палату вошла седовласая худенькая, очень симпатичная  старушка, поздоровалась и кинулась  к Кольке: «Коленька, прости я задержалась, немножко не рассчитала  время, вот я тут тебе горяченького принесла… Ну, как ты? Ребята не приходили ещё? Ну, значит попозже прибегут.
Ой , ну и напугал ты нас, папочка…»

Я слушал тихую беседу своего одноклассника, как я понял, со своей женой и немного завидовал ему: в таком возрасте и не один,  есть кому навестить его.

Когда собеседница Кольки ушла спросил: «Жена?»
«Жена!»
«Какая по счёту?»
«Первая…, и, помолчав, добавил – и единственная!»
«Да ну…! И сколько же вы уже вместе?»
«Да через пару годков будет уже 60-т!»
«Ух, ты…,  это редкий случай, скажу я тебе! И как это тебе удалось? И что – и ни разу и ни-ни в сторону?»
Тот рассмеялся и говорит: «Попробовал было, да….»
«Что получил по шее?»
«Было дело. С тех пор я её просто боюсь.»
«Боишься?  Такую малышку-худышку? И чем это она тебя так приструнила?»

«Ты знаешь, она у меня авиаконструктор. Была красавицей, да и сейчас, если ты заметил,  довольно привлекательна.  Такая тихая, спокойная, чем меня и подкупила, да оказалась с характером мужским.
Коллектив у них в основном мужской был, сначала ревновал, но молчал,  а потом понял, что любит она меня и никогда мне не изменит.

И вот когда она, нет, даже не узнала, а просто почувствовала, что у меня где-то что-то с кем-то…, вдруг, тихо, спокойно, без скандала, но с такой мужской ноткой в голосе сказала так, что с тех пор я её, действительно стал побаиваться.»
«Ну и что ж она тебе сказала?»

«Да ты знаешь вроде ничего и особенного, но я понял, что обещанное она  может выполнить.

А сказала она так: «Коль, ты можешь быть с кем угодно, сколько угодно и как угодно тебе, но будь любезен сделай так, чтобы я этого никогда не узнала и никогда не почувствовала, это во-первых, а во-вторых помни:   твой аэродром здесь, рядом с семьёй и приземляться ты должен только здесь.

Но… если я только узнаю или почувствую…, знай, у меня найдутся силы обломать  тебе твои крылья так, что ты уже ни взлететь, ни приземлиться уже нигде, никогда  и ни с кем не сможешь".

Вот с тех пор и боюсь я её потерять, потому как люблю её больше жизни, Мне вполне хватает её одной. Она – необыкновенная женщина, с ней тихо, спокойно, интересно и не утомительно. Я благодарю судьбу и Бога, что он послал мне такую женщину.»

Я помолчал, а потом тихо изрёк: «Повезло тебе. А мне вот не встретилась такая,  чтоб захотела обломать мои «крылья». Если б нашлась такая, то может и я не был бы сейчас один.
Счастливый ты, Колька!»