Русалочка. Продолжение

Как много сказочных преданий
Объединил один финал:
В конце суровых испытаний
Герой злодея побеждал,
Добро над злом торжествовало,
А двух влюблённых ждал венец.
На этом в сказке был конец,
А в жизни-то как раз начало

Корабль к пристани причалил,
Принц во дворец привёл жену
И долго был ещё печален:
Немая девушка ко дну
Из-за него пошла. Нежданно
Её звезды зажёгся свет
И растворился, лишь туманный
В его душе оставив след.
Но муки совести влюблённых
Недолго могут угнетать,
И взоров, счастьем просветлённых,
Ничто не смеет омрачать.
В объятиях жены любимой
Принц утешение искал,
Своей подруги молчаливой
Уже почти не вспоминал.

Бежали дни, тянулись годы,
В умы вселяя свет иной
И, свыше данною свободой,
Дарили первой сединой.
Серьёзней становились взоры…
Художник-время, можешь ты
На лицах рисовать узоры,
А в памяти стирать мечты.

Уже давно король скончался.
Наследный принц взошёл на трон.
В своём правленьи отличался
Большою мудростию он.
Казалось, всё дано судьбою,
И сын – наследник подрастал,
Но сам наедине с собою
Король признался, что устал.
Дворцовый блеск ему наскучил,
И суетой казалась власть.
Он до того себя измучил,
Что был готов в унынье впасть.
Одной отрадой оставалась
Ему любимая жена.
Лишь с нею сердце утешалось,
Но вот, болезнью сражена,
На смертный одр слегла она.
И горю не было предела.
Метался, словно в страшном сне
Вдовец, глава его белела,
И траур был по всей стране.

Уж год прошёл, когда в отчаянье
Король жену похоронил.
С тех пор влачил существованье –
О нём не скажешь, чтоб он жил.
В немой тоске тянулось время,
Гнев на судьбу его душил,
И власти тягостное бремя
Едва с себя он не сложил.
Но днём работой отвлекался,
А по ночам, не зная сна,
На берег моря он спускался,
Где за волной бежит волна.
Его всегда манило море:
Прибоя шум иль чайки крик…
Искать здесь утешенье в горе
Он с ранней юности привык.
Ещё когда влюблённым принцем,
Лелея тайную мечту,
Он шёл сюда уединиться
И вспомнить милой красоту –
Той, что казалась столь далёкой
И недоступною ему…
Теперь он также одиноко
Без устали смотрел во тьму.
И шёпот волн всегда, бывало,
Дарил покой, лаская слух.
Теперь же море устрашало,
Как будто в нем недобрый дух.
Зловещим эхом поднимался
С глубин подводных чей-то стон.
В нём голос женщины казался,
Тоскою горестною полн.
Когда донёсся он впервые
До короля в ночной тиши,
То струны вмиг задел живые
Его измученной души.
С тех пор то странный зов, то пенье
Средь шума волн лилось. Король
Уже решил, что мук забвенье
Он обретёт, и стихнет боль
В морской пучине, только стоит
В неё войти, но замечал,
Что солнце над горой восходит,
И новый день его встречал.
Но демоническою властью
Зловещий стон его манил.
И, словно одержимый страстью,
Он ночью к морю приходил.
Что разум так его смутило?
Помогут ли найти ответ,
Чем наважденье это было,
События минувших лет?

Когда Русалочка впервые
К морской поверхности всплыла,
Читала заклинанья злые
И сети для людей плела
Морская ведьма. Не хватало
Ей человеческих костей
Достроить дом, и вот наслала
На море шторм. Хотелось ей,
Чтоб к дому главным украшеньем
Кость благородная легла.
Она придумала решенье,
И уж давно нужна была
Ей гибель молодого принца.
А если бы коварный план
Её сумел осуществиться,
Она бы сделалась царица,
Подводный мир ей был бы дан.
Когда же море бушевало,
Слугою доброго царя
Уже старуха представляла,
Но все старанья были зря.
Ведь принца милого спасая
От неизбежного конца,
Русалочка, того не зная,
Спасла любимого отца.
И, злою местью к ней пылая,
На безответную любовь,
А значит гибель обрекая,
Ошиблась злая ведьма вновь.
Когда б русалочке случилось
Среди мятежных волн пропасть,
Её бы силой наделилась,
И укрепила свою власть
Морская ведьма. Как же злилась
На гибель замыслов своих!
Не только сил она лишилась,
И чар лишилась колдовских.
И так в глуши своей скрывалась,
Терзаясь злобой и стыдом.
Одной надеждой утешалась,
Что сможет отомстить потом.
С годами, силы набирая,
Она стояла на своём,
Всё принца погубить желая,
А принц давно был королём.
Забавы юности беспечной
Легли под спуд насущных дел,
Сдавились тяжестью сердечной.
Морских прогулок не хотел
Он больше, дальних путешествий
Не совершал на корабле,
Ни с кем не вёл военных действий
Ни на море, ни на земле.
Ломала голову колдунья, -
Что ей помочь теперь могло?
И, слабых струн его ведунья,
Придумала такое зло:
Лишь к берегу король подходит,
Свой чудодейственный дурман
Злодейка на него наводит,
И в разум селится обман.
Сама на дне поёт и стонет,
Настойчиво к себе зовёт
В надежде, что король утонет,
И сам к ней в руки попадёт.
Но искушения не властны
Над тем, в ком сильный дух живёт.
Старанья ведьмины напрасны –
С рассветом весь дурман спадёт.
И сколько бы ещё, кто знает,
Тянулось это, но войну
Король соседний объявляет,
Припомнив давнюю вину:
Скалистый берег, там пустыня,
Но он причиной спора стал.
И, уязвлён в своей гордыне,
Тот войско сильное собрал.
Как разум тут не прояснится?!
Готовит к наступленью флот,
Крепит прибрежные границы,
И снова духом восстаёт
Король, возглавить флот берётся,
Нещадно истребить врагов
Он в первом же бою клянётся,
Взбодрить желая моряков.

Красиво паруса белели
Готовых к бою кораблей,
И пушки медные блестели
В сиянье солнечных лучей.
Уже дозорные галеры
Уплыли далеко вперёд,
И, полны доблести и веры,
Выходят моряки в поход.

Сгустились сумерки над морем,
Но путь луною освещён.
С судьбой изменчивой не споря,
Король, казалось, примирён.
Сокрылась с глаз земля родная.
И вдруг предчувствие, чело
Глубокой складкой разделяя,
На сердце камнем налегло.
«Прощай мой дом, где я родился,
Где я любил, где я страдал,
Где честно правил, защищал,
Прощайте все, с кем не простился.
Прощай жены моей могила.
Не осуждай меня, мой сын,
Что остаёшься ты один.
Да будет трон тебе по силам.
Я верю, сердце не лукавит:
Иль голову сложить дано
В бою мне и морское дно
Пристанищем последним станет,
Иль одолеет враг жестокий,
И в плен с позором уведён
Я, раб презренный заклеймён,
Останусь жить в стране далёкой,
Но знаю точно я одно –
Вернуться мне не суждено».
С такою мыслью молчаливо
Король на палубе стоял.
Играли волны шаловливо,
Их ветер резво подгонял.
Вдруг волны странно всколыхнулись,
И дева яркой красоты
С глубин всплыла и улыбнулась.
Какие дивные черты!
Король глядит в недоуменье –
Хвост рыбий виден над водой.
«Такое странное виденье
Не обернулось бы бедой».
Девица не него лукаво
Глядит, а взглядом так и жжёт,
Поводит бровью величаво,
Красивым голосом поёт:

«Куда плывёшь ты, славный воин?
Твой каждый день тоскою полн.
Ты будешь счастлив и спокоен,
Отдав себя на волю волн.
На дне морском живёт царевна,
Что в бурю много лет назад
Тебя спасла от смерти верной
И принесла в красивый сад,
Где ты свою невесту встретил.
А ту, что жизнь тебе спасла –
Русалку, даже не заметил,
Она за скалы уплыла.
О как же сильно тосковала
Потом бедняжка по тебе!
На ноги голос променяла,
Идя навстречу злой судьбе.
Ты помнишь ли как на рассвете
Немую девушку нашёл?
В своём дворце её приветил,
А под венец с другой пошёл.
Тогда несчастная смиренно
В пучину вод вернулась вновь.
Все эти годы незабвенно
Неразделённую любовь
Она хранила и страдала.
Ты слышал, кто-то пел тебе
Из волн морских? Она молчала
Теперь зовёт тебя к себе.
Ведь голос к ней вернулся снова.
Но вот отец – сам царь морской
С тех пор ей запретил сурово
Со дна всплывать к земле. Тоской
На глубине она томится,
Но время редкой красоты
Ничуть не тронуло. Девица
Как прежде хороша, а ты
В своём унынии страдаешь,
На свете ничему не рад.
И главного ещё не знаешь,
Что царь несказанно богат.
Он дочку б одарил приданым,
Пол- царства бы тебе отдал,
Когда бы ты, жених желанный
Перед царевною предстал.
Так сделай шаг в её объятья!
Оставь земную суету,
Врагов обиды и проклятья
И обрети свою мечту».

Король, услышав эти речи,
Смутился и бежать скорей
Хотел, но вспомнил, эти встречи
Порой бывают средь морей.
Ещё давно, ребёнком малым,
Послушать приходил не раз
От старых моряков, бывало,
 
Он удивительный рассказ:
Что будто бы морские воды
Скрывают дивные сады.
В них очень любят хороводы

Водить и петь на все лады
Русалки – девушки морские.
Их лица чудной красоты,
А в длинных волосах цветы
И камни блещут дорогие,
Но вместо ног у них хвосты.
Ещё, что если воют бури,
И волны топят корабли,
То злится от своей же дури,
Кляня всех жителей земли
Одна ужасная колдунья.
Она страшней, чем смерть сама.
Зато талантливая лгунья,
Хоть невеликого ума.
Она русалочек умеет
К себе заманивать порой.
И лишь обманом завладеет
Их голосом и красотой,
Сама тот час же обернётся
Хвостатой девой и всплывёт
Наверх, средь пены волн смеётся,
И так заманчиво поёт,
Что с курса корабли сбивались,
Пьянили песни как вино,
Рассудка моряки лишались,
За нею следуя на дно.

- Ты лжёшь, морская дьяволица! –
Вскричал разгневанный король.
- Смущать умы ты мастерица
И будоражить в сердце боль.
Я знаю, что покрыты ядом
Твои прекрасные уста,
И сущность, веющую смрадом,
Твоя скрывает красота.
Я голос твой узнал, он ранил
Мой слух, как ранит сердце нож.
Рассветный луч едва избавил
Мой ум от помраченья. Ложь
Несёшь ты в мир, так сгинь в пучине,
Меня несчастного забудь.
Мне чужды твои сказки, ныне
Я воин, одинок мой путь.
В бою мне суждено победу
Иль гибель славную найти.
Ужель твоим пленюсь я бредом
И захочу ко дну пойти,
Позорной смертью умирая,
И армию мою предать?
Мне суждена судьба иная!
- Тебе недолго воевать. –
Морская дева прошептала,
Покров русалки сорвала
И во всей мерзости предстала
Пред королём, какой была.
Он даже сморщился брезгливо,
Но вдруг захохотал:
- да ты
Передо мной явила диво
Здесь несравненной красоты.
Как глаз заманчиво кривится,
Не встретишь грации такой! –
Король не мог остановиться,
Насмешки полились рекой.
Вся боль, что в сердце накопилась
За время горестных часов
Мгновенно гневом обратилась
И вырвалась, как из оков.
- Я угадал, под маской даже
Тебе не спрятать суть свою.
Дела и мысли, впрочем, гаже.
Я кликну армию мою.
И морякам повеселиться
Не грех, вдруг встретишься потом.
Ну что ж ты не поёшь, певица,
Прошамкай нам беззубым ртом!

Он всё смеялся. Рассветало
Меж тем, бледнели небеса,
На горизонте видно стало
Эскадры вражьей паруса.
Забыта ведьма в то ж мгновенье,
Сигнал тревоги подают,
Весь флот приходит в оживленье,
Час битвы близок. Вот плывут
Уж с донесением галеры
И, обстановку оценив,
Король приказы офицерам
Даёт вести скорей в залив
Свои отряды, нападенье
Желает первым совершить.
А что же ведьма? Оскорбленья
Ещё такие выносить
Ей никогда не приходилось.
И вот, как будто онемев,
Старуха дара слов лишилась,
Внутри неё копился гнев.
И словно лава из вулкана,
Он вырвался на горе всем.
Поднялся ураган нежданно,
Вскипели волны, а затем
С такою силою столкнулись,
Что гул донёсся до земли.
Казалось, скалы содрогнулись.
Пытались тщетно корабли
В ближайших гаванях укрыться.
Бурлило всё и без войны
Случилось в щепки им разбиться.
Отечеств лучшие сыны
Тому назад всего мгновенье
Бесстрашные стремились в бой,
Но пасть в бесславье и в забвенье
Дано им странною судьбой.
Так сильно буря бушевала,
Что рада не была давно
Злодейка и в свой дом бежала
Укрыться на морское дно.
Но сверху сотнями ложились
Тела несчастных моряков,
И стены дома покосились
И рухнули. Из тех тисков
Старуха больше не всплывала,
Она раздавлена была.
Вот так колдунья пострадала
Сама от своего же зла.

Как зыбко всё. Одно мгновенье
Вдруг обрывает жизни нить.
Мечты, надежды, устремленья
Не в силах что-то изменить.
Но тот, кто властною судьбою
Своей всегда ведом вперёд,
Врасплох застигнутый бедою
И павший, снова восстаёт.

А море долго не стихало,
И каждый, кто в тот шторм попал
Бесследно сгинул, но на скалах
Какой-то человек лежал.
В крови, волной побит о скалы,
Без чувств и в полной тишине.
Лишь набегающие валы
О камни бились, в вышине
Кричали птицы, но иного
Пустого побережья вдоль
Не видно никого живого.
Так кто же здесь лежал? Король!
Кто знает, как могло случиться,
Что вновь под ним была земля?
Успел, быть может, ухватиться
Он за обломки корабля.
А может в радости безмерной,
Что ведьма сгинула на дне,
Сам царь морской от смерти верной
Спасти вручил его волне.
Царь больше на него не злился
За то, что дочку потерял,
С её судьбою примирился.
Но так ли, кто бы нам сказал?
Об этом рыбы лишь шептались,
Но те, кто что-то знать могли,
Свободно говорить боялись,
Не то б голов не сберегли.
Открыть грозились тайны двери
Те, кто в опалу попадал,
Да только им никто не верил,
И вскоре каждый замолкал.
Для нас же ничего не значит,
Что говорит морское дно,
И рыбы там о чём судачат
Нам не расслышать всё равно.
Вот так, один, в краю безвестном
Король без памяти лежал.
Ещё вчера властитель честный
И храбрый флота адмирал.
Но вот очнулся. Осторожно
Приподнимается, вокруг
Он озирается тревожно
И в сердце чувствует испуг.
Что помнит он? Треск мачт и крики,
На дно ложились корабли…
«Где воины мои? безлики
И безымянны полегли
В одну огромную могилу.
Зачем же я остался жив?
Злой демон, видно, дал мне силу
От избавленья заслонив.
Что я ответствую народу?
Как обнажу я свой позор?
Всю армию пустил под воду,
А сам вернулся… Приговор
Каков мне будет? Нет возврата!
Останусь я в чужой стране.
За что же горькая расплата
Такая достаётся мне?»
Тут вспомнил ведьму, как пылала
От гнева страшного она.
«Неужто ты на нас наслала
Погибель? Лучше бы война
Была сейчас. Всему виною
Я сам, за мной идёт беда.
Зачем же не схватил живою
И не пронзил мечом тогда
Старуху злобную? О горе!
Опять душа моя во мгле.
Раз не найти мне смерть на море,
Искать придётся на земле».
И он пошёл. Пуста дорога,
Ничьих следов на всём пути,
Вокруг ни дома, ни чертога.
Воды источник бы найти.
Но выжжен солнцем край пустынный,
Года не видевший дождей,
Безмолвный, негостеприимный
И неприветный для людей.
Осталась позади равнина
С сухою редкою травой.
И вот песчаная долина
Слилась с небесной синевой.
«Пусть сном тяжёлым обернётся
Неумолимый этот день!»
Король мечтает, что проснётся,
Но это явь, и даже тень
Не встретит он, и с укоризной
Глядит на золотой песок:
«Судьба моя, ты так капризна,
Ещё нигде так одинок
Я не был». Говоря с собою,
Король упорно шёл вперёд.
Затеял, словно, спор с судьбою,
И сам увлёкся – чья возьмёт.
Всё больше подступала жажда,
Невыносимо солнце жгло.
«На море погибал я дважды,
А провидение дало
Мне эту странную награду –
В пустыне свой конец найти».
Но вот вечерняя прохлада
Сменила зной. Теперь идти
Должно быть легче. На исходе,
Однако, силы. Средь песков
Король ночлег себе находит,
Желая безмятежных снов,
Где так не будет одиноко,
Где словно смех, ручьи звенят.
Насколько солнце днём жестоко,
Настолько ночи леденят
Здесь холодом гостей незваных.
Ничто ветров не заслонит.
Свобода слишком здесь обманна.
Пустыня властвует, царит.
И снова день. Изнемогая,
Но не сдаваясь, он идёт.
И вот виденье, искушая,
Его к оазису влечёт.
Едва король к нему подходит,
Как перед ним гора песка.
Лишь куст засушенный находит,
Ни озера, ни родника.
А взор его уже мутится.
Измучен, зноем опалён,
Он на песок лицом ложится,
Стихией всё же побеждён.
Он смерти ждёт, в ней избавленье.
Вся жизнь, как образов поток
Проносится, грядёт забвенье,
Вдруг губы чувствуют – песок
Как будто влажен стал немного.
Внезапный трепет в грудь проник.
Король привстал. Ужель дорогу
Здесь пробивал себе родник?
И он, боясь, что обманулся,
Опять подвластный миражам,
К песку рукою прикоснулся,
И горсть его поднес к губам.

Вода! Ты жизнь, ты наслажденье!
Души иссякшим родникам
Даёшь ты новое рожденье,
Блаженство, счастье даришь нам.

Он глубже стал копать, вкушая
По капле пополам с песком
Великий дар, освобождая
Из недр земли его. Потом
Припал к воде и пил так страстно!
Спасенье осознав опять,
Король увидел, что напрасно
Готов был смерть свою принять.
Он жил! Теперь он наслаждался
Мгновеньем каждым бытия,
И сам, казалось, удивлялся,
Как любит жизнь. И не тая,
Он волю дал слезам нежданным.
Слеза, упавшая в родник,
Вдруг стала облачком туманным,
В нём образ девушки возник.
Как ласково она смотрела…
Как этот взгляд ему знаком!
Откуда же? Она запела
Так нежно, будто с ручейком
Сливался голос. Набежали
Тогда на небо облака
И слову каждому внимали
Чудесной песни свысока.
Дохнула свежестью пустыня,
Простор безмолвный оживал.
Мир тайн неведомых отныне
Для короля доступен стал.

«В моих объятиях ты был.
Мы оба плыли по теченью.
Созвездия ночных светил
На нас смотрели с увлеченьем.
А волны тихо пели мне:
«Возьми его в морское царство,
С ним будешь счастлива на дне».
Я их не слушала коварства.
К тебе так близко я была,
Что сердца слышалось биенье
В твоей груди. Я отдала
Буквально всё без сожаленья
За этот миг, за эту нить,
Что между нами не порвётся.
Лишь для того хотелось жить,
Чтоб слышать вновь, как сердце бьётся,
Твой каждый взгляд ловить и знать,
Что я успела крикнуть смерти:
«Не тронь, он мой!», и удержать,
И сохранить на этом свете.
Но найден девушкой другой
Ты был. За каменною глыбой
Скрывалась я. Как пред тобой
Могла предстать я полурыбой?
И вот, оставив дом родной,
И всех, кого любила – многих,
Я к ведьме поплыла морской,
Чтобы она дала мне ноги.
Взамен мой голос отдан ей,
И это не было ошибкой.
Но как по лезвиям ножей
Я в дом к тебе вошла с улыбкой.
Я танцевала для тебя
На острых иглах, мне казалось.
На всё готовая, любя,
Страданий этих не боялась.
Но нет, не для любви одной
Я шла тогда на жертвы эти.
Души мне не было дано,
А значит не дано бессмертья.
И только пеною морской
Мне предстояло обернуться,
Пленённой чёрною тоской,
Уснуть и больше не проснуться.
Но лишь тебе благодаря,
Мечту бы я осуществила,
Когда б с тобой у алтаря
Благословенье получила
Навечно быть твоей женой,
Ты часть своей души отдать бы
Мне мог. Но жребий пал иной.
Ты помнишь утро после свадьбы?
Меня искали, суетясь,
И с грустью ты смотрел на воду.
Я не погибла, растворясь
В волнах, я обрела свободу.
Я полетела к небесам
Средь сотен капель, мне подобных.
И триста лет даётся нам
Поить людей в местах безводных.
Мне за терпение и боль
Был Богом этот шанс дарован».

Дыханье затаив, король
Стоял, той песней околдован.

«Была бы я женой твоей,
Не стала б облаком туманным,
Отец мой – грозный царь морей
Богатым одарил приданым
Тогда б меня. В твою казну
Легли б сокровища морские.
Ты так бы укрепил страну,
Что уж навеки никакие
Враги не тронули б тебя,
А также присоединялись,
Прося защиты для себя,
Другие страны, расширялись
Границы, и твоя страна
Должна была бы стать державой
Великою из всех. Сполна
Тогда бы озарилось славой
Твоё правленье, а купцам
Пути морские бы открылись
И, неподвластные ветрам,
Спокойно воды бы стелились
Пред кораблями. Ты бы стал
Таким могущественным вскоре,
Правитель каждый бы считал
За честь тебя послушать, ссоре
Никто бы не был рад. А ты
Не дал бы сильным государствам
Брать власть над слабыми. Мечты
Бы стали явью. Зло, коварство
Исчезло бы. Провозгласить
По всей земле ты мир был должен.
Но ничего не изменить,
И путь нельзя свой прекратить,
Хоть будет горек он и сложен».

То не мираж, не наважденье.
Здесь перед ним была она!
Легка, как ветра дуновенье,
И так красива и юна,
Как много лет назад. Как ясно
Теперь он вспомнил каждый миг!
И что в глазах её прекрасных
Отчаянный читался крик,
Когда последний танец в муках
Свой танцевала для него,
Предвидя вечную разлуку…
Но он не понял ничего.
Слепец восторженный, влюблённо
Смотрел на ту, кого любил.
Казалось, счастье было полным.
Он знать не мог, что погубил
…Русалочку. Невероятно!
Ведь с чудом жизнь его свела.
И стало всё теперь понятно.
Да, ведьма не во всём лгала.
Уже растаяло виденье,
Умолкла песня, лишь вода
Журчала в роднике. В смятенье
Пошёл неведомо куда
Король. Как долго шёл, не знаю,
То усмехаясь, то скорбя
И, в кулаках песок сжимая,
Он горько думал про себя:
«Нам время не вернуть, - печально,
Не воскресить в немой мольбе.
Как сами слепо и банально
Мы переходим путь судьбе.
Жизнь проживаем, краем глаза
Лишь главное увидев в ней.
Как не заметить блеск алмаза
Среди горы простых камней?!
Не стоит просто торопиться
Из страха что-то упустить.
Того не может не случиться,
Чему предназначалось быть.
О как хотелось бы проснуться
В тот день, что миновал давно
И на мгновенье прикоснуться
К тому, что было суждено».

Он уходил, но возвращался,
Влекомый жаждою назад.
Он вновь с русалочкой общался
И был тому общенью рад.
Она водой его поила
И охраняла мирный сон.
Она по-прежнему любила
И берегла. А что же он?
Воды он с трепетом касался,
Поняв теперь, кто в ней живёт,
И взгляда отвести боялся
В надежде, что она придёт.
И, как изгнанник окаянный,
Злым одиночеством томим,
Всё чаял, что опять желанный
Возникнет образ перед ним.
Средь всеобъемлющей свободы,
Средь равнодушия песков
Связать вновь узами заботы
О ком-нибудь себя готов
Он был. Зачем нужна свобода,
Коль в сердце нежность не живёт?
В ней вкус невызревшего плода,
Она не радует, гнетёт.
Русалочка ему являлась.
Король с ней долго говорил.
Когда виденье растворялось,
Он был исполнен новых сил.
Душа избавилась от боли,
Надеждой окрылилась вновь.
И, неизвестная дотоле,
Без обладания любовь
Проникла в сердце, как святыня,
Чтоб не покинуть никогда.
Он новый дом обрёл в пустыне
И там остался навсегда.

Вода дарует непременно
Пустыне жизнь. Журчит родник.
Возрос оазис постепенно
Вокруг него. Седой старик
Там жил. Уж взор его светился
Каким-то светом неземным,
Годами о земле молился,
Которой жизнь не подарил,
Как должен был. Ещё порою
Он караваны привечал,
Поил прохладною водою
Гостей усталых, получал
От них всё то, что нужно было –
Еду или одежду в дар.
Среди погонщиков ходило
Поверье, будто бы товар
Свой сбережёшь от разграбленья,
Пройдя оазис старика,
И что получишь исцеленье,
Испив воды из родника.

        Эпилог

Как в прежние века и ныне
Лежит бескрайняя пустыня.
В своём безмолвии сильна,
Чарует странников она.
Здесь дуют ветры, и барханы
Меняют форму, караваны
В оазис с ношей дорогой
Идут, ведомые звездой.
Здесь в каждом племени есть тайны.
Отсюда люди не случайно
В места иные не идут.
Здесь ищут мудрецы приют.
С душой мятежной пилигримы,
Мечтой заветною гонимы,
Свой держат путь издалека
Во царство неба и песка.
Гостеприимство здесь обманно.
Пустыня, можешь ты коварно
Палящим зноем иссушить,
Коварством миражей смутить.
Но всё ж к тебе стремятся люди,
Хоть долог этот путь и труден.
Моря, цветущие сады
К тебе препятствие, а ты
Как кладезь истинный сокрыта,
И твоя мудрость позабыта
Для тех, кто вечной суетой,
Такой напрасной и пустой,
Как паутиною обвит.
А нам предание гласит:
Пока был жив в пустыне старец -
Творца великого посланец,
Утихли бури, и моря
Спокойны были, говоря
Промеж собой плескались волны,
И моряки, покоя полны,
Вели без страха корабли.
Коснулась благодать земли:
Не стало войн. Свои доспехи
Сложили рыцари, утехи
Их стали мирные пленять.
Стремленья к славе проявлять
Завоеватели устали,
Бояться люди перестали,
И межусобная вражда
Не разрушала города.
Враги обиды забывали…

Жаль, мы то время не застали.