Блюз Я любовью

Я любовью своею наполнен по самые уши,
Я хочу тебе милая много сегодня сказать,
Только ты почему-то никак не желаешь послушать,
И все тянешь и тянешь меня новый блюз танцевать.

Посмотри, барабанщик устал, и устала труба,
И джаз-мен опустил саксофон и уснул за столом,
Наша жизнь, тоже, если вглядеться, конечно, борьба,
Как сказали философы - с голодом или со сном.

Улыбаясь тебе как обычно улыбкой широкой,
Наконец-то сумел я сказать непростые слова,
То, что мне без тебя, боже мой, пусто  и одиноко,
И я жду нашей встречи, как ждет океан моряка.

Ты ж сказала, что я, как павлин, распустил оперенье,
Мол, романтики в этом признанье, увы, ни на грош.
Может быть, если б я, как поэт, рассказал про мгновенье,
Ты тогда бы поверила, в эту, презренную ложь.

Ты опять меня манишь своею пьянящей улыбкой,
И опять за собою ведёшь новый блюз танцевать,
До чего ж всё  в любви безнадёжной и шатко и зыбко,
Только я не устану тебе каждый раз повторять.

Что, пускай, барабанщик устал, и устала труба,
И джаз-мен опустил саксофон и уснул за столом,
Наша жизнь, тоже, если вглядеться, конечно, борьба,
Но любовь заменить невозможно не пищей не сном.