Туманный силуэт

В лесной глуши, где скользкие овраги,
На дне, которых хвощ и повитель,
Берёзы спят в наростах горькой чаги,
И распевает песни свиристель.

Лишь ветер загуляет в кронах, где-то,
Невидимо качнётся ствол сосны,
И в камуфляже сумрачного света
Мелькнёт клочок древесной седины.

И снова скрип во древе многолетнем,
Он в душах заблудиться был готов,
Порывом игл, да чародейством летним,
И миллионом паззлов, всех цветов.

В лесной глуши, где леший ходит, водит,
Играет, или хочет погубить,
В болотные торфяники заводит,
Старается в малинник заманить.

И сенью тайн окутанное чрево
Воспримет человека у себя,
Как зверя, то спешащего налево,
То вправо, по бруснике, уходя.

Вдруг с запада послышится вой волка,
Холодным эхом в пятки и в живот,
Как ледяная острая иголка
По позвоночнику, от шеи вниз пройдёт.

В глуши безумно засмеётся птица,
Холодный мох – чем мягче, тем страшней,
А впереди туманная девица,
И я ослепший следую за ней.

Иду в бреду, не в силах удержаться,
От запаха и пения её,
Как мог я столько времени скитаться?
Как мог представить я, что это всё моё.

А мох всё глубже, ноги так и вязнут,
Он также с каждым шагом холодней,
И силы жизни с каждым часом гаснут,
Минуты жизни кажутся длинней.

Откуда ты, туманное создание,
Когда увидел я, зачем за ней пошёл?
Оно коснулось моего сознания,
Тут и узнал её, вот тут её нашёл.

Свиреп тот рык, что вечно был со мною,
Тяжёл тот бич, что будет со мной впредь,
Я умываюсь ржавою водою,
Я пью росу, чтоб мне не умереть.

Я распрощался с точкой невозврата,
Я сам уже туманный силуэт,
Давно повесил щит и меч на врата,
Немилую прописанный запрет.

Лишь следую безумно, безоглядно,
За облачком тумана, через лес,
Где плети лип меня терзают жадно,
Где ночью меж деревьев скачет бес.

Он бьёт по рёбрам, действует на нервы,
И кружит моё бедное чело,
Пока никто, а хочется быть первым,
Разлуки вопреки, и всем назло.

Но там, в глуши, темнеет с каждым часом,
Её уже труднее разглядеть,
А для волков, я только кости с мясом,
И одному мне их не одолеть.

Радею лишь на деву из тумана,
А вдруг, да засияет для меня,
И вот тогда я, зорким глазом врана,
Продолжу путь до светлого огня.

Вы не сочтите, что не вижу меры,
Я эту меру выпил до конца,
Наверное, из-за нехватки веры
Такая вот рассеянность лица.

А топь бодрит и клюквенные нити
Как кандалы стальные на ногах,
Ещё рывок и вы меня плените,
Но наяву, не только в моих снах.

В лесной глуши темнеет слишком рано,
И время там бежит совсем не так,
Надеюсь лишь на мудрый образ врана,
Да поданный мне кем-то свыше знак.

Сирин поднимет к небу свои очи,
На дно оврага снова ляжет тень,
Я знаю, после самой тёмной ночи
Наступит самый ясный светлый день.