Папоротниковое воскресенье

Что общего между пальмой, папоротником и вербой, не считая того, что всё это растения? Оказывается, их тесно сплела христианская религия.
Одно из главных событий последних дней земной жизни Иисуса Христа – торжественное прибытие его в Иерусалим накануне праздника Пасхи. В русской православной традиции отмечается как Вербное воскресенье или Вход Господень в Иерусалим – праздник,  входящий в число двунадесятых. В Византии, откуда греческая вера пришла на Русь, торжества украшали пальмовыми ветвями. В тех краях праздник до сих пор так и называется – «Пальмовое воскресенье».
Пальмы в наших широтах не растут, и на Руси сложился обычай заменять их вербой, так как в период, предшествующий страстной седмице, это дерево пробуждается от зимы и на нем раскрываются почки. Верба – главный атрибут праздника. В этот день люди приходят с веточками в церковь, чтобы чествовать Царя, победившего смерть. Священнослужители надевают символизирующие возрождение жизни зелёные ризы.
По-гречески «пальма» – «ваия», и литургические празднования обычно называют – Неделей ваий. (Отсюда латинское Dominica in palmis – Пальмовое воскресенье, английское  Palm Sunday). Интересно, что когда Евангелия стали переводить с греческого на славянский, то слово «ваия» оставили как было в оригинале. Потом оно перекочевало в другие тексты: «Сего ради винограды ваши и смоквие, вае, нивы и добравы ваша истьрохъ, а злобъ вашихъ не могохъ истерти» (Ипатьевская летопись). Вербное воскресенье до XVIII века и у нас называлось – вайский праздник: «Написаем же и ваискый праздникъ, о нем же и пророк рече». «Взято в неделю ваий въ нарядъ Лобнаго места на обивку бархатовъ и суконъ, 60 колодокъ гвоздья луженого», – из отчета XVII века.
В допетровскую эпоху въезд Иисуса в Иерусалим символизировался торжественным выездом патриарха «на осляти». Сначала от Успенского собора Московского кремля через Спасские ворота к Входоиерусалимскому приделу Покровского собора (храма Василия Блаженного) шла процессия во главе с царём и патриархом. Шествие открывалось нижними чинами по три человека в ряд. Дьяки, дворяне, стряпчие, стольники, ближние и думные люди и окольничьи. Потом шествовал царь, за ним бояре, думные и ближние люди и гости. По обе стороны следовали стрелецкие полковники, вдоль дороги стояли расписанные кадушки с вербой. Царь и патриарх входили в придел Входа в Иерусалим Покровского собора. С ними допускались высшие чины, остальные оставались у Лобного места. В соборе царь молился и возлагал на себя царские одежды: крест, бармы, шапку и т.д. Вместо посоха ему подавали царский жезл.
На Красной площади собирались толпы народа, безопасность обеспечивали наряды стрельцов. Недалеко от Лобного места стоял осля, а рядом – патриарший боярин и пять дьяков в золочёных кафтанах. Там же располагалась праздничная верба. Её  готовили на патриаршем дворе и ставили на специальные сани, украшенные красным сукном. Здесь же устраивали место для певчих.
Во время церемонии патриарх поднимался на Лобное место и вручал царю пальмовую ветвь и ветки вербы, черенки которых были обшиты бархатом. Архидьякон, стоя лицом на запад, читал Евангелие до слов «и посла два от ученик»; с этими словами соборный протопоп и ключарь отправлялись за ослятей. Патриарх, держа в одной руке Евангелие, а в другой крест, садился на него. Царь вёл осля за конец повода. Перед царём стольники и ближние люди несли царский жезл, государеву вербу, государеву свечу, царское полотенце. По сторонам от царя с пальмовыми ветвями шли бояре, окольничьи, думные дворяне. За патриархом следовали духовные чины и замыкали шествие гости.
При чтении этого описания у меня возникает два вопроса. Первый – где брали пальмовые ветви для украшения праздника? Специально привозили из-за границы или выращивали в местных оранжереях? И то, и другое – проблематично. Учитывая то, что вербу украшали изюмом, грецкими орехами и финиками, видимо первый вариант является более правдоподобным. Другой вопрос труднее.
Почему-то в русском языке словом «вайя» обозначается листоподобный орган папоротника. Может быть, патриарх раздавал с Лобного места царю, архиереям, боярам, окольничим, думским дьякам и народу, не пальмовые ветви, а листья папоротника. Думаю, что в теплицах папоротник в отличие от пальм вырастить можно, а внешнее сходство между ними куда больше, чем между пальмой и вербой.
Теперь нам об этом можно только гадать, тем более что Петр I прекратил традицию «ослиных» шествий, повелев относиться к празднику более сдержанно.