До свидания, дом!

Пассажирский поезд стоит на станции всего минуту. Совсем немного, чтобы успеть попрощаться со всеми не спеша. Поезда не ждут. Они или забирают и увозят далеко-далеко, или привозят обратно домой, стуча колёсами по серебристому пути. Вот уже он приближается, скоро посадка. Быстрее! быстрее! Где проводница открыла дверь? Бежим туда. Высокая ступенька. Тяжёлые сумки. Быстрее, быстрее, успеть подняться. Не успели даже толком попрощаться. До свидания, мой дом, я скоро вернусь!...
Тревожно бьётся сердце, тревожно от разлуки. Пассажирский скорый «Новосибирск – Алма-Ата». Забыла какой у него был номер? Следующая станция – Аягуз. На 18-ом разъезде, полустанке из пары домов, «скорый» не останавливается. В Аягузе у нас живут родственники, тётя Мая с дядей Есеном. Наша Баба часто ездила раньше к ним в гости и брала нас, девчат с собой. Они живут в городской квартире на втором этаже и всё нам там в диковинку. Городские маленькие дворики, пахнущие перегретым от солнца асфальтом и выхлопными газами улицы, необходимость ждать на остановке общественный транспорт, чтобы добраться до универмага или «центра».  Там по городу ездили маршрутные автобусы и при входе надо было  компостировать билет. Удивительно длиннное и новое тогда для меня слово –компостировать, или проще: «продырявить» в маленькой коробочке-дыроколе. В Аягузе есть базар, куда осенью все «наши» привозили на продажу свою домашнюю живность.  Ещё там было своё фотоателье, в котором сделаны многие фотки родных и одноклассников, односельчан, подаренные когда-то в молодости нашим родителям, которые хранятся в семейном  альбоме. В конце школы мы, будущие выпускники, тоже ездили туда фотографироватья «на паспорт». Где-то там была ещё чебуречная, может их было много, точно не помню.. Сочные, вкусные с хрустящей корочкой чебуреки, только что пожаренные в масле. Как раз «то самое» на перекус после напряженного дня в суетливом городе, когда, купив билет на обратный рейс, можно расслабиться и подкрепиться в ожидании поезда.
 Аягуз – это ещё родная земля, место, знакомое с дества. И одновремнно рубеж, за которым Родина заканчивается и начинается неизвестность. Что там, вдали? До свидания, Уш-биик, я скоро вернусь!  Вагон плацкартный, полный людей, смотрящий с ленивым любопытством на новоприбывших. Пассажиры, которые давно уже в пути, заметны сразу. Они как бы уже освоенные и спят себе спокойно на полках или доверительно разговаривают с соседями по купе. У них было время познакомиться, они не в растрепанных чувствах, как я. Маму жаль. Лариску жаль, Юлю, Бабу, Папу, наш дом. Всех, всех почему-то жаль. Бабу Эрну, Деда, тётю Надю, дядю Серёжу, тётю Лиду Сейтханову, всех-всех. Что это за чувство такое? Эх. Простите все меня. Я уезжаю.
Здесь плацкартный вагон, и тут место свободное нашлось, всё будет хорошо...Всё-бу-дет-хо-ро-шо. Всё-бу-дет-хо-ро-шо. Поезд ловко подхватывает мысли-строчки, весело и уверенно отстукивая их колёсами в рифмы. За окном- ближние холмы, гора Ахметка с радиовышкой, голубые сопки вдали, окутанные в лёгкую дымку. Поезд мчит меня туда, в голубую эту даль. В-го-лу-бу-ю-э-ту-даль. В-го-лу-бу-ю-э-ту-даль...