Лето, 19-й год

Мы все росли в одном дворе.
И уж конечно не секрет,
Что не Сэмен решал когда и где.
Такого могут подтвердить
Те, кто имеет долго жить
И знают лично правильных людей.
Одессу, вшитую в кумач,
Держал тогда Эфроим Грач.
За это Бабель написал рассказ.
Ну и про то, как Беня Крик
Перед Грачём снимал "парик"
И делал уважение на раз.
Ещё я слышал, говорят,
Грач был сторонник Октября.
За это и пошёл на эшафот.
Ведь это он братве сказал:
"Канаем в полдень на вокзал,
Одесса просит помощи, народ!"
Собрались все: и Беня Крик,
И братья Шик, и Зус старик.
И даже Рабинович-фармазон
Надел, заштопав пару дыр,
Наполеоновский мундир
И зарядил папашин "Смит-ВессОн".
Грачёва правая рука,
Сэмен там был наверняка.
В Одессе шухер без него никак.
Да, помнят люди до сих пор,
Как шли бок о бок мент и вор,
Мечтая дать петлюровцам пинка.
Катила пёстрая толпа
От дома Довида-клопа,
По Ришельевской, но не на Привоз.
Их вёл Великий Фроим Грач,
Сквозь вопли женские и плач,
Туда, где ждал Агицн паровоз.
Проезд "оплачивал" ЧК.
И вплоть до первого толчка
Не думал Грач, что путь их в никуда.
Он хоть и распознал подвох,
Но соскочить уже не мог.
Лишь вымолвил: "Простите, господа..."
Потом чекист открыл засов
Под крик обманутых воров.
Братва рванула, будто был налёт.
Но ни один не убежал.
Их всех оставил там лежать
Стрелявший без умОлку пулемёт.
Погибли враз и Беня Крик,
И братья Шик, и Зус старик.
Короче, всей Одессы "высший свет".
С тех пор промчалась сотня лет,
Но там всегда лежит букет,
Как память, что легавым веры нет!