Фрагмент 15. Мастер фона

На той стороне пластинки
Не потрескивает игла,
И голос не слышен,
Этот хриплый голос не слышен,
И не звучит саксофон,
На той стороне пластинки
Поставлена тишина,
На той стороне пластинки
Одна тишина,
С тобою, любовь моя, в унисон.

Хрипи, надрывайся, смейся,
Расплёскивай серебро своих губ,
На той стороне пластинки
Ты знаешь этому цену,
На той стороне пластинки
Ты знаешь цену, так лейся,
Бей перепадами, голос,
Будь беспечен и груб,
Золотой саксофон,
Надолго ли хватит тебя,
О любовь моя навсегда.

_______________________


По долгу службы Буратино общался с разными людьми. Не всегда было возможно отрабатывать информацию, не выходя из дома. Для невыездных дней у Алика был свой метод: он брал лист дорогой линованной бумаги и старательно писал на нём поперёк поэтическую оперативку, присланную начальством. Почерк был корявым, Алик долго смотрел на слова и начинал дышать, сначала обычно, а потом всё медленнее и глубже. В какой-то момент слова на листе словно начинали надуваться, корявость исчезала, буквы становились округлыми, лоснились. Дальше больше: сначала в одном месте, потом в другом, а потом и всюду  -- слова отклеивались от листа и взлетали маленькими пузыриками, лопаясь под потолком. Вот тебе и оперативная информация, вот тебе и проблема! Но так было не всегда. На этот раз приказ подполковника был недвусмыслен: выйти лично на некоего "странного художника". Отдел графико-художественной контрразведки располагался тут же, за стенкой, и дела с отделом поэзии иногда пересекались.

_______________________

В мансарде было полно народу. Буратино насчитал несколько лохматых художников, один очень известный, в кепочке, двух-трёх бомжей-философов, девочку-подростка с клеткой из-под канарейки, явно растерянную, и чистенькую старушку в уголочке со спицами и вязанием. Чей-то голос бубнил за стенкой. Приходилось ждать. Один за другим посетители проходили в комнатку, и минут через пять выходили, держа в руках прикрытый газетами холст. Размеры холстов были разными. Подошла очередь старушки, она не спеша довязала ряд, убрала вязанье в сумочку и скрылась за дверью. Алик приготовился.

_______________________

"У тебя что, денег больше не было! -- кричал подполковник -- Что ты мне принёс, горе луковое! Три на четыре, это ж надо, ты что, перепутал -- на загранпаспорт фотографировался!?!"

Буратино растерянно молчал. На огромном полированном столе лежал маленький прямоугольник грязно-серо-чёрного цвета. Мысли лихорадочно бродили. Эх, зачем в кафе заходил, командировочные почти потратил... Чёрная метка... Мастер фона... Котлетки-то хороши были... И что он орёт, сам бы в очереди посидел...

"Ладно, -- смягчился подполковник, -- Рассказывай."

"Да что рассказывать, обычное дело: они ему деньги -- он им фон. Много денег -- много фона, а мало..." -- Алик покосился на крохотный прямоугольник.

"И что?"

"Как что! Да они счастливы потом, вдохновение ключом бьёт, знают они что писать и как, шедевры получаются. Мастер фона не зря денежки берёт."

"Ну и... вывод давай, вывод! Зачем я тебя туда посылал?"

"Ну... не знаю, подышать надо..."

"Дыши пока! Через полчаса воздух закончится."

_______________________

Даже карандаш не оставил, придётся иголкой царапать. Буратино снял с лацкана пиджака значок "Будь готов!" и наклонился над картонкой. Ощущение было странным. Словно грязно-тёмная краска жила своей жизнью и ей было вполне наплевать на Алика, на его начальство и всё остальное. Словно всё это было настолько мелким, настолько хилым и неинтересным, что сделать с этим хоть что-то было бы крайней нелепостью.

_______________________

"Значит, говоришь, молчание Музы куда глубже Её слов, и подлинные творцы никому не известны...", -- подполковник задумался.

"Да, они слиты с молчанием Музы, с Её сутью, а словами говорят совсем другие люди. И говорят эти люди лишь потому, что есть те, молчаливые творцы. Поэтому создание стихотворения или рассказа -- это всегда поражение, признание своей никчемности."

"Т.е. ты хочешь сказать, что мы, поэтическая контрразведка великой страны, не тех ищем, да!? Что все эти пушкины, шекспиры и прочая -- были просто посредственностями!?! Мелкую сошку вылавливаем, а главную рыбу и в глаза не видали! Триста лет коту под хвост!" -- на начальника было жалко смотреть, да Буратино и не смотрел, он вспоминал глаза Мастера фона.

_______________________

Саксофон. Трагедия в одном факте.


-- Ломая саксофон на сакс и фон,
Будь осторожен, герцог!
            Сакс на фоне
                Есть сакс на фоне,
Не забудь!

-- На фоне!?
        На каком?
             Скажи на милость!

-- Начнём сначала:
                Саксофон ломая
       На сакс и фон,
           Будь, герцог,
                Осторожен!

-- Да слышал, слышал!
                На каком же фоне!??

-- Чтоб фон определить, начнём сначала!..

-- Начало - фон?

-- Начало - фон конца!
         Не будь поспешен, герцог,
                Лишь смотри:
Ломая саксофон
         На сакс и фон,
                Будь осторожен,
                Герцог!

-- Я!???
        Я - фон!?

-- Ты - герцог,
            Герцог,
               Разве ты не знаешь?!

-- Я - герцог?

-- Фон!
      Смотри, смотри сначала:
Ломая саксофон...

-- Зачем!!! 
        Зачем я это сделал!?

-- Что сделано, то сделано!
                Смотри:
       Ломая са...

-- На фоне сакса?
          Сакс на фоне сакса?
                На фоне сакса сакс, а в саксе я?
За что такая мука!

-- Не спеши!
        Оставь предвзятость, герцог, посмотри:
Ломая саксофон на...

-- О горе, горе!


(продолжение следует, Фрагменты 1-14 на странице автора)