Вдохновение...

- Да не "Скрипхолл", а Схипхол! Аэропорт это у них так называется, козлов... - Лёхан с удовольствием затянулся косяком и выдохнул густое облако куда-то над Сергуном - учи голландский, может, на этом языке будешь романы свои писать...
- Злой ты - обиженно дернул головой Сергун - не даром тебе вид на жительство не хотят давать! А я вот как показал рассказик свой - сразу зауважали...
- Кто зауважал-то?! Иммиграционный офицер? Или продавец марихуаны? - заржал Лёхан, сплевывая огромное количество беловатой слюны - свой маразм "Моя мама девственница" показывал?
- Во-первых, мой рассказ называется "Моя мама чокнутая" - разъяренно начал Сергун.
- А во-вторых даже чокнутая понимает, что благотворительностью не по ночам занимаются, не по вечерам, а днём! Даже этого сообразить не можешь, пейсатель херов! А знаешь, что? Я тут с одним дедушкой познакомился, советским еще эмигрантом - юркий такой, лысенький, вставными челюстями так и щёлкает... Может, тебе с ним сойтись? Будет рассказы твои до ума доводить, он литературовед... - рассуждал Лёхан, раскрасневшись и лениво помахивая руками.
- А ему за это что?
- Что-что... Мы в Голландии, забыл чтоль? Вот это-то ему и надо... Они тут все - того. Заднеприводные...
- Вот от твоих слов жестоких я себя так чувствую, как будто мне в жопу бейсбольную биту вставили - обиженно брякнул Сергун - а ты еще про какого-то старого педераста грузишь, не стыдно? Лучше бы поддержал как-то...
- Соглашайся, дурак! - издевался Лёхан - Лимонов тоже с этого начинал, а какой писатель стал знаменитый! То-то!
- Эхх, ни стыда у тебя, ни сочувствия - юродствовал Сергун - я вон даже иммиграционному офицеру пожаловался на тебя...
- Про биту в жопе говорил?
- А то...
- Ну и что он?!
- Посттравматическое расстройство, говорит, следствие тоталитарного режима в России! Записал на курсы реабилитационные, туда я теперь обязан ходить два раза в неделю!
- И что там?
- Психологи занимаются... Со мной в паре суринамец огромный, депрессия у него. Думает, что он женщина. Один раз совсем охренел: показал мне сиськи свои и говорит давай, мол, визуализировать подавленные желания...
- Ну и как, визуализировал?
- Ты знаешь, сиськи большие у него, чёрные... Я даже возбудился слегка, стыдно сказать.
- Вот про это и рассказы пиши, дурак! Вот где вдохновение твоё! В сиськах суринамских! Михаил Веллер вон коров гонял через монгольскую границу, чтобы писателем стать, а тебе на блюдечке всё! Зажрался! - не унимался Лёхан, уплетая один за другим бутерброды и шумно втягивая в себя чай из огромной кружки.
- Сволочь ты, Лёшенька, не понимаешь нашего брата - писателя... Лучше бы посоветовал, как мне сконцентрироваться. На творчестве. Чтоб без суеты и беготни этой - обречённо заныл Сергун, со вздохом доставая побитый жизнью ноутбук.
- Как сконцентрироваться?! Вуаля! Давай-ка покупай билетик в Москву дешевый, из аэропорта дуй в Свистигородский на месяц, пока там нет никого, запирайся в номере и пиши давай. К новому году роман готов будет, там и народ приедет как раз на праздники...
- Думаешь, поможет? Откроются там чакры? Придет вдохновение?!
- Знамо дело, откроется! Особенно ежели суринамского дружка возьмешь с собой и в номере поселишь, гы-гы-гы!
- Сука! Пошел отсюда, чтоб я не видел тебя больше, и за косяк с бутербродами будешь мне двадцать евро должен! Козёл, козёл!!!