Диалог с Аль-Маарри. 20

    "Подобно мудрецам и я теперь обрушу
    Разгневанную речь на собственную душу."

    При жизни скудной той, что ты ведёшь, поэт,
    Уверен, что в душе грехам и места нет.

    Ты беден, стар и слеп, всю жизнь ты одинок,
    Ну где найдётся грех, что совершить ты смог?

    21

    "Никогда не завидуй избранникам благополучия.
    Жизнь их тоже смертельна, и все мы зависим от случая."

    Я хочу повиниться, что зависти я не изжил,
    Осужденье всеобщее этим вполне заслужил.

    Только зависть свою я скрываю от взгляда людей.
    Точно так и другие скрываются в жизни своей.

    23

    "Рассудок запрещает греховные поступки,
    Но к ним влечёт природа и требует уступки."

    Уступкам нет числа под натиском "хочу"
    И в результате всем за прихоти плачу.

    Желание, каприз подобен палачу,
    Уже здоровья нет и я спешу к врачу.

    Уже кончаю жизнь, на Страшный суд лечу,
    Но слышится всё то ж, последнее "Хочу!".

    24

    "Мне надоел мой век, я веку надоел.
    Глазами опыта я вижу свой удел."

    А может быть не век так надоел тебе:
    Устал в страданиях своих, устал в борьбе?

    И веку ты не мог стихами надоесть, -
    Садовнику почёт, коль роз в саду не счесть.

    Кому же надоест поющий соловей?
    Чем долже он поёт, тем на душе светлей.

    А твой удел, поэт, - удел твоих стихов:
    Мы говорим с тобой через барьер веков.

      1997