Водопой

Ты ждёшь покоя. Тяжек этот труд,
особенно, у гор и приозерьев.
Дожди, переродившись, перезрели
для новых выступлений против солнца.
Удушливость и медность - оболгут,
и ложь в мгновенье ока пронесётся,
с деревьями сносясь по-панибратски.
Обзеленяя руки о траву,
ты, как маляр, который банку краски


расколотил на уйму мелочей:
"Житьё несправедливо, чем ни хвастай.
Ну как не голосить, не чертыхаться,
когда везёт, как бабе что утопла?
Неправду говорят, что мир ничей.
Кому-то это важно иль удобно".
Недавно начался сезон охоты
на юрких перепёлок. Нет ночей!
Стрелки их переводят год от года.


В просохших палисадах и жнивье,
на солнце серебрится паутина.
Ветра, наевшись пыли, поутихнут;
озёра, огорчив свою бездонность,
отпустят тени путников живьём -
лакать парное прямо из бидона.
Ах, младость! померещилась, приснилась.
Теряет силы бедное жильё.
Заосеняет. Господи, прости нас!


И нет покоя. Крикнешь громко в даль:
"Эгей, лесник! Как дело? Ты живой там?" -
но лес, представ разгневанным животным,
с налёту пожирает эти крики.
А где-то засыпают города!
Баркас рычит то волком, то тигрицей.
Ты взял ружьё, чтоб спутаться с толпою,
но не стреляешь: лучше - голодать!
Как много птиц на старом водопое.