Лин

Миру-Мир, мелом на доске, рядом  с гиперболой продаж, написал  директор шоколадной фабрики. Он стоял и смотрел на уходящих в сторону канадской границы группе маленьких работяг  несогласных с корпоративной политикой по внедрению трансгендерного электрона в молекулярную решётку фирменного шоколада. Впереди, естественно и чинно, по некрасовски  мощно, напористо, эдаким непотопляемым авианосцем, в скором времени построенным, и названным в честь сорок пятого президента соединенных штатов, шёл теперь уже бывший заведующий химической лабораторией непоколебимый и  уверенный  в благоговейном завтрашнем дне,  стоящим с хлебом и солью там, за еще одним далёким поворотом, у ворот купленного на кропотливые сбережения цеха по производству  эскимо.  А за ним тихо словно подводные лодки современными бесшумными субмаринами следовала команда целеустремленных единомышленников. Свято веривших в своего  предводителя, в светлое будущее, и в революционную формулу, нового химического соединения, записанную на клочке бумаги, лежащим в кармане старшего товарища, от которого, для тех кто любит лакомства, в скором времени, чудеса, да и только, начнутся. Ну и ладно, и хер с вами. Идите.. Один буду слушать сегодня, эту.. как её.. не популярную. Самую. Летит уже на самолёте, сюда, ко мне, на вечеринку из страны далёкой, где людей живёт много сосредоточенных на пустяках излишних, да идеологии подверженных через чур. Красивая, живая, в платье, на каблуках скоро придёт в гости, встанет у микрофона на стойке, и замурчит. После, когда стемнеет и закончится репертуар на ужин, я зажарю на вертеле для нее козла дикого, подстреленного, мною давеча, из ружья на охоте заманчивой. Всё как в первобытные времена, добыл провизии, развёл костёр, приготовил еды. Для двоих, тоже первобытных. Сегодня. Покушает гостья мяса не жирного, тёмного, выпьет вина не белого, красного, а потом, как уже бывало, в душу через глаза залезет взглядом своим проникновенным, посмотрит на охотника, то бишь на меня, пристально, как бы изнутри, типа она, эта самая самка, а рядом, тот самый богомол, и скажет: молодец мужик. Кота хороший, а дядя крыс не хороший, не хороший. Шары тоже хорошие, воздушные, много их, ощущение праздника создают. Латентные они конечно, бельгийские, но хорошие, весёлые. Радостно может быть на душе, и в туже минуту спокойно. Если абстрагироваться, от всего, совсем. На время.
Формирование мышления под воздействием материальной деятельности, именуемое в толковом словаре интеллектом, эдакий безжалостный убийца твоей индивидуальности который в течении рабочей недели с удовольствием и аппетитом кушает твою самобытность большой деревянной ложкой, расписанной под хохлому, из шалости украденной ещё в детстве, когда верил в чудеса и сказки, у михайло степановича, папы мишутки. Директор подошел к яблони, поднял с земли недалеко упавший плод, надкусил его и подумал, умирать надо молодым и влюблённым, на взлёте, трагично, голодным, на пустой желудок, без дерьма. Достал из-за пояса однозарядный капсульный пистоль оружейника лепажа, старинный, местами золотой, с историей, купленный через сотбис. По случаю. Приставил его к виску, немного помедлил, отмерил несколько шагов, затем по известной только ему, не склонной к распространению информации молчаливой, весомой, бескомпромиссной причине, направил ствол в сторону вест поинта, прицелился, выстрелил и.. Убил билла.