Владимир Орлов

Я прочитал «Альтист Данилов» случайно, с одного захода, за ночь, в «Новом мире»,  тогда выписывал еще.  Наверное, это был 80 год, я только что вернулся из армии и восстановился в аспирантуре. Прочитал и лежал утром и думал -  эка чудесная вещь, блин. Окно было распахнуто, пахло цветущим шиповником, было очень раннее Московское утро, и Альтист Данилов, казалось, оставил даже вкусовое ощущение. Вот он Хохловский переулок, вот они демоны вокруг. А потом – ни один роман Орлова так мне больше не понравился, как этот, хотя все остальное я начал читать много позже. Прошли эпохи, и я жил на Большой Дмитровке  (Пушкинской по-тогдашнему).  Обедал я в разных кафешках, в основном в ОГИ на Дмитровке, но иногда заходил и в закусочную в Театральном (Камергерском, Проезд Художественного театра) и в рюмочную «Теремок» (условно), на площади рядом с МХАТом. Маленький такой домик стоял, уже давно его снесли. Туда в основном и перебрался народ из закусочной (бывшей пельменной). Сейчас там площадь окончательно испортили, вставив желтых Станиславского и Немировича-Данченко. Ну, стоит же памятник Чехову, очень удачный и вписавшийся сразу же, зачем портить? Не могут наши умники из мэрии не испортить, стараются, но не могут.
       А с Орловым в этой рюмочной я пересекался неоднократно. Думаю, что он там чаще меня бывал, я-то периодически и спорадически – чтобы от народа отдохнуть, или стресс снять, да и то, в основном после 99 года, когда на фирме был кризис и развал.  Вид у него был обыкновенный, ничем он не выделялся, был завсегдатаем, с которым здоровалась и продавщица, и местная голытьба. Называли его Виктрч.  Обычно грустный  был, думаю, с народом пообщаться приходил. Любил пиво и хорошую водку, ну, а то, что он был писателем, который написал «Альтист Данилов», я узнал уже много позже,  когда купил в «Москве» «Камергерский переулок».  Увидел его портрет на обложке и понял, что мужик из закусочной в Театральном и автор «Альтиста Данилова» - один и тот же человек. Впрочем, я что-то и тогда слышал,  что он:  то ли преподает, то ли работает в Лите.
       Мне персонажи «Камергерского» нравились, а идея и навороченность совсем были не интересны. Собственно, сюжет можно рассказать одним предложением, но «теории»  сплющенного времени, «Великие Правила Единого поля»  и подобная мура, частью почерпанная у Фоменко (в романе он  Хвостенко), только громоздят и мешают.
Так вот, о «Теремке» (условно) и закусочной в Театральном (Камергерском).  Когда я начал читать «Камергерский», сразу же стал натыкаться на персонажей и целые диалоги из Закусочной:  Арсений Линикк (Афанасий Линник – Гном Центрального Телеграфа), буфетчица Даша (Нюра?), Ардальон, Васек Фонарев, Прокопьев, Соломатин, Квашнин. Бесконечные фрагменты в Закусочной как гигантский пазл  собран Орловым, там  тебе и безответная любовь («Неужели к Ксении  Собчак?»), и перекупить у канадцев хоккеиста Овечкина, ну и главное – поиски бочки Есенина (в чем собственно сюжет и состоит). У меня такое чувство, что это была его творческая лаборатория, слушал, экспериментировал, записывал. В «Камергерском» есть целый диалог, в котором я принимал непосредственное участие, поэтому я роман прочитал до конца. Там есть упоминание и о моей квартире, прям по фамилии, а был такой разговор у нас с Орловым.
      Но опять же, я о той публике, тех москвичах хочу сказать, о тех завсегдатаях закусочных и пельменных рядом с домом или с работой, которых больше нет, канули в Лету,  а Москва превратилась в город хипстеров (только в смысле модников) и бездельников, да еще не просто бездельников, а, фактически, приезжих бездельников. Так что «Камергерский переулок» особенно ценен для меня как памятник той безвозвратно ушедшей эпохе и тем москвичам. Посетители были немыслимой смесью люмпена, интеллигенции, пишущей и артистической, литераторов, перекупщиков книг, служащих, посыльных, проституток, мелких барыг и крупных математиков.
    Для меня Орлов – отдельная тема, но славу ему принес, несомненно,  «Альтист Данилов», а о влиянии на умы тогдашние – и спору нет, книга была одной из самых главных для нас. Сам он жил в Газетном, но как долго и с кем я не знаю ничего.
Другие места: рюмочная между Консерваторией и театром Маяковского «у Игоря и Антонины» (по-моему, после там была белорусская рюмочная, сейчас не знаю что) - это все до следующего случая. 
    Есть у него и понятия, которых я нигде больше не встречал: «Срединная Москва» и
«Затверские». Тогда это очень важно было, но теперь - неважно совсем: мы потеряли город, да и в Центре мало народу живет, а москвичей уж давно всех выдавили. Просто остались отдельные случайные звездочки. Кто свалил за рубеж, кто в ближайшем Подмосковье что-нибудь выстроил, а кто спился  и  пьет теперь пиво с Тором и Одиным в Валгалле. 

2.7.2019