кульбит

к А.П.


Здравствуй, друг мой, извини провинциала,
скукой полнятся германские задворки.
Помню, Пифия в Элладе прорицала -
новый цезарь будет злее уховёртки.
Так и вышло, и отрава льётся в уши,
хочешь зрелищ - так смотри, не хочешь - слушай,
перепевы долетают и сюда.
Рим желает поклонения и славы,
только слава - ненадёжная шалава,
смертен цезарь, в этом вся его беда.
Я, конечно, не об этом, это просто
надоело до печенок, и к тому же
наша здешняя владычица-короста
жжет, как юная жена при старом муже.
или старая карга, но только с юным,
потому теперь у нас вольготно гуннам,
только думаю, что это до поры.
А когда терпець урвётся у германца -
кровь прольётся, хоть ломайся, хоть жеманься,
но возьмутся простаки за топоры.
Что у галлов? Те же яйца, только в профиль,
и у бриттов незавидная картина,
и спартанцы - уж на что подраться профи,
а привыкли жить неспешно и рутинно.
Рукоблудят помаленьку, от Солона,
демократов прошибает пот солёный,
на Олимпе нынче идолищ полно.
А у Рима тут сочувствующих много,
много тех, кому в шеренгу, в строй и в ногу,
были б зрелища, гетеры и вино.
Мне-то легче - нет потомства, потому-то
я не жду от жизни всяких послаблений.
мне дожить бы в тишине, а там - хоть смута,
хоть пробитые ладони да колени.
Это будет, боги свергнуты, иная
вера движется в Европу от Синая,
но и в заново построенном раю,
те же дрязги, те же склоки да раздоры,
те же люди славят цезаря, который
потакает разномастному ворью.
Этот врал и орденами звонко брякал,
тот хвалился, что провидец и оракул,
всякий дурень разбирается во всём.
Вот пишу, но сам не знаю - нужно ль это.
письма Риму пишут мёртвые поэты,
может, этим только душу и спасём.
Как ты, что ты? Дорогая как, в порядке?
всё другое, друг мой, так второстепенно...
Я на днях тут перебрал мои тетрадки -
там хорошего немного, больше пена.
К черту эти палимпсесты, воск истёрся,
всё написано - Онегин и Спекторский,
и Рождественский романс почти забыт.
Кучка гениев и толпы нуворишей,
и молчащий здесь важней, чем говоривший,
время, друг мой, начинает свой кульбит.
Я не делаю прогнозов - не по чину.
Вечен Рим? Так почему зовётся третьим?
Где другие? Ты же видишь - чертовщина,
только мы с тобой её не рассекретим.
Мир меняется, но будет тем же самым,
жизнь сегодняшняя кажется бальзамом
для бессмертия, но миг неповторим.
Цезарь думает о смерти, расширяя
территории от Рима и до рая,
и надеясь на тысячелетний Рим.