Глюк экзистенции...

Он пережил сотни насмешек и грех
крамольного слова, в карманах прорех.
Запои, безвестность. И славу.
О нём говорили, но были глухи
к единственной просьбе: читайте стихи, –
уйдя с головой в балаклаву,
в иные проблемы семьи и страны.
Чужие советы Советам вредны:
мы, помните, сами с усами!
Не думайте, пойте: свезло так свезло!
И город рабочий, и сцепка – село
на «пять» отвечали экзамен.
А годы бегут, наши годы, как птицы летят, ©
все стали умней и серьёзней, хотя
поэты, как прежде, в загоне.
Из подпола, слышишь, доносится звук –
звон тары пустой, экзистенции глюк:
за рифмой в извечной погоне
спешит имярек по хрущёвке с утра,
как узник, лишённый свободы. И трат
в «Сельпо» или, скажем, в «Икее».
Всё чаще доносятся вздохи жены:
вопросы с финансами не решены.
Но нет ни единой идеи,
как то, что годами копилось в столе
издать и купить, наконец, пистолет
и скопом у речки, у Чёрной,
всех тех, кто тянул, не печатал стихи,
твердил, что в Союзах не место бухим,
спросить: убивать не зазорно?