Маленькие радуги бытия

Когда выходит новая книга хороших стихов, это всегда радость и праздник. «Деревенский приют» – лучшая книга александровского поэта Валерия Алёшина, по сути, избранное. Она грамотно выстроена, в ней есть цельность. Но самое главное – интонация этой книги, очень взвешенная, мудрая, светлая. В стихах нигде не говорится о том, что Валерий Яковлевич – журналист, хотя журналистике отдано более тридцати лет жизни. Мне кажется, профессия усилила природную наблюдательность, умение слушать, схватить самую суть и передать её точно, ёмко, сжато.

Волею судеб мы работали в одной газете – «Александровский Голос труда» – и с июля 2001 по ноябрь 2004 года сидели в одном кабинете. Не раз я видела, как Валерий Яковлевич, возвращаясь с задания, брал лист бумаги, начинал писать заметку, откладывал, брал другой лист и писал стихи. Если они удавались, сразу читал вслух, чтобы разделить со мной эту радость. Многие стихи в книге для меня неотделимы от его голоса.

Бытует мнение, что журналистика вредит поэзии, приносит в стихи излишнюю публицистичность. Да, обычно так и бывает, но Валерий Яковлевич, по-моему, взял от журналистики лучшее: опору на факт и событийность. «Церковь», «Старик и старуха», «Журавли», «Грибники», «Валят дерево» и многие другие лирические миниатюры – не что иное, как зарисовки. И если у чистых лириков стихи – это восемьдесят тысяч лье вокруг себя, то у Алёшина – прежде всего о других. В его стихах, как в зеркале, отразились лес, луг, одуванчики, речка Вздёрниножка, соседи, попутчики, родные…

Отдельно надо сказать о чистоте этого зеркала. Первая же строчка первого стихотворения в книге – «Самый чистый первый лёд» – об этом. Чистота помыслов, убеждений, чистота языка, наконец. Стихи Валерия Алёшина классичны, пленяют ясностью мысли и слога. Оказывается, можно и так – без эпатажа и новаций, без надрыва и спецэффектов.



Здесь сны большие, как деревья.

И понимаешь иногда,

Что Богом создана деревня,

А человеком – города.



На окаянность нет управы,

Опять неправедные дни.

Создать – создал, но, Боже правый,

Спаси её и сохрани.



Цикл «Деревенский приют», давший название книги – программный, в нём сказаны главные слова о достоинстве и вере, о жизни и смерти. К теме деревни Валерий Алёшин возвращается неоднократно, болеет ее бедами, светится ее радостями.



Пока крестьянствует деревня,

Не всё так плохо на Руси.

А как живописны, поэтичны деревенские пейзажи! Тон речи чуть элегический. Но как меняется голос, когда порядок сменяется хаосом! Он предостерегает, он спешит сказать:



Не поют в деревне девки,

Не распахана земля,

И берёзы-самосевки

Налетают на поля.



Сколько такой заросшей земли мы видели, а вот не сказали, как Алёшин. Видать, не наболело…



Где раньше стояла деревня –

Сплошной изумрудный ожог.



Что отвоёвано человеком, окультурено – всё хрупко и до поры до времени. Как только перестанем противостоять матушке-природе, она возьмёт своё с процентами. И поэт – а кто ж ещё! – чувствует себя виноватым за чьи-то разорённые жизни:



Ссохлась яблоня ранет,

Одичал терновник.

А виновных нет как нет…

Может, я виновник?



Вот вернуться бы сюда,

Жить бы в этой хате,

Не сгорать бы со стыда

Окнам на закате.



И он же полон тревоги и искренне желает деревне другой судьбы. Да, мы знаем, что урбанизация неумолима, что, по прогнозам ООН, к 2025 году около 60% населения планеты будет жить в городах (к началу ХХ века в городах жило всего 7 % населения). И всё же – как равнодушно смотреть на слом векового уклада, традиций?



Мать моя, исхлёстанная Русь,

С сердцем сострадательным и древним!

Выхожу под ветер и молюсь

Я за все российские деревни.

В стихах Алёшина воспета не только деревня. Его талант шире, глубже и разнообразнее. Об одних предтечах и любимцах в поэзии он сам говорит: Пушкин – Фет – Рубцов. О других мы можем только догадываться. Полагаю, Валерию Яковлевичу близки акмеисты с их вниманием к деталям и чувством меры. У него крепкие эпитеты (осмысленные воды, жёсткий воздух, лупастые фары, изумрудный ожог), великолепное чувство ритма («Поезд с Севера» – какая динамика!); сочный поэтический язык (заоктябрит, тяжёлый на помине). Тонкая душевная организация помогает автору «…найти выраженье лица /Среди самых грязных подтёков», одухотворить самое неказистое бытиё. Стих не кричит, не звучит нарочито. Сдержанность и мужественность. А где мужественность, там и любование красотой.



Чуть надменные глаза,

Выразительная чёлка.

Золотиста, как оса,

Озабочена, как пчёлка.



Потянулась у окна,

Повернулась у порога –

Подчеркнула, как сильна

Притягательность порока.



Отдельно хочется сказать о поэтических циклах, их три: вышеупомянутый «Деревенский приют», «Мой Пушкин», «Осень». Когда человек пишет не просто лирическое стихотворение, а цикл стихов, за этим угадываются исповедальность и глубина погружения в тему. Деревня – малая родина, осень – самое поэтичное время года, точка отсчёта (родился осенью), а Пушкин – Пушкин наше всё, недостижимый идеал.

«Мне кажется, /Душа моя не злая», – говорит поэт в одном из стихотворений, и с ним мгновенно соглашаешься. Да, многолика душа, неоднородна, щепотка того, горсточка другого, но красоты, доброты и сострадания – с избытком. И этой добротой, внутренней силой, верой в лучшее поэт готов делиться с каждым, кто откроет книгу.



А в маленьком оконце,

Как радужную тень,

Откладывает солнце

Тепло на чёрный день.



Не так ли и мы откладываем в душе маленькие радуги бытия, чтобы потом спасаться в минуты отчаяния, тоски и безверья?! Впрочем, иногда можно просто взглянуть на ситуацию с юмором.



По траве летит весною

Жеребёнок — хвост трубой.

Это, милый, возрастное,

Всё пройдёт само собой.



Вислозадая кобыла

Помнит волю, помнит луг.

Помнит всё, как это было,

И послушно тащит плуг.



В этом маленьком шедевре – такая гамма мыслей и чувств, что лучше и не скажешь. Есть таинственные «Конские косы», а есть правда жизни, данность. Вопрос в том, как мы её принимаем – с ожесточением или с благодарностью. Вся книга Валерия Алёшина наполнена любовью к жизни, потому её хочется читать и перечитывать.


P.S. Этот текст был написан как предисловие к книге, но опубликован не был. Предисловие я писала впервые, поэтому с благодарностью приму все замечания и предложения.