В Суханове

                Ещё не все усадьбы разорёны,
                Но не щадят ни время их, ни люди.

Воспеть Суханово теперь мне представляется возможным.
Там не одна открылась дверь, и с прошлым буду осторожным.
Следы культуры здесь хранит надгробный пушкинский гранит.
Младенцы Пестели лежат, лучи искристые дрожат,
И снежным саваном укрыты средь лип; обломанные бурей,
Они под сенью эпикурий давно историей забыты.
И молчаливые столбы, ушли в небытие столпы...

Остались лишь одни дворцы, пришли имения в упадок.
Где вы, российские творцы? Неужто выпали в осадок?
Чтобы наследье уберечь, и сохранить родную речь,
Любовь к отеческим гробам, я повторяю "Аз воздам".
Подумать стоило б однажды, не то родник родной иссякнет,
И утка в камышах не крякнет. Отбросить словоблудье каждым!
Не грех бы память освежить. О как всем русским дале жить?

Дворец Юсуповский безмолвен: На реставрацию закрыт.
И только труженица-пони покругу снежному бежит.
Морозец щиплет нос и уши, и оживают мёртвы души,
Которые покинув свет, давали прежде свой обет:
Служить Отчизне правдой, верой, любить, лелеять нежных чад
Средь собственных, своих отрад, постичь уроки жизни серой.
Итог один их устремлений: оставить след среди забвений.

Ещё темно, рассвет не скоро, мороз в ночи снег стережёт,
И дум распутывая ворох, молюсь: Всевышний бережёт.
Он видит все мои страданья. Наступит радость-день свиданья:
Создатель счастье ниспошлёт, не омрачит ничем полёт
В бессмертье! Чтобы доказать: не зря прошёл тернистый путь,
И в нём сокрыта жизни суть! И правду, чтобы рассказать.
Да, вспомнил в Гоби дрофу. Во след Христу путь на Голгофу!

Мной движет вековой вопрос. Зачем преграды, одоленья?
До этого чесался нос, когда бы не было сомненья.
Как прост на сей вопрос ответ. Читай пред сном  седой Завет!
Предался тихой лире я:"Онегин"стал моя семья.
Как скоро в мир вошёл Поэт, за ним иду, бреду, гоню,
Хвала железному коню. Иной дороги, верно, нет.
От тех несбывшихся надежд освобождаюсь, как одежд!

Рубища! Долго прело тело, и ржавы тёрли кандалы.
Напрасно было прежне дело: не греют ноги сандалы.
Мой офицерский эполет тавром до гроба, много лет.
Кто начертал быть страстотерпцем, чтоб маяться душой и сердцем?
Зачем испытывать судьбу? Так мир устроен безобразно?
А бытие однообразно, знать сей расчёт на голытьбу?
Но нет, как видно, это-рок, пришла пора извлечь урок!

26 февраля 2009 Х.В. Домодедово