В Ирландии

    
  В Ирландии


    Введение. В тот момент, когда я собирался поехать в Шотландию и Ирландию, визы из Петербурга в Англию вообще отменили, перестали выдавать по техническим причинам (напомню, Шотландия считается частью Англии). За что вдвойне презираю английское консульство и т.п., что не смог побывать в Шотландии. Лилипуты-англичане* (некоторые, создающие маленькие путы) послужили препятствием на моем пути в Шотландию. Ну да сконцентрируюсь на Ирландии! Англия же мне вообще ныне представляется болонкой, прыгающей, поджимая лапы, по указке США… и некогда во главе с кем? Пальмой (африканцем Баракой Обамой, - во время президентства которого я отправился в Ирландию, - коего уже сменил дядя Дональд Дак (прямо Скрудж Мак-дак, друг Микки-Мауса). И где же аристократическая гордость Англии? А ведь когда-то Америка боролась за независимость от Англии…
    В общем, поехал я в Ирландию, которая всегда отстаивала свою независимость, ибо была довольно угнетаема Англией. Ирландия – дикая падчерица Англии (возможно отчасти, ставшая Ей где-то родной), но Англия – прохладная, высокомерная, колониальная Тётка, Мачеха... Вы только посмотрите на Ее Королев и премьер-министров Женщин!..

    Примечание. Относительно Шотландии я надеялся, что они наконец-то проголосуют за свою независимость на народном референдуме, и я мог бы туда поехать без английской визы. Так нет, «юбочники» своей независимости и гордости предпочли английские фунты, выбрав остаться английской колонией. Ну что ж, увидел я шотландский юбочный патриотизм «Храброго сердца»(1), патриотизм, который определяется карманом в отношении к Англии. Даже смешно! «Храбрые шотландские сердца»… Ну да пусть «юбочники» находятся под юбкой Англии и английской Королевы!.. Может, это и к лучшему…

    (1) главный герой фильма «Храброе сердце» (1995 г.) боролся с Англией, восклицая: «Шотландия будет свободной!»; это история о знаменитом ирландском борце за свободу Шотландии, отдавшем в борьбе свою жизнь, Уильяме Уолисе; режиссер фильма Мэл Гибсон и главный актер в одном лице по происхождению ирландец.

    *англичане были всегда о себе такого высокого самомнения, переполняемы гордостью и высокомерием, так задирали носы к небу, стараясь, конечно, скрывать показной сдержанностью, что по праву получили прозвище «лилипуты», это о них писал Джонатан Свифт полуангличанин-полуирландец (родившейся в Дублине, закончивший дублинский университет и живший в Ирландии на правах политического изгнанника).

    Ирландия всегда ассоциировалась у меня с рыжеволосой пираткой Грейс о’Молли, дикой, необузданной властительницей (северных) морей. А также Ирландия ассоциировалась с крайним мужеством, храбростью, стойкостью. Хорошо, что Ирландия сохранила некоторую степень независимости, хотя бы в визовом режиме, что нельзя сказать о той же Шотландии, ибо из-за Англии и Ее политики я вынужден ехать только в крайнюю Ирландию. Это мелкая бюрократическая подлость Англии, что она создает такие трудности. Ну да чего там говорить... болонка США верно служит... Але-Ап!..   

    Что ж, будем говорить только об Ирландии… (оно, может быть, и к лучшему, опять же подспудно по воле и вопреки воли Англии…)

    Примечание. В старину ирландцы говорили: «трёх вещей опасайся: копыт лошади, рогов быка и улыбки англичанина.»
 
    Примечание. Крайнее мнение путешественницы в Ирландию, но представляющее нечто общее. «Еще до поездки в Дублин, мне была знакома некоторая ненависть ирландцев к англичанам. Вообще, Ирландия меня привлекала с детства: все эти замки, мифы, эльфы, зеленые поля с овечками... Я интересовалась ирландской историей. Оттуда и пришло мое понимание давней нелюбви ирландцев к англичанам, которое закрепилось поездкой в эту удивительную страну.
    Здесь я не буду описывать всю красоту ее мистической природы, а, пожалуй, перейду сразу к объяснению неприязни этого шумного и веселого народа к аглицким снобам. 
    Ирландия и Англия всегда были соперницами, а после того как зеленый остров стал колонией Англии из-за религиозных разногласий, начались зарождаться убеждения о том, что аборигены - полные отбросы, и им не знакомы никакие моральные нормы. По мере того, как могущество Англии росло, ирландцев, мягко говоря, топтали и давили - им было запрещено говорить на родном языке, носить национальные костюмы, получать образование, а жить они могли лишь только на маленьком клочке своей страны - на каменистых взгорьях, где ничего вообще не возможно было вырастить. Не стоит даже говорить о строжайшем запрете браков между ирландцами и англичанами.
    Англичане создавали на ирландской земле плантации, на которых пахали аборигены. В Лондоне до сих пор не любят вспоминать о том, что английские работорговцы поставляли живой товар в Новый Свет не из Африки, а из Ирландии. Оттуда были вывезены сотни тысяч мужчин, женщин и детей.
    Англия, которая всегда кичилась тем, какая она волшебная заступница гражданских свобод, жестоко отрезала Ирландию от экономических связей с внешним миром, не позволяла обучать ирландский детей родной речи, награждала тех, кто доносил на подпольных учителей.
    Эмиграция стала единственным выходом для ирландцев. А особенно усилилась она во времена Великого голода с 1845 по 1847 годы. Те, кто жили на каменистых взгорьях, не способны были прокормиться ни овсом, ни ячменем, и только завезенный из Нового Света картофель стал спасением. Голод унес жизни 4 миллионов ирландцев! Причем, даже несмотря на происходящее, вывоз скота и зерна в Англию продолжался, и англичане требовали выплатить ренту.
    Обычному английскому горожанину изо дня в день вдалбливали в голову, что ирландцы - скопище жестоких ублюдков, которым не известна мораль. Тупой скот, необразованное быдло. Но кто, собственно, лишил их возможности учиться?
    Прошло уже почти три поколения с окончания Великого голода, но ирландцы до сих пор помнят все это и не скрывают свою, мягко говоря, "нелюбовь" к англам. И не дай бог вам нечаянно спутать Ирландию с Северной Ирландией, которая является частью Великобритании со столицей Белфаст. Ирландцы вам этого не простят…»      
 
    Примечание. Зеленый цвет – цвет независимости.
    
    Примечание. Отправляясь в Ирландию, я одел футболку зеленого цвета, дабы изначально слиться с цветовой гаммой страны, а также стать частью ее национального, духовного существа. Я – ирландос!

    «Туманный остров» на самом деле – это изумрудный остров Ирландии, его зеленые холмы и горы в тумане... 



               ***
    Холмы зеленые в тумане,
    По пастбищам бродящие стада,
    Омыты валуны дождями,
    Друидов-кельтов древняя земля. 



               ***
     Уединенный край туманов,
     Зеленых, пасмурных холмов,
     Поверий, сказочных обманов,
     Дождей и северных ветров.
   


    Примечание. Древнее название Ирландии — Эриу. В переводе означает «самая прекрасная Женщина в мире».

    Примечание. К поэзии можно подходить медитативно, чтобы, настроившись более тонко, глубоко прочувствовать, пережить сказанное слово или образ, как, впрочем, можно (и нужно) относиться и к художественному произведению, картине… созерцая, медитировать…


    Мои фото Ирландии:
    http://starboy.name/tur/ir1.html
    http://starboy.name/tur/ir2.html
    http://starboy.name/tur/ir3.html
    http://starboy.name/tur/ir4.html
    http://starboy.name/tur/ir5.html
    http://starboy.name/tur/ir6.html
    http://starboy.name/tur/ir7.html
    http://starboy.name/tur/ir8.html
    http://starboy.name/tur/ir9.html
    http://starboy.name/tur/ir10.html
    http://starboy.name/tur/ir11.html


    Красивые картинки Ирландии:
    http://starboy.name/tur/irland1.html
    http://starboy.name/tur/irland2.html
    http://starboy.name/tur/irland3.html
    http://starboy.name/tur/irland4.html

   
    Примечание. Художественно об Ирландии.
   «Край мира. Последняя обитаемая земля на границе с царством теней и духов. Равнина, над которой плывут клочья вечных туманов. Дремучие дубравы, гудящие в бурю. Хрустальные шумные реки, бегущие по камням. Зыбкое, призрачное сияние над вершинами волшебных холмов. Волчий вой и замшелые обелиски над костями легендарных героев… Край мира и времени, пространство эпических саг.
    За Ирландским морем продолжается картина провинциальной Англии. Старые, увитые плющом усадьбы, замки — часто в состоянии живописных руин. Живые изгороди и поля, луга, болота, вересковые пустоши. Пейзаж почти неизменен в любое время года. Благодаря влиянию Гольфстрима пасмурный летний день почти не отличается от ясного зимнего. И, поскольку сочная трава покрывает пологие холмы круглый год, Ирландию именуют Изумрудным островом.»

    «Страна суровая, земля бурого вереска, гор и туманных озер. Дух захватывает от дикого горного пейзажа, игры света и тени на базальтовых вершинах под шапками снега, мрачного великолепия фиолетовых вересковых пустошей, лунных дорожек на безмятежной глади...»
    «Кто не помнит знаменитое стихотворение Р. Л. Стивенсона: "Из вереска напиток забыт давным-давно, но был он слаще меда, пьянее, чем вино"? А ведь это именно ирландские легенды и предания послужили ему основой. Практически в каждом графстве сохранились старинные замки - немые свидетели ирландской истории: Бэллайли, Кэлдуилл, Бунратти, Бэллинтобир, Кэррайкфиргус, Клогхэн, замки короля Джона в Лимерике и Лоуте; Мониэ, Донсогхлай и ещё десятки других, не менее величественных и примечательных. Многие из них переоборудованы в первоклассные гостиницы. Прекрасно сохранились и другие памятники седой старины - стоянки и замки викингов, а также соборы и монастыри, являющиеся настоящими архитектурными шедеврами: аббатство Коэнг, особняк Лайссэдэлл, дублинский собор Святого Кэнайка, аббатство Миллайфонт, монастырь Киллс и другие.
    Город Уотерфорд расположен в юго-восточной части Ирландии. Это первый город, основанный на территории страны викингами (914 г.), поэтому неудивительно, что он обладает ярким средневековым обаянием.
    На севере, в графстве Донегол, по легендам, часто видели Далахана, страшного всадника без головы, который преследует сбившихся с дороги ночных путников, держа собственную голову в правой руке и освещая себе дорогу ярко горящими глазами. Это совершенно живописные и "дикие" места побережья бескрайнего океана, морских птиц, яркого солнца и постоянного ощущения, что находишься на краю света.
    Дикий и бесплодный северо-запад Голуэя известен как Коннемара. Это место на западном побережье, где нет ничего кроме путаницы трясин, одиноких долин, гор и озер, травы и бесчисленного количества камней. Однако это и одно из "самых ирландских" мест страны - именно здесь можно увидеть самые типичные для этой страны ландшафты и познакомиться с самыми старыми традициями. С вершин гряды Твелв-Бенс открываются красивейшие панорамы моря и лабиринта скалистых островов, извилистых заливов и искрящихся белых берегов. Наиболее приятна поездка через долину Лох-Инах вокруг озера Килмор - трудно описать красоту этого пейзажа. До сих пор по всему западному побережью тянутся сплошные каменные заборы - чтобы хоть как-то очистить местную неплодородную землю от камней, из них складывали заборы, которые сейчас являются чем-то вроде визитной карточки Коннемары.
    Аранские острова
    Острова Аран расположены в горле залива Голуэй. Три острова - Инишмор, Инишман и Инишир - представляют собой длинные и низкие полоски "лунного ландшафта" с суровыми, но редкими по красоте пейзажами. Здесь селились первые христиане Ирландии, а до них здесь жили совершенно неведомые племена. Массивные каменные форты железного века в Дан-Ингус на Инишморе и в Дан-Кончэр на Инишмане имеют специфическое устройство. Почти ничего не известно о людях, построивших эти структуры. Некоторые из самых ранних монашеских поселений были основаны здесь святой Инной уже в конце IV столетия. Изоляция островов позволила сохраниться здесь старой ирландской культуре, в то время как в других местах она почти исчезла. Язык гэлик все еще широко используется здесь, и до недавнего времени местные жители носили традиционную одежду, которую с удовольствием надевают и сейчас на местных праздниках.
    Что же до красот Ирландии — то это тот редкий случай, когда рекламные фото из туристических каталогов почти что проигрывают реальному великолепию природы. Северное одиночество Коннемары и дикие просторы графства Донегал, мятежные волны Атлантики и величественная красота Глендалоха — лишь малая толика того, что припасла Ирландия для ценителей уединения. Впрочем, поклонники искусства всех стилей и направлений также не останутся разочарованными: Ирландия равно славна театральными представлениями Дублина и концептуальными рок-вечеринками в Лимерике. А ещё Ирландию как нельзя лучше характеризует фантастическое радушие местных: иностранному гостю здесь не просто помогут, а ещё и тщательно проследят, чтобы он ну абсолютно ни в чём не испытывал затруднения. Секрет национального характера прост: ирландцу комфортно только когда все вокруг счастливы. Ну что тут сказать… Ирландия, душевность — кредо.
    В Ирландии существует интересная традиция (традиция дня святого Освальда). 29 февраля прекрасному полу предоставляется право делать предложение мужчинам. Те, кто откажутся, обязаны уплатить штраф…»


                *** 
    Гиннесс – тёмный квас-коктейль,
    Белопенный, хмельный эль;
    За беседой в пубе пьется –
    Льется, словно песнь поётся…
    И уж Лиры тут и там
    Подпевают всем гостям.    

    *музыкальный инструмент лира – символ Гиннесса, Ирландии, Муз, Лиры-девочки – маленькой Богини (большой) Любви

 



            ***
    Золотишко гномов радуга покажет –
    Спрятанный под деревом кувшин,
    Божий перст из облаков укажет
    Место, где закопан клад один.
   
    P. S. Ирландский (мрачный) юмор: http://starboy.name/tur/Yumor.htm



    Примечание. В баре «Веселый пахарь» душевно – ирландская чечетка в исполнении сексуальных «истинных ирландок» в чёрных колготках, зеленых нарядах, выражающих ирландский дух.
    Американская музыка кантри – из Ирландии. Песни крестьян-фермеров. Кантри-мьюзик. Тёмный Гиннесс. Задорные ирландские танцы. Говорок провинциальных ирландок. Все это, действительно, напоминает праздники американских фермеров.

    В Ирландии все же есть налет провинциальности (английской, американской)… это хорошо чувствуется и в пубах, глядя на публику, на барышень… Удивительно!.. 
    P. S. Прекрасен фильм по книге остроумного шутника Бернарда Шоу (родившегося в Ирландии*) «Моя прекрасная Леди» (1967 г.), где утверждается, что Леди все же можно воспитать, правда, из золушки – торговки цветами, имеющей характерный говорок кокни…

    *«В Москве был случай. В Камерном театре в честь гостя давали трехактный спектакль, Начинался он первым актом “Цезаря и Клеопатры” Шоу. К встрече популярного писателя хорошо подготовились. За пятнадцать минут до начала в приватной обстановке, к своем кабинете, главный режиссер театра А. Таиров, подавая бокал великому драматургу, произнес “экспромт” – на самом деле тщательно подготовленную речь о том, что “весь театр приветствует в его лице великого англичанина, наследника Шекспира, Бен-Джонсона, Шеридана” и т.д., на что Шоу неожиданно, поставив бокал на стол, встал и весьма сдержанно заявил: “Благодарю вас, господин Таиров, за ваши лестные слова обо мне и всех замечательных британцах, я непременно все это передам им на том свете, но что касается меня, то я ирландец и терпеть не могу англичан”.
    С этими словами Шоу вышел из кабинета. Конфуз вышел ужасный. Сопровождающие Шоу высокопоставленные чиновники грозно смотрели на обомлевшего Таирова. Но в конце первого акта в кабинет просунулась голова улыбающегося Шоу: “А здорово я вас напугал? – подмигнул он обалдевшему режиссеру. – Не огорчайтесь, мое сердце принадлежит всему миру, я интернационалист и мне понравилось все, что вы мне сказали,- грубая лесть еще никого не прикончила! Просто никогда не могу отказать себе в удовольствии кого-нибудь надуть и немного поразвлечься! Еще раз благодарю вас!” – И Шоу так же неожиданно исчез.»

    P. S. Юмор Бернарда Шоу http://starboy.name/tur/Bernard.htm
 
    Примечание. На усмешки англичан в провинциальности ирландцев Веллингтон: «Если ты родился в конюшне, то это не значит, что ты - лошадь».
       
    Примечание. Дублинский замок – стыд Ирландии, форпост англичан, распускающих, точно спрут, щупальца власти по всей Ирландии. Символично на замке высится Богиня правосудия, причем, к англичанам лицом, а к ирландцам спиной...

    Примечание. В Северной Ирландии ни один католик не мог стать чиновником, политиком, учителем и т.д. И это в наше время! Такая дискриминации по религиозному признаку, и где? В Англии – «колыбели свободы и демократии, терпимости, политкорректности, толерантности» и т.п., считающей себя лидером мира в этом. Это как пример того, насколько религиозный признак может быть важным и доминантным и в наше время. Ну а вместе с ним и национальный, расовый и т.п., несмотря на все декларации и устремления. 

   
                ***
    (Английские созвучия) Сквер, Хер, Пэр, Мэр, Сэр!


    Примечание. Кромвель-мститель уничтожал католиков, огнем и железом.
    Протестанты-католики, религиозные войны между англичанами и ирландцами в наше время… какой архаизм! И это поддерживает Англия!

    Примечание. Ирландцы до сих пор помнят, как к ним в 1994 году прилетел первый президент России, Б. Ельцин, многие высокопоставленные граждане, министры приехали его встречать, это было событие, раскатали перед трапом красную дорожку и…  ждали его 14 часов, а он так и не смог выйти из самолета, ибо был… пьян, а затем просто улетел. Эту обиду они запомнили надолго. Так вот правило: никогда не стоит выпивать перед важным делом, событием, встречей, иначе это обернется очень плохо! (И это верно для всех, хоть для сантехника, который пришел чинить трубы и не может этого сделать, ибо ему плохо после вчерашнего).
    P. S. «Поэтому в конечном счете Ельцин заработал плохую репутацию на западе. К его словам не относились всерьез и рассматривали его выступления примерно, как гастроли московского цирка, о чем писали в крупных американских и европейских газетах. Так как он нередко нёс околесицу во время важных выступлений.»
   
    Примечание. Существует давняя традиция президентов США посещать Ирландию, обнимать ирландцев и пить Гиннесс в кругу соседей предков… (ибо почти все президенты США, так или иначе, имеют ирландские корни! Даже у «Пальмы» (афроамериканца Барака Обамы*) ирландские корни, и он приезжал по традиции в Ирландию…

    *Обама – 22-ой по счету президент США с ирландскими корнями, деревня Манигалла
   
    Примечание. Видимо, Обама, поддерживающий украинских нацистов, заслужил, чтобы бы в США к власти пришел ку-клукс-клан.
    Американской правительство – враги России, они пытаются обеднить российские народы, настраивая соседей России против нее. Да и мировом плане – это враги мира и согласия. Правительство США – это мировые подлецы, разрушающие государства, ослабляющие иные народы, не давая им развиваться (как если бы родители своих детей препятствовали развитию чужих детей), сеющие международную вражду. Такими они и войдут в мировую историю.
    Мое некоторое видение США: http://starboy.name/bell.htm (кто с чем-то не согласен, может оспорить).

    Примечание. Главная героиня известного произведения «Унесенные ветром» несравненная американка Скарлет Охара в конце концов возвращается в Ирландию, к родовым истокам, выкупая землю и поместье предков. Все же тянет людей к корням, к предкам, к истории…

    Примечание. Джонатан Свифт, будучи настоятелем собора святого Патрика, был эксцентричным тираном, если слушатель вдруг засыпал, то он подъезжал к нему на клиросе и, склоняясь сверху, орал проповедь так громко, чтобы тот проснулся…



            *** 
    Тюльпаны алые у серых стен.
    Христианская Ирландии основа –
    Величественен средневековья монумент
    Собора Патрика святого.



            ***
    Монументальный серый камень
    Собора Санта Патрика,
    Словно дождем загашен (затушен) пламень,
    Унылы дни привратника…

      

 ***
    Зелень, утопающая в тумане,
    Бродящие по плато овечки,
    Дрожащий на скале цветок…
    Шум Атлантического океана,
    Ветры и дожди…



           ***   
    Величие и мощь Атлантики
    Чувствуется в ее просторе
    И силе (изумрудных) валов,
    Разбивающихся о скалы...

    *здесь как на краю света, старого света   



           ***
    Сизое небо.
    Изумрудная зелень Натуры.      
    Атлантический океан.



          ***
    Суровые утесы, берега,
    Атлантики холодная волна…
    Край, продуваемый ветрами,
    Скупа растительность, туманы… 



          ***
    Мощь атлантической волны,
    Цветочки мелкие по скалам,
    Дожди, туманы… облака видны, –
    Величие и скромность в малом.



          *** 
    Равнины скал отвесных панорама,
    Манящий бездною простор,
    И в завихрениях накатов волн –
    Мощь Атлантического океана…



         ***
    Разлилось Солнце над Атлантикой могучей,
    Империи восставшей новый свет,
    Ирландии сынов к себе зовущий
    Составить славу мировых побед.



         ***    
    Мощь атлантической волны,
    О скалы бьющей с американской стороны,
    Своею силой вдохновляющей, зовущей
    К Империи присовокупиться всемогущей.



    Примечание. Когда рыбаки Атлантики тонули, то по узору свитера можно было определить, кто есть кто, каждая семья вышивала свой узор.


   
               *** 
    Мощь пены, бьющей о скалу,
    Атлантика бушует,
    Взмывая брызги в вышину…, -
    Нептун лютует.

    *у высоких скал чувствуется мощь Атлантики
    (Тогда какая мощь у «тихого» океана? В самом слове «тихий» уже сокрыта титаническая мощь)



               ***
    Скупые, дикие цветы на голых скалах… бушует океан…



               ***
    Мальчик, сидящий
    На краю скалы (пропасти),
    Где бушует океан...
    (Впитывает мощь и свободу простора)

    На скалах аромат диких, скупых цветов… обдувая солоноватым, свежим океанским ветром, взору открываются бескрайние просторы, за которыми находится… Новый Свет…

    (там, на краю утеса, в вересковом уголке на грани мира, сидел в раздумьях я, точно Паганель, перед Атлантикой, манящей к далеким странствиям…)



              ***
    Скупые, дикие цветы
    На туманных скалах
    Перед океаном…



              ***
    Пустынный памятник Природы –
    Скала, о кою бьются волны, (О скалы бьются дико волны)
    То утихая, то кипя,
    То рассыпаясь, то грозя…
               
    Бушуй, свободная стихия,
    Кати могучие валы,
    Предвижу тучи грозовые
    Во мглистой, ветреной выси…

    (Передо мной Атлантика…)



               ***
    Диковинные заповедные места
    Природы дикой естества:
    Холмы, озёра, реки, скалы,
    Леса, болота и дубравы…

    Дождя и ветра остров,
    Зеленый дикий остов
    Пред атлантическим простором,
    Бескрайним океанским долом…



               ***
    (На месте былого ирландца)
    На океане непогода,
    Бушуют волны вдалеке,
    И наша бедность – несвобода,
    Надежда: к новой плыть земле – 
    Сквозь голод, страшные лишенья,
    Сквозь пытку-качку месяцами,
    Рок – нестрашимое решенье:
    Здесь умереть или с волнами,
    Иль Света Нового достичь,
    И почву обрести, - возможно, - под ногами,
    Иль сгинуть, умереть и не доплыть…
    Мы кинуты (в пучину) – играет Бог судьбами.


    Примечание. Великий Голод http://starboy.name/ir/Golod.htm
    (В древности) «Ирландцы глазами англичан и американцев»: http://starboy.name/ir/Irvsangl.htm

    Перелет диких гусей – эмиграция. 



               ***
    Ирландская сага серверных волн,
    Где ветр завывая, поет как волторн...
    Высоки утёсы над бездной морской
    Застыли открыто в небесный простор.
   
   

               ***      
    Холмы’, озёра и леса,
    Над океаном сонный плен;
    На пастбищах зеленого ковра
    Овечек бренные стада,
    У замка серых стен
    Вкруг валуны и сеть камен.
    Порывы ветра и дождя,
    И тучи сизыми грядами
    Плывут над пенными валами…



               ***    
    Средь каменных руин хмельной эль ударил в голову…



              ***   
    Высоко в горах святая Мария, укутанная в густой туман, еле видно…
   


              ***
    Зеленеющие склоны…
    В густом тумане 
    Святая Мария.

 

             ***
    По озерной глади
    Плывут облака…
    Овечки в долинах.



             ***
    Словно солнечный эльф,
    На душистом лугу
    Пью хмельной эль.



             ***
    Природы (Натуры) дикий уголок,
    Пейзаж нерукотворный,
    В таких местах живет Мерлок*,
    (Журчит серебряный поток)
    Дух естества природный.

    *лесной волшебник
 
   

             ***
    Камни в развалку,
    Старый погост,
    Лес в перевалку,
    Каменный мост.


   
             *** 
    В горах над озером
    Кельтский крест –
    Застывшая молитва
    Святого Патрика.



             ***
    Кельтское кладбище,
    Кельтские кресты,
    Мирно пасутся коровы…



            ***
    Тенистой зелени уютный уголок,
    Друидов-кельтов старое кладби’ще,
    В густой траве журчит поток…
    И духов предков – камни и кресты – жилища.

    Примечание. Ворота на кладбище всегда открыты…



            ***
    Птица пьет воду
    Из выбоины камня.
    Живая душа.


   
    Примечание. «Большим влиянием у кельтов пользовались друиды – жрецы, в руках которых сосредоточивались осуществление религиозного культа, высшая судебная власть и образование.» Вот… это мне подходит, я – кельт. Также я использовал в Таро в основном расклад «Кельтский крест».


    Примечание. Ирландцы полагают, что монахи под кельтским крестом в VI веке открыли берега Америки. А далее было второе пришествие ирландцев в США. Так испанцы или ирландцы?..


    Примечание. Круг Бихмор в Ирландии, круг Бродгара в Шотландии и др. – некоторые аналоги английского Стоунхенджа.



              ***
    Покой руин,
    Века камней,
    Медитативный паладин*
    В кругу времён теней.

    *попросил землю кельтов и друидов пропитать меня и вылечить от недугов.



              ***
    (вспоминая Стоунхендж)
    Открыт пред звездами в ночи
    Круг тайн друидов, Стоунхендж,
    Мелькнет падение звезды,
    И время поглотит отсвет… 



               ***
    Дикость северных земель, камни и дожди,
    Земля викингов, неистовых мужей севера;
    Пронизывающие ветра... пустоши, скалы,
    Обитель друидов, лесных мудрецов... 
                я с вами...
    *удар (морского) колокола... 


    Суровость Природы, нелюбовь (мачехи) закаляют... делают сильнее, независимее, храбрее, горделивее... это я знаю по себе... чем мне и мила Ирландия... дикий цветок на пустынной земле... Я – ирландос – проникнуться духом местами ледяной Ирландии...


    Примечание. В Ирландии царит провинциальный европейский покой. Тишина и покой Европы умиротворяют.


    Примечание. Ирландия в представлении англичан – «колония», провинция, деревня… P. S. Но еще Пушкину была милее деревенская отрада; да и сами англичане мечтают о собственном зеленом уголке… К том же в Ирландии можно ощутить дух свободы от английских условностей…
      


              ***
    Цветочный уголок Европы,
    В Европе множество уютных уголков;
    Сидеть приятно, зря на горы
    У старых винных погребков.



              ***   
    Озёрный край, приют пришельца;
    Увита розами калитка-дверца
    В старинный замок возвышенный,
    Над облаками потаённый,
    Заброшенный в горах,
    Замшелый, старый, весь в плющах.
    Под дубом на лугу скамья,
    Где в полдень жаркий скрылся я.



              ***
    Гуляя в садике тенистом,
    Дыша розарием душистым,
    Я думал: есть на свете благодать
    И счастье в жизни процветать*.

    *счастье благодати –
    в жизни процветати



              *** 
    Ирландская поговорка*:
    Вьются тучи над горами –
    Значит, дождь уже идет,
    Коли Солнце над холмами –
    Значит, скоро дождь польет.

    *«если не нравится погода, подождите полчаса и она изменится».


 
    ***
    Грегорианские дома:
    Грубость нрава, простота,
    Красочные двери*
    Провинциальных пери.
    Окна, трубы, кирпичи,
    Да цветочные горшки.

    *двери специально красили в разные яркие цвета женщины, чтобы их мужья, возвращаясь из пуба, не перепутали дверь с соседской)
   
 
    Опустить забрало средневекового рыцаря на лицо и держаться прохладно, спокойно, сдержанно, замкнуто, не выходя из себя.   



              ***
    Твидовая кепка, крепкая (дубовая?) трость,
    Ирландец исконный – хозяин, не гость,
    Рабочий прикид,
    Дерзость навскид,
    После паба с палкой
    Прогуливается в развалку…

    Ирландцы стереотипно: исполненные предрассудков драчуны, дикари, грубияны


    Примечание. Удивила закаленность, привычность ирландцев, спокойно ходящих в футболках под дождем и холодным ветром, когда я в куртке отсиживался под мостом, точно в городской трубе…



             ***
    (В Дублине)
    Над серой, студеной водой
    Мост в виде сказочной Лиры,
    Свинцовой дождливой порой
    Творенье туманной Пальмиры*…

    *словно из космоса, созвездия



             ***
    Дублинский мост –
    Морская Лира
    Играет кораблям…



             ***
    Ночница – девушка,
    Играющая на арфе
    Под Луной. 



   Примечание. По Дублину ездит автобус, в котором сидят викинги в рогатых шлемах и распевают пьяные песни.


    Примечание. Юмор викингов. «…Тогда собирает король Шон свою дружину и выступает в сторону лагеря викингов. Двумя отрядами они выступили: один шел впереди, второй следом. Король был со вторым отрядом. И в то время, когда они идут по лесу, то видят внезапно воинов, ушедших с передовым отрядом, бегущих навстречу им. Тут говорит один из них:
   - Мы попали в засаду, владыка, и ничего не могли поделать, потому что их было очень много, и сейчас они преследуют нас! Вы должны увести войско, потому что они превышают числом вашу дружину в несколько раз!
   Тут выскакивают из-за деревьев викинги и вступают в схватку с ирландцами. Тогда король Шон, полагая, что врагов и впрямь слишком много, и ирландцам с ними не справиться, говорит, обращаясь к Арту:
   - Уводи войско, потому что вам сейчас следует отступить, я же останусь прикрывать ваше отступление, так как истинный король обязан защищать своих людей!
   И стало по его слову: Арт уводит дружину, Шон же сражается один против всего отряда викингов, и многие полегли от его руки. При этом он видит, что викинги на самом деле не превышали числом его дружину, и ирландцы вполне могли бы с ними справиться, если бы беглецы из передового отряда не сбили всех с толку, посеяв панику. Жестокую досаду чувствовал он из-за этого.
   В это время появляется Рагнар ярл, и велит своим отойти и взять Шона в кольцо. Те так и сделали. Рагнар же сказал:
   - Я велел вам поступить так, потому что если вы нападете на него все сразу и убьете, то великую славу будет иметь он в глазах ирландцев, и они станут говорить, что он умер победителем. И так как мы не можем этого допустить, пусть выйдет один из моих хирдманнов и сразит его в честном поединке!
   - Велика ли слава сражаться с ним? - говорит тут кто-то из викингов, - Его меч, как я смотрю, короток!
   - Сказать ли тебе, - отвечает Шон, - каким местом измеришь ты длину этого меча, если посмеешь выйти против меня?
   Одного из воинов Рагнара ярла звали Лофт. Предки его были родом из Святой Земли. И вот выходит Лофт вперед и говорит:
   - Видишь заплаты на моей одежде? Я латал ее обрывками ирландских рубах!
   - Вижу, - отвечает Шон, - что заплаты у тебя на том месте, на котором ты сидишь, и поистине легко сказать, кто и зачем прорезал эти дыры!
   Тут викинги приходят в великую ярость из-за его слов, и не бросаются на него только потому, что боятся гнева своего ярла.


    Примечание. На фоне современной урбанизации, со стеклянными небоскребами, внизу все также обитают гопники-наркоманы, коих немало в центре самого Дублина. Полиция их особо не преследует, относясь как к больным людям.


    Примечание. К своему удивлению обнаружил в Дублине много русскоговорящих, по преимуществу украинок и прибалток, которые косо посматривая на «русского», все же по-русски объясняли мне дорогу…



             ***
    Тенисты аллеи зелёного Дублина,
    Укромный, темнеющий парк,
    Природа туманом укутана,
    Над водами дремлющий сад.



             ***
    (К памятнику у места рождения О. Уайльда,
    создавшего образ мальчика-Звезды, мое духовное начало)

    В Ирландии уютном уголке,
    Где был мой гений(1) порождён,
    «Случайно»* оказался я невдалеке
    И был приятно поражён:

    Под сенью друг в тени густой аллеи
    На глыбе каменной вальяжно возлежал,
    Что слепок, отраженный на камеи,
    Задумчив… грустен… и молчал…

    Духовное слиянье двух миров:
    Я с детства сказками его пленён,
    И вот я здесь… Не надо слов!..
    Я тихой грустью упоен…

    *по дороге домой я решил пройти парком, прогуляться… и вдруг встретился с Оскар Уайльдом, лежащим на камне, как оказалось, расположенном рядом с местом его обитания в Ирландии…

(1) Звездный мальчик*
    *пришло воплощение его сказки к ее творцу.
 
    Примечание. Видится мне, что О. Уайльд был столь вычурным, эпатажным снобом, стремился к изысканной отличительности, отчасти потому, что родом был из Ирландии, провинции, попав в (столичный) Лондон?!. (хотел так выделиться боле…)

    Примечание. Скромно место его рождения, скромен памятник, у коего посидел и я… словно рядом со своим духовным провидцем…



          ***
    Скамья поэта
    Под зеленеющим дубом...
    Ирландии долины.



    Примечание. Часто можно видеть, как экипированные гольферы на зеленых холмистых полях катают белые шарики в лунки (игра гольф изобретена пастухами в Шотландии). В США, видимо, эмигранты из Ирландии завезли. 


    Примечание. Херлинг – кельтский футбол.


   Примечание. В Ирландии грибов не знают! Собирать нельзя?!.



          ***
    Повсюду, словно на картине,
    Ухоженные парки и сады,
    Поддерживаемые в натуральном виде
    И вместе с тем естественно дики.
   


          ***
    Дома, зарощенные плющем,
    Калитки, клумбы, цветники,
    Вид лестниц, стен со мхом запущен,
    Храня дух предков старины.



          ***
    Дикая сирень
    У каменного, замшелого
    Цветочного домика.   



          *** 
    Ирландия – страна голубых гортензий.
    (Часто на зеленых равнинах, у дорог, домов, на пастбищах, сплошь цветут голубые гортензии)


   
     Примечание. «Эвкалипт – нагое бесстыдное дерево.»



          ***
    Японский садик в глубине
    Лесов Ирландии шумящих
    Нам говорит о дивном сне
    Растений и камней животворящих…



     Примечание. Ядовитые растения в садике в клетках, точно опасные животные, преступники. Садик ядовитых растений – это оригинально!   



          ***   
    В японском садике
    Уединенная скамья (поэта)
    Для (тихих) медитаций.


 
          ***
    В хвойных (сосновых)
    Ирландских лесах
    Даже воздух изумруден.



         ***
    Белая лилия
    В заросшем тиной (зеленью) пруду,
    Принцесса Ирландии.



         ***   
    Творение болотного обмана –
    Ваянье феи из тумана …
    Волынки заунывно пенье –
    И тает милое виденье…



         ***
    Гуляя лесными тропинками
    В зеленном, туманном краю,
    Мне муза звучала волынками,
    Вливая унывную душу свою.


 
         ***
    Лебеди белые – странники неба –
    Плавают возле мрачных руин;
    Земли пустынные… белая пена,
    Вод холодеющих синь…



         ***
    Пляжи пустые, воды лазурные,
    Дикие камни, белый песок,
    Волны накатом пенятся бурные,
    Небо и ветер… я одинок…       



         ***
    Зубчаты каменные башни,
    В коронах их зубчаты шашки;
    Принцесса с башни высоко
    Глядит на море далеко… 



             ***
    Американский (ирландский) сказочный домик
    Со шторками в окне,
    В цветах красив, узорок,
    Мечта на миллион себе.



              ***
    Целовать ножки богатым американкам-(ирландкам) на дорогих кабриолетах, ножки, давящие на газ и тормоз…   



              ***   
    Ирландка белоногая, рыжевласая, в чью натура окружающая – зеленеющая (всех оттенков), туманная, холмистая, гористая, островная, скалистая, обрывистая, океаническая – Природа влила свою силу и красоту, и придала характер…



    Примечание. Везет фетишисту: рыжеволосая ирландка, эмоционально бросила с белых ножек серые чулки в парке на зеленой травке… словно отряхнула с себя серость, дав свободу ножкам…



              ***    
    Юные ирландки, студентки, отдыхая в зеленом парке под развесистыми ивами у реки, полулежали на покрывале, подставляя босые пятки ветру… играя с собакой, которая, прыгая, ловила их ножки в воздухе, стараясь куснуть или лизнуть…



              *** 
    Выпил эля и поплыл на «Барже»* далеко,
    Мне с ирландской молодежью весело, легко…

    *молодежный популярный пуб Дублина



               ***
    Грубый крестьянин, любящий смотреть на босые ножки соседки-ирландки…



               ***
    В Ирландии, «английской провинции», ощутил себя прямо участником произведений Джейн Остин, «Гордость и предубеждение». 
    Примечание. В Ирландии похожие «русские» березы…



              ***
    Туман в лесу,
    Скамья под дубом…
    Задумчивый поэт.



              ***
    В имении Толботов под сенью дуба скамья поэта… под сенью ирландской тишины вспомнил Татьяну Ларину и Онегина и их объяснение в любви… (не случайно; ибо образ Чайлд Гарольда повлиял на образ Онегина).



               ***
    У озера прохладного зыбей
    Воспоминанья прежних дней
    Находят отклик у поэтической натуры,
    Будя воображенья, пеня кровь,
    Фантазий поднимая рой... Амуры
    Любовно развевают женщины покров...



                ***
    (Дочь Солнца) Солнечная ирландка,
    Веснушками усыпанная,
    Голубоглазая (или зеленоглазая) фея.



    Примечание. Рыжеволосую ирландку поцеловало Солнце в лицо (веснушками) и обожгло волосы (сделав рыжими), а небеса и озера отразились в глазах, порой же в них отразилась окружающая изумрудная зелень…


   
                ***
    Уткнуться носом в рыжее руно ирландки…



                ***
    Рыжие Женщины
    Женскостью женственны.   



                *** 
    (Солнце Ирландии – рыжеволосая ирландка)
    Рыжая ирландка на мосту,
    Бурное течение воды:
    Пена на камнях в пропасти внизу,
    Пламенная (пламенея) рыжь вьется на ветру,
    Солнца жаркого лучи.

    *рыжеволосая ирландка, что огонь на Солнце, ее волосы на ветру пламенеют…



                ***
    (Из ирландских легенд)
    У озера глубоких вод,
    Где окунался небосвод,
    На чистом вольном поле,
    Природы материнском лоне
    Монаха Кэтлин повстречала
    И страсть красавцу обещала,
    Влюбленная столь глубоко,
    Что он отпрянул от нее,
    Напуганный рыжеволосой страстью,
    Её огня палящей властью…
    Сорвав пучок крапивы,
    Серьёзный, не игривый,
    Травою жгучей тычет в руки,
    В Её младую, белу грудь,
    Любви что жаждала вдохнуть
    И утолить натуры муки…

    Ну что за дурень ты, монах,
    Земных лишившись благ?!.

    P. S. Хотя я понимаю монаха, сам был в подобном положении (когда меня домогались более старшие девчонки, женщины). Тем более, монах выбрал путь отрешения от земного… Это своего рода протест, в основании чего лежит отрицание и восхождение на ином пути – не в борьбе за материальное благополучие и удовольствия мира, а в неприятии мира сего в пользу иллюзорного потустороннего мира или просто для уединения и познания.   



                ***
    Туман стелится (ложится) над холмом,
    Ирландка рыжая с мечом
    По долам зеленеющим идет,
    А рядом – чёрный кот.   



                ***   
    Кельтка, друидка, колдунья,
    Ведьма, знахарка, лгунья,
    Лесная болотная фея,
    Эльфиня, кикимора, дея.
    Волосы – огнь! – рыжевласа,
    В страсти стихийной опасна.

    (Пряди густы – рыжевласка
    Одинока*, дика и опаска).

    Одинока – возлюбленная Одина
    опаска – опасается

    Одинока-дика –созвучно! Одиночеству сопутствует дикость.



    Примечание. Ирландцы – словно дети индиго… дикие, необычные цветы жизни…



                ***
     Монументальный кассел,
     Стрельчаты окна, башенки, балкон;
     У стен дрожащий ва’ссал, 
     К Принцессе, Королеве*, подданный, пришел…

     *женская линия доминирования



                ***
    Пойманные великаны-уроды
    За шеи посажены на цепь
    Охранять покои Королевы. 


 


    Примечание. Женское доминирование по-ирландски. Богиня Клиодна:

 

    «В ирландской мифологии эту богиню изображают, как баньши или королеву баньши, по сути, фей. Но она отвечает и за любовь, неслучайно считаясь самой красивой в мире женщиной. И если другие божества связывали себя узами любви и брака, то Клиодна долго хранила целомудрие. Избранником же ее стал вовсе не равный небожитель, а смертный по имени Киабана. Легенды гласят, что он был к тому же и самым красивым мужчиной из тех, кто жил когда-либо на Земле. Клиодна настолько сильно влюбилась, что ушла даже из обиталища богов, Тир Таймгир. Но это не понравилось другим всевышним, которые заключили между собой сделку для возвращения сбежавшей. Пока Киабана не было дома, Клиодну убаюкали на морском берегу с помощью музыки менестреля. Затем морские волны унесли богиню. Теперь в этой части Ирландии на море видны волны Клиодны. Та легенда имеет две концовки, обе не особенно счастливые. Согласно наиболее трагической версии несчастная богиня утонула в море, чуть лучше выглядит вариант ее возвращения в Тир Таймгир.»

    Фрейя: 

 
 
 

    «Фрейя – богиня войны, любви, страсти, похоти, раздора, откровенности, мести, богатства, красоты, искренности; предводительница валькирий».

    «У скандинавов эта богиня имела несколько предназначений. Она была не просто богиней красоты, но еще и являлась королевой Фолькванга. Это место было чем-то похоже на Валгаллу, и туда попадала после смерти половина павших в бою. Однако эта богиня любви имела и другую сторону своего нрава. Фрейя отличалась жадностью, ревностью и творила порой плохие дела. Скандинавы верят, что именно она и научила людей колдовать, что у северных народов считалось самим по себе злым занятием. Скандальная богиня ругалась с Локи. Он постоянно пытался мучить ее или же украсть ее волшебные вещи. В числе их было и известное ожерелье Брисингамен, которое в итоге досталось Хеймдаллю. Богиня вышла замуж за смертного, Ода. А когда он пропал (скорее всего — умер), то Фрейя стала бродить по земле и плакать золотыми слезами. А путешествовала богиня плодородия и урожая в колеснице, запряженной парой рысей.»

    Примечание. Воинственные кельтки-ирландки, ирландские амазонки. «Когда королева Медб не поделила с жителями Улада знаменитого быка из Куальнге, она посылает против Кухулина шестерых своих бойцов, причем среди них были «трое мужчин и три женщины». «Вступил с ними в битву Кухулин и поразил всех до единого». Сама Медб на единоборство с Кухулином выйти не рискнула и посылала против него одного за другим своих лучших бойцов. Но в битвах королева участвовала. Воин Кетерн, вернувшись из сражения и показывая свои раны лекарю Фингину, рассказывал о ней: «Приблизилась ко мне женщина, высокая, прекрасная, длиннолицая, бледная, с золотистыми прядями волос. На ней был пурпурный плащ, а в нем на груди золотая заколка. Прямое остроконечное копье сверкало в ее руке. Нанесла она мне эту рану, да и я легко ранил ее».
    Ирландский эпос рассказывал не только о воинственных женщинах, но и о женщинах, которые, подобно амазонкам, жили вдали от мужчин. Но если амазонки, описанные античными авторами, нисколько этим не тяготились, то жительницы кельтской Страны Женщин, судя по сагам, регулярно появлялись в Ирландии и заманивали мужчин в свою замечательную, но однополую страну. Страна эта располагалась на островах, или на острове, далеко в море. Там была «неведома горесть и неведом обман», там можно было слушать «сладкую музыку» и пить «лучшее из вин», на лугах там паслись желто-золотые, красные и небесно-синие кони, а люди жили «без скорби, без печали, без смерти, без болезни, без дряхлости».

    Радость вселяет страна эта
    В сердце всякого, кто гуляет в ней,
    Не найдешь ты там иных жителей,
    Кроме одних женщин и девушек.

    Но как ни была чудесна жизнь на волшебном острове, его истомившиеся жительницы регулярно появлялись в Ирландии и сладкими песнями манили мужчин за собой. И если Кондла Красный прыгнул в стеклянную ладью к прекрасной незнакомке один, то его последователи уже отправлялись в плавание целыми группами. Так, в саге «Плавание Брана, сына Фебала» рассказывается о том, как вдогонку за незнакомой красавицей отправился на Острова Женщин король Бран, прихватив с собой «трижды девять мужей». Правда, Бран и его спутники, погостив на острове, в конце концов пустились в обратное плавание. Но есть основания думать, что они заметно повлияли на демографическое состояние Страны Женщин, и после их визита быт кельтских островных «амазонок» претерпел заметные изменения.
    Говоря об амазонках из кельтских легенд, нельзя не упомянуть знаменитую Кольну-дону из одноименной поэмы Оссиана. Правда, давно установлено, что поэмы древнего кельтского певца Оссиана, сына Фингала, написал в девятнадцатом веке Джеймс Макферсон, который, будучи закоренелым сторонником романтизма, сделал таким же твердокаменным романтиком и ни в чем не повинного кельта. Но тем не менее хоть в какой-то мере Макферсон на древние сказания опирался. В результате получился рассказ, замешенный на облачных чертогах, белоснежных персях и горных потоках. Но героиня этого рассказа носит кольчугу и щит, поэтому авторы настоящей книги предлагают историю Кольны-доны вниманию читателей.
    Дочь короля Кольна-дона, чье имя означало «любовь героев», жила на берегах «мятежного потока Коламона, мрачного скитальца далеких долин». «Очи ее были звезды блестящие, руки — белая пена потоков. Перси тихо вздымались, словно волна океана зыбучая». Некто Тоскар оказался в гостях у отца Кольна-доны, увидел деву, «осененную длинными кудрями», и любовь «сошла на смятенную душу его, словно луч на океан мрачно-бурный». Однако столь бурные чувства не подвигли героя на то, чтобы сделать предложение, и он покинул замок красавицы. Через некоторое время, когда Тоскар «устремился по следу косуль», т. е., говоря простым языком, отправился на охоту, ему повстречался «юноша со щитом и копьем без острия». Тоскар вспомнил свою любовь и поинтересовался у юноши о судьбе «прекрасной владычицы арф». Юноша ответил, что «теперь ее путь в пустынях с королевским сыном, с тем, кто сердцем ее завладел, когда блуждало оно в чертоге». Тоскар решил немедленно устремиться на битву с соперником, причем так торопился, что не стал заезжать за доспехами и выхватил у юноши щит, которым тот старательно прикрывался. Выяснилось, что незнакомцу было что прикрывать: Тоскар увидел, как «…дивно вздымались пред ним перси девы, белые, словно лебеди грудь, плывущей по быстро несущимся волнам». Оказалось, что это сама Кольна-дона гуляет по лесу в полном боевом вооружении. Почему ее копье было «без острия» и что она собиралась с ним делать, авторам настоящей книги неизвестно. В остальном же случай с прекрасной королевной подтверждает обычай кельтских дев пользоваться оружием и доспехами.

    Пушкин А. С., «Кольна». «Фингал послал Тоскара воздвигнуть на берегах источника Кроны памятник победы, одержанной им некогда на сем месте. Между тем как он занимался сим трудом, Карул, соседственный государь, пригласил его к пиршеству; Тоскар влюбился в дочь его Кольну; нечаянный случай открыл взаимные их чувства и осчастливил Тоскара.

«Источник быстрый Каломоны,
Бегущий к дальним берегам,
Я зрю, твои взмущенны волны
Потоком мутным по скалам
При блеске звезд ночных сверкают
Сквозь дремлющий, пустынный лес,
Шумят и корни орошают
Сплетенных в темный кров древес.
Твой мшистый брег любила Кольна,
Когда по небу тень лилась:
Ты зрел, когда, в любви невольна,
Здесь другу Кольна отдалась.
В чертогах Сельмы царь могущих
Тоскару юному вещал:
«Гряди во мрак лесов дремучих,
Где Крона катит черный вал,
Шумящей прохлажден осиной. —
Там ряд является могил:
Там с верной, храброю дружиной
Полки врагов я расточил.
И много, много сильных пало:
Их гробы черный вран стрежет.
Гряди — и там, где их не стало,
Воздвигни памятник побед!»
Он рек, и в путь безвестный, дальный
Пустился с бардами Тоскар,
Идет во мгле ночи печальной,
В вечерний хлад, в полдневный жар. —
Денница красная выводит
Златое утро в небеса,
И вот уже Тоскар подходит
К местам, где в темные леса
Бежит седой источник Кроны
И кроется в долины сонны. —
Воспели барды гимн святой;
Тоскар обломок гор кремнистых
Усильно мощною рукой
Влечет из бездны волн сребристых,
И с шумом на высокой брег
В густой и дикой злак поверг;
На нем повесил черны латы,
Покрытый кровью предков меч,
И круглый щит, и шлем пернатый,
И обратил он к камню речь:
«Вещай, сын шумного потока,
О храбрых поздним временам!
Да в страшный час, как ночь глубока
В туманах ляжет по лесам,
Пришлец, дорогой утомленный,
Возлегши под надежный кров,
Воспомнит веки отдаленны
В мечтаньи сладком легких снов!
С рассветом алыя денницы,
Лучами солнца пробужден,
Он узрит мрачные гробницы…
И грозным видом поражен,
Вопросит сын иноплеменный:
«Кто памятник воздвиг надменный
И старец, летами согбен,
Речет: «Тоскар наш незабвенный,
Герой умчавшихся времен!»
Небес сокрылся вечный житель,
Заря потухла в небесах;
Луна в воздушную обитель
Спешит на темных облаках;
Уж ночь на холме — берег Кроны
С окрестной рощею заснул:
Владыко сильный Каломоны,
Иноплеменных друг, Карул
Призвал Морвенского героя
В жилище Кольны молодой
Вкусить приятности покоя
И пить из чаши круговой.
……………………………….
Близь пепелища все воссели;
Веселья барды песнь воспели.
И в пене кубок золотой
Крутом несется чередой. —
Печален лишь пришелец Лоры,
Главу ко груди преклонил:
Задумчиво он страстны взоры
На нежну Кольну устремил —
И тяжко грудь его вздыхает,
В очах веселья блеск потух,
То огнь по членам пробегает,
То негою томится дух;
Тоскует, втайне ощущая
Волненье сильное в крови
На юны прелести взирая,
Он полну чашу пьет любви.
Но вот уж дуб престал дымиться,
И тень мрачнее становится,
Чернеет тусклый небосклон,
И царствует в чертогах сон.
………………………………
Редеет ночь — заря багряна
Лучами солнца возжена;
Пред ней златится твердь румяна:
Тоскар покинул ложе сна;
Быстротекущей Каломоны
Идет по влажным берегам,
Спешит узреть долины Кроны
И внемлет плещущим волнам.
И вдруг из сени темной рощи,
Как в час весенней полунощи
Из облак месяц золотой,
Выходит ратник молодой. —
Меч острый на бедре сияет,
Копье десницу воружает:
Надвинут на чело шелом,
И гибкой стан покрыт щитом:
Зарею латы серебрятся
Сквозь утренний в долине пар.
«О юный ратник! — рек Тоскар, —
С каким врагом тебе сражаться?
Ужель и в сей стране война
Багрит ручьев струисты волны?
Но всё спокойно — тишина
Окрест жилища нежной Кольны».
«Спокойны дебри Каломоны,
Цветет отчизны край златой;
Но Кольна там не обитает,
И ныне по стезе глухой
Пустыню с милым протекает,
Пленившим сердце красотой».
«Что рек ты мне, младой воитель?
Куда сокрылся похититель?
Подай мне щит твой!» — И Тоскар
Приемлет щит, пылая мщеньем.
Но вдруг исчез геройства жар;
Что зрит он с сладким восхищеньем?
Не в силах в страсти воздохнуть,
Пылая вдруг восторгом новым…
Лилейна обнажилась грудь,
Под грозным дышуща покровом…
— «Ты ль это?…» — возопил герой,
И трепетно рукой дрожащей
С главы снимает шлем блестящий —
И Кольну видит пред собой.»

    (Любимые переводы на русский из «Оссиана») http://starboy.name/fingal.htm

    Подтверждается воинственность кельтских женщин и более надежными источниками. Аммиан Марцеллин в четвертом веке н. э. не без юмора писал о галлах: «Когда один из них поссорится с другим и ему станет помогать его жена, которая сильнее его и голубоглаза, то целая толпа чужеземцев не справится с ними, особенно когда та, гневно откинув голову, скрежеща зубами и размахивая белоснежными и могучими руками, начнет наносить кулаками и ногами удары не слабее снарядов катапульты, выбрасываемых при помощи скрученных жил».

    О королеве британского племени иценов Боудикке, в 61 году поднявшей восстание против римлян, писали историки Тацит и Дион Кассий. Наместником римской провинции Британия в это время был Гай Светоний Паулин, проводивший агрессивную завоевательную политику. Он, в частности, напал на остров Мону, где его встретило, по словам Тацита, стоявшее в полном вооружении вражеское войско, «среди которого бегали женщины; похожие на фурий, в траурных одеяниях, с распущенными волосами, они держали в руках горящие факелы; бывшие тут же друиды с воздетыми к небу руками возносили к богам молитвы и исторгали проклятия». «Новизна этого зрелища» потрясла римлян, которые сражаться с женщинами как-то не привыкли. Наконец, «вняв увещаниям полководца и побуждая друг друга не страшиться этого исступленного, наполовину женского войска, они устремляются на противника, отбрасывают его и оттесняют сопротивляющихся в пламя их собственных факелов».
    Но не успели римляне закрепить свою победу на острове Мону, как провинцию охватило новое возмущение. Король иценов Прасутаг, бывший союзником римлян, для того чтобы сохранить свой род, завешал королевство не только двум своим дочерям, но и римскому императору, назначив его сонаследником. Обычно римляне признавали такую практику и оставляли правителям-наследникам по крайней мере некоторую независимость. Но за дочерьми Прасутага захватчики права наследования не признали. Тацит пишет, что «вышло наоборот, и царство стали грабить центурионы, а достояние — рабы прокуратора, как если бы и то, и другое было захвачено силой оружия. Прежде всего была высечена плетьми жена Прасутага Боудикка и обесчещены дочери; далее, у всех видных иценов отнимается унаследованное от предков имущество (словно вся эта область была подарена римлянам), а с родственниками царя начинают обращаться, как с рабами».
    В отместку боги послали римлянам самые зловещие знамения, центром которых стал захваченный ими город Камулодун (современный Колчестер): «статуя Виктории в Камулодуне безо всякой явной причины рухнула со своего места и повернулась в противоположную сторону, как бы отступая перед врагами. И впавшие в исступление женщины стали пророчить близкую гибель; в курии камулодунцев раздавались какие-то непонятные звуки, театр оглашался воплями, и на воде в устье Тамезы явилось изображение поверженной в прах колонии; Океан стал красным, как кровь, и на обнаженном отливом дне виднелись очертания человеческих трупов».
    Тем временем Боудикка, ставшая предводителем и знаменем грядущего восстания, собирала племена британцев для борьбы с завоевателями. Тацит пишет:
    «Боудикка, поместив на колеснице впереди себя дочерей, когда приближалась к тому или иному племени, восклицала, что британцы привыкли воевать под предводительством женщин, но теперь, рожденная от столь прославленных предков, она мстит не за потерянные царство и богатства, но как простая женщина за отнятую свободу, за свое избитое плетьми тело, за поруганное целомудрие дочерей. Разнузданность римлян дошла до того, что они не оставляют неоскверненным ни одного женского тела и не щадят ни старости, ни девственности. Но боги покровительствуют справедливому мщению: истреблен легион, осмелившийся на битву; остальные римляне либо прячутся в лагерях, либо помышляют о бегстве. Они не выдержат даже топота и кликов столь многих тысяч, не то что их натиска и ударов. И если британцы подумают, сколь могучи их вооруженные силы и за что они идут в бой, они убедятся, что в этом сражении нужно победить или пасть. Так решила для себя женщина; пусть же мужчины цепляются за жизнь, чтобы прозябать в рабстве».
    Войска восставших разгромили Камулодун, сожгли недавно основанный римлянами Лондиниум (Лондон) и Веруламиум (Сент-Олбанс). Всего в трех городах было убито около семнадцати тысяч человек. Боудикка не брала пленных и вела войну с исключительной жестокостью. Тацит пишет: «…Восставшие не знали ни взятия в плен, ни продажи в рабство, ни каких-либо существующих на войне соглашений, но торопились резать, вешать, жечь, распинать, как бы в предвидении, что их не минует возмездие, и заранее отмщая себя». Впрочем, королеву иценов можно если не оправдать, то понять. Но ее триумф длился недолго. Римские легионы разгромили восставших, среди которых, по утверждению Тацита, было «больше женщин, чем боеспособных мужей». Сама Боудикка «лишила себя жизни ядом».
    Интересно, что на территории Британии сражались не только местные женщины. К изумлению историков, раскопки в Бруэме (графство Камбрия) обнаружили останки двух вооруженных женщин, по-видимому, воевавших в составе римских вспомогательных войск. Сами раскопки были проведены еще в 60-х годах двадцатого века, но детальное изучение материала стало возможным только в начале века двадцать первого. Женщины были сожжены на погребальных кострах. Их возраст приблизительно оценивается между двадцатью и сорока пятью годами. Помимо обычных украшений и посуды, в одном из погребений были найдены кости лошади и в обоих — обкладки ножен. Захоронения датируются примерно между 220-м и 300 годом. Историки предполагают, что воительницы пришли в Британию с берегов Дуная. Именно оттуда, судя по другим находкам и сохранившимся надписям, происходили сарматские нумерии — вспомогательные подразделения римской армии. А поскольку женщины сарматов славились независимым и воинственным нравом и, как мы уже упоминали в главе «Степь», сражались наравне со своими мужьями и братьями, нетрудно допустить, что сарматские «амазонки» могли завербоваться и в римскую армию.
    Но таких женщин, конечно, были единицы (всего, по оценке современных историков, в Британию было переведено пять с половиной тысяч сарматов). Значительно больше воительниц на Британских островах входило в состав местных армий. Так, в Ирландии воинская повинность для женщин была уничтожена только в конце седьмого века стараниями монаха Адамнана (или Адомнана), впоследствии причисленного к лику святых.
    Средневековый текст гласит, что однажды Адамнан и его мать Роннат путешествовали по Ирландии. Монах предложил матери понести ее на спине, но та отказалась от помощи, объяснив свой отказ тем, что Адамнан — непочтительный сын. «Кто может быть почтительнее меня! — возопил монах. — Я надел на грудь кушак, чтобы переносить тебя с места на место, оберегая от грязи и воды. Я не знаю долга, который мужчина мог бы выполнить для своей матери и который я не выполнил бы». Из дальнейшего разговора выяснилось, что единственное, чего Адамнан не делал для своей матери, — это не пел, ибо был полностью лишен голоса. Но для того чтобы компенсировать этот недостаток и ублажать свою родительницу музыкой, он завел губную гармошку. Однако Роннат была непреклонна: «Твоя исполнительность хороша, но это не тот долг, которого я жажду; ты должен для меня освободить женщин от боевых стычек и жизни в военных лагерях, от сражений и битв, от ран и убийств…»
    Тем временем монах и его мать подошли к полю, где в это время как раз шла битва с участием женщин. Здесь они увидели «самое трогательное и жалостное: голову женщины, лежащую отдельно от тела, и ее маленького ребенка на груди у тела, по одной щеке у него текла струйка молока, а по другой — струйка крови». Опечаленный монах приложил голову женщины на место, сотворил крестное знамение, и незнакомка ожила. Сам же Адамнан, понукаемый матерью, написал закон, так называемый «закон Адамнана», освобождающий женщин от воинской службы и защищающий их, детей и монахов от произвола во время военных действий. Закон этот был принят на собрании кельтских и пиктских вождей в 697 году.»

    «Королева ирландских морей». «Пришла ко мне весьма известная в этих местах женщина по имени Грейс О'Мэлей и предложила к моим услугам, куда бы я ее не повел, три военные галеры и две сотни бойцов. Ее имя внушает страх и уважение по всему ирландскому побережью» — так писал в 1576 г. наместник Ее Величества в Ирландии лорд Генри Сидней королеве Елизавете I. Он не преувеличивал: на берегах Ирландии власть этой Грейс О'Мэлей затмевала могущество самой королевы. Отъявленные головорезы, которые не боялись ни бога, ни черта, дрожали, завидев нахмуренные брови своей повелительницы.
     Через три недели после того, как лорд Сидней отправил свои доклад, в устье Темзы вошли три большие галеры. Первой на берег сошла высокая, с величественной осанкой женщина, ярко-рыжие волосы которой были перевязаны широкой белой лентой. Появление Грейс О'Мэлей в королевском дворце произвело сенсацию. В одном конце огромного зала сидела на троне надменная и чопорная представительница династии Тюдоров, роскошно разодетая, обвешанная бриллиантами, в другом — стояла королева ирландских вод, весь наряд которой состоял из нескольких метров желтого холста, обмотанного вокруг тела, да куска черной парусины вокруг талин. Обута Грейс была в обычные морские сапоги. Когда шталмейстер подал знак подойти поближе, она решительными шагами пересекла зал, схватила протянутые ей для поцелуя хрупкие пальцы королевы и принялась энергично трясти.
     С трудом высвободив руку, Елизавета широко раскрытыми глазами смотрела на необычную гостью. Удивление сменилось весельем, когда Грейс с деловым видом тут же уселась рядом, не дожидаясь, пока ее пригласят. По рядам придворных прошло смятение.
     Дальше — больше. Запустив руку в складки своего одеяния, Грейс вытащила табакерку и отправила в обе ноздри солидную порцию нюхательного табака (какой-то шутник рассказывал ей, что при дворе очень модно нюхать табак). Немедленно она начала чихать. Королева грациозным жестом предложила ей кружевной носовой платок. Грейс трубно высморкалась и швырнула платок на пол.
   В ужасе смотрели придворные на брошенный лоскут тончайшей ткани, ожидая взрыва королевского гнева. Проследив их взгляды, ирландка подняла платок. «Он вам нужен? Но в моих краях ими не пользуются больше одного раза!» — И она кинула платок свите.
     Елизавету очень позабавило эксцентричное поведение гостьи, и она отпустила Грейс с миром, одарив ее землями в Ирландии. Королевская стража с почетом проводила капитаншу до самых галер, намекнув при прощании, что ей лучше отплыть обратно с первым же приливом.
     Шестнадцати лет Грейс выдали замуж за Доннела Икоглина, главу клана О'Флагерти. Клан пользовался недоброй репутацией у других, более миролюбивых жителей Ирландии. «Боже, защити нас от свирепых О'Флагерти и других напастей!» — гласила надпись, высеченная на гранитных воротах города Гэлуэн. А папа Иннокентий VIII еще в 1484 г. так писал об этом клане: «Жестокие люди, самым наглым образом грабящие и убивающие своих сограждан». Муженек Грене, известный пират и беспринципный наемник, всемерно поддерживал семейную репутацию, пока не был убит в 1553 г. во время очередного налета на купеческие корабли. Согласно его завещанию, все руководство кланом, его армией и флотом перешло к молодой вдове.
     В течение почти сорока лет — до самой смерти — Грейс О'Мэлей оставалась на этом посту. Слава ее была так велика, что под ее черное знамя стекались авантюристы не только со всей Ирландии, но и из Англии, Шотландии и Уэльса. Было время, когда под ее командованием находилось до тридцати галер — сила, с которой пришлось бы считаться любому правительственному флоту. Подати, которыми Грейс самовластно обложила жителей прибрежных городов, уплачивались исправней, чем королевские налоги — до Лондона далеко, а головорезы Грейс могли нагрянуть в любой день. Они боготворили свою повелительницу и готовы были выполнить любой ее приказ. Многие добивались руки О'Мэлей, хотя было ясно, что «король» будет играть при ней второстепенную роль. Так оно и случилось. Мужем Грейс стал сэр Ричард Бурк по прозвищу «Железный Ричард», человек недюжинного ума, бесстрашный воин, в течение многих лет руководивший военными вылазками армады О'Флагерти. Но и он немало претерпел от вспышек необузданного гнева главы клана. Однажды Грейс приказала подвесить его за большие пальцы рук на ноке рея — оказывается, Бурк заявил, что «у нашей королевы плохие манеры». В последний момент ему удалось избежать этой мучительной пытки, поклявшись честью, что он имел в виду другую королеву — Елизавету.
     Купцы — владельцы судов, которым приходилось проходить через воды, подвластные Грейс, буквально «волками выли» от ее поборов. Их бесчисленные жалобы побудили власти принимать действенные меры по охране свободы судоходства в этом районе. Именно усиление правительственных войск и флота на побережье Ирландии побудило Грейс отправиться на поклон к королеве в 1576 г. Но уже через несколько месяцев по возвращении домой она принялась за старое, и с еще большим успехом, так как теперь, выступая в качестве «правительственной служащей», Грейс была осведомлена обо всех передвижениях судов и сухопутных войск Елизаветы. Когда в следующем году пираты О'Мэлей захватили два больших судна, на борту которых находилось золото, принадлежащее казне, воинственную ирландку объявили вне закона. Вскоре правительственные суда настигли ее в море. Силы были слишком неравны, и Грейс предпочла сдаться, чтобы не губить своих людей.
     Свидетелей по ее делу оказалось более, чем достаточно. Следствие тянулось долго, она провела в тюрьме около полутора лет. Но за это время подручные Грейс сумели переслать ей драгоценности, так что в конце концов ей удалось подкупить стражу и бежать. Очень скоро ирландское побережье вновь целиком оказалось в ее власти.
    В марте 1579 г. из Гэлуэя вышла эскадра в составе четырех кораблей, капитан которой Вильям Мартин имел категорический приказ изловить ослушницу и доставить ее в Лондон. Несколько недель гонялся Мартин за пиратскими галерами, пока, наконец, оба флота не встретились лицом к лицу у Карригахули — постоянной резиденции Грейс. На этот раз перевес на стороне правительства был небольшим, а пираты сражались так яростно, что закаленный в боях Мартин вынужден был отступить, потеряв половину своих людей и два корабля.
     Разъяренная королева приказала во что бы то ни стало схватить Грейс О'Мэлей.
     За голову пиратки была назначена награда в целое состояние. Чего не смогло добиться оружие, сделали деньги — бывший капитан одной из галер Грейс, разжалованный ею за какую-то провинность, выдал ее властям. Через неделю его нашли в собственной постели с ножом в груди, но самой Грейс это не помогло: охранялась она тщательней, чем другие преступники, и была приговорена к повешению. Ирландка обратилась к королеве с прошением о помиловании, предлагая отдать в казну все накопленные ею богатства и обещая всемерно содействовать замирению Ирландии — в этой провинции происходило одно восстание за другим. Королеву особенно заинтересовало второе предложение, так как поддержание английского владычества на «зеленом острове» требовало таких сумм, перед которыми бледнело даже состояние клана О'Флагерти. Елизавета оставила у себя заложниками двух детей Грейс, предложив ей самой немедленно отправляться выполнять обещанное. Явилось ли это результатом деятельности Грейс или нет, но Ирландия, действительно, немного поутихла. По крайней мере, почти полностью прекратились нападения на английские посты с моря. Через год Грейс О'Мэлей во второй раз появилась со своими галерами в устье Темзы, но теперь она была воплощением скромности.
     На приеме пиратка вела себя столь почтительно, что престарелая королева растрогалась и отпустила ее с детьми, даже вернула значительную часть состояния.
    Что Елизавета несколько поторопилась, стало ясно в ближайшие же дни. Возвращаясь домой, Грейс была застигнута штормом. Она укрылась в ирландской гавани Хаут и сошла на берег, надеясь найти приют в замке местного лорда. Но сэр Лоуренс, один из немногих ирландских аристократов, которые сотрудничали с английскими завоевателями, не соизволил открыть ворота. Слуги заявили, что Его Лордство обедает и просит не беспокоить.
     Разгневанная Грейс решила проучить заносчивого лорда. Она разыскала дом, где жила кормилица сына Лоуренса (по ирландскому обычаю того времени ребенок до определенного возраста воспитывался в доме кормилицы) и похитила младенца. Бедный лорд сунулся было в Карригахули с вооруженным отрядом, но еле унес ноги обратно. Через полгода О'Мэлей вернула ребенка, но с условием, что всегда, когда лорд Лоуренс будет сидеть за обедом, ворота его дома будут открыты для всех проходящих мимо путников.
     Говорят, что ворота фамильного замка Лоурейсов постоянно открыты и по сей день...»

     Примечание. Грэйс о Молли, «Королева ирландских пиратов»: http://starboy.name/grace.htm
    «Королева Боудика» против римлян http://starboy.name/boudika.htm

    Примечание. Об ирландских Женщинах, Трина Роббинс («Богини с плохой репутацией, книга для плохих девочек»):
    http://starboy.name/koti/irlandwom.htm

    Примечание. «…безусловно, судьи испытывали сочувствие к Мери Рид, но это не могло помешать им вынести суровый приговор, так как среди прочих показаний, данных против нее, было засвидетельствовано, что однажды в споре с капитаном Рекхэмом последний, принимая Мери Рид за молодого человека, спросил у нее, какое удовольствие "он" может получать, находясь среди пиратов, жизнь которых не только бесконечные опасности, но и позорная смерть, если случится быть захваченным. На что Мери Рид ответила, что виселица ее не страшит, что люди с благородным сердцем не должны бояться смерти: "Если бы пираты не наказывались смертной казнью и страх не удерживал бы многих трусов, то тысячи мошенников, которые кажутся честными людьми и которые, тем не менее, не гнушаются обкрадывать вдов и сирот, тоже устремились бы в море, чтобы там безнаказанно грабить, и океан оказался бы во власти каналий, что явилось бы причиной полного прекращения торговли».

    Примечание. «Середина августа 1719 года. Пиратский корабль, догнав галион, пристроился в его кильватерной струе и оказался вне досягаемости огня его пушек. Через несколько минут бригантина взяла галион на абордаж. Через минуту на палубе галиона кипела беспощадная схватка, в центре которой, размахивая короткой абордажной саблей, орудовала рыжеволосая женщина, одетая в ярко-красную ситцевую рубашку и широкие полотняные штаны.
    "Их натиск был так стремителен, что мы не успели даже перезарядить мушкеты", - вспоминал один из участников боя. "Завязалась рукопашная схватка. Вскоре наши матросы во главе с первым помощником капитана были вынуждены отступить на корму. Тогда эта дьяволица схватила пушечное ядро, подожгла фитиль и бросила смертоносный снаряд в середину тесно стоявших людей. Оглушительный взрыв разорвал многих на куски. Те, кто остался жив, сдались. Всех нас согнали на нос. Их предводительница показала концом окровавленной сабли на молодого лейтенанта, храбро сражавшегося с пиратами, и, смеясь, сказала: «Никому из вас пощады не будет. Но тебе хочу предоставить выбор. Я возьму тебя на ночь в свою каюту. Если я останусь довольна, то отпущу тебя. Если нет, отрублю голову. Решай». Я не знаю, чем кончилось дело, потому что не стал ждать, пока пираты расправятся с нами, и прыгнул за борт. Два дня я провел в море, держась за деревянный обломок. А когда уже приготовился отдать Богу душу, меня подобрало случайно оказавшееся там судно".
     Рыжеволосой "дьяволицей", которая руководила абордажной схваткой, была Энн Бонни, 29-летняя уроженка Ирландии…".

     Примечание. В Ирландии тоже есть известные мазохисты. «Не меньший интерес представляет собой автор нашумевшего в своё время романа “Уллис”. Постоянно носящий очки, долговязый и застенчивый, Джеймс Джойс никогда не позволял себе ни одного бранного слова в присутствии женщин. Этот же самый человек, вместе с тем, прославился поистине необузданным языком своих литературных произведений, а его “Уллис” в декабре 1920 года был запрещён в США и Великобритании за то, что содержал “непристойные места”.
     В юности Джойс очень часто бывал в “Ночном городе”. Так в Дублине назывался район, где размещалось множество публичных домов. В “Ночном городе” Джойс и стал мужчиной в 14-летнем возрасте. Когда ему исполнилось 20 лет, он решил никогда не иметь больше сексуальных отношений с проститутками, заявив, что для того, чтобы спать с женщиной, ему нужно, чтобы в ней “была душа”. Нора Барнакл, “женщина с душой”, которую он выбрал, была с ним до конца жизни. Он считал себя слабым ребёнком, нуждавшемся в Норе как в матери, и однажды написал ей: “Я хотел бы, чтобы ты меня ударила или даже избила. Не в шутку, дорогая, а по-настоящему. Я хочу, чтобы ты была сильной-сильной, дорогая, и чтобы у тебя была большая грудь и большие толстые бёдра. Как бы я хотел, чтобы ты отхлестала меня плетью, Нора, дорогая!”.
     Нора, похожая на мальчика, с небольшой грудью, хорошо приспособилась к роли повелительницы. Джойса она называла “глуповатым Джимом”. В своих разговорах с друзьями и знакомыми она называла его “слабаком”. Даже когда литературные произведения Джойса принесли ему всемирную славу, Нора и не пыталась скрывать, что просто презирает их. Автор “Уллиса” прославился знанием женской психологии и её тонким раскрытием, а Нора утверждала, что Джойс “ничего не знает о женщинах”. Нора всё же оставалась верной Джойсу на протяжении всей их длительной совместной жизни, хотя она и признавалась друзьям, что Джойс хотел, чтобы она изменяла ему с другими мужчинами, чтобы ему “было о чём писать”.

     Примечание. Из писем Джеймс Джойса Норе: «Я был бы рад почувствовать, как моя плоть возбуждается под твоей рукой. Знаешь ли ты, что я имею в виду, Нора, дорогая? Мне бы хотелось, чтобы ты отшлепала меня или даже выпорола. Не понарошку, милая, всерьез и прямо по моей нагой плоти.
     Мне бы хотелось, чтобы ты была сильной, строгой, дорогая, и чтобы у тебя была большая, полная, гордая грудь и большие ляжки. Я желаю, чтобы ты меня высекла, Нора, моя любовь!
     Я бы хотел сделать что-то такое, что рассердило бы тебя, что-то даже незначительное, может быть, одну из моих довольно грязных привычек, которые заставляют тебя смеяться: и потом услышать, как ты зовешь меня в свою комнату, и там обнаружить тебя сидящей в кресле, с широко раздвинутыми бедрами и с багряным от гнева лицом, с хлыстом в руках. Увидеть, как ты показываешь на то, что я сделал, и затем яростным движением ты тащишь меня к себе и бросаешь меня лицом вниз себе на колени. Потом чувствовать, как твои руки срывают мои брюки и нижнее белье и поднимают вверх мою рубашку, биться в твоих сильных руках, на твоих коленях, ощущать, как ты нагибаешься вниз (как сердитая няня собирается сечь детскую попку) до тех пор, пока твои большие полные груди почти коснутся меня, и чувствовать, как ты хлещешь, хлещешь, хлещешь меня жестоко по моей голой дрожащей плоти!
     Ты обиделась, дорогая, насчет того, что я сказал о твоих панталонах? Это все чушь, любимая. Я знаю, что они чисты, как и твое сердце. Я знаю, что смог бы вылизать их целиком, кружева, ножки и зад...»

    Примечание. Ирландский символ трилистник, состоящий из трех сердец, можно сравнить с символом БДСМ, состоящим из трех частей (БД-ДС-СМ), также имеющим сердечные привязанности.

    Примечание. «Одним из ректоров Тринити был господин Сэлмон. Он до последнего выступал против того, чтобы женщины обучались в колледже. Он говорил, что только через его труп женщины будут учиться в этом Храме Науки. И только после его смерти с 1904 года начинают принимать женщин в Тринити. Он стал первым из старых вузов, где разрешили обучать женщин. Первая женщина студентка буквально переступила через его труп, вступив в Тринити-колледж.»



           ***   
    (символы Ирландии)
    Зеленый трилистник,
    Кельтская арфа,
    Молли Малоун*,
    Крест святой Бригитты.

*торговка ракушками и мидиями
 
   



                ***
    С гор открывающиеся просторы Ирландии (с названием) – «Вид для Леди»



                ***
    Розы во мгле…



                ***   
    Пред замком ровная поляна;
    Озер прибрежная прохлада
    Под деревом ветвистым,
    Раскидистым, тенистым;
    Скамья поэта в сень (у)единена;
    Не знаю: жив иль в грезах я?..
    Меж туч звучанье света –
    Небес хорошая примета…
    Сей уголок – Ирландия моя…


 
                ***
     Гор зеленеющих простор,
     Зеркальных чистота озер;
     В прибрежной леса полосе
     Уют мансард в густой листве.

     И я задумчив, одинок,
     В мечтанья погружен, глубок,
     Под дубом с книгой на скамье
     Сидел под облаками налегке.
    
     *под облаками налегке – так можно странствовать по миру…


   
                ***
    Розы у плетня,
    Дикость цветенья,
    Естество запустенья…



                ***
    Облака над Ирландией –
    Словно стада барашков
    На (Ее) зеленеющих равнинах…



                ***
    Унылая волынка,
    Зелёные края,
    Уносится тропинка
    Неведомо куда…



                ***
    Лес и озеро; зелень.
    Камни и вереск.
    Одинокий волынщик…


   
    Примечание. Заунывна ирландская музыка на Природе, не случайно говорят: затянул волынку…

    Мелодии небес, лугов, озер и рек, лесов, болот и гор разлиты над просторами Ирландии…


 
                ***
    Сказочный ирландский лес –
    Для странствующих повес.



                ***    
    Тишь, вереск, зелень, топь
    Дремучих сумрачных болот.
    И вдруг – видение обмана –
    Явленье феи из тумана…
    Что манит ласково рукой
    С ней разделить болот покой,
    В объятьях призрачных забыться,
    Любовью водяною насладиться…



                *** 
    Покрыта зеленью гора,
    Блеск (диска) озера стального,
    Гнездо свивают облака;
    Сиянье месяца младого.

 

                ***
    Мрачнеет замок, как скала,
    Упрямый камень-великан,
    Упёрта в небо голова,
    Внизу над водами туман…
 


                ***
    Руины серые, как небо,
    По ветру моросящий дождь…
    Волынки заунывно пенье
    О том, чего уж не вернешь…
 


                ***
    Шум водопада
    Близ каменной гряды.
    Камни друидов…



                ***
    Рыжевласка с лирой
    На холмах у океана, -
    Дочь Ирландии…
             
         
 
                ***
    Надеждами любви
    Полнится грудь;
    Дорога к замку…



                ***
    Закат Солнца
    Над пустынным болотом,
    Болотный вереск…

               

               ***
   Горы и облака –
   Небесная гряда
   Над (студёным) бирюзовым озером… 



              ***
   Туман над холмами
   Всех оттенков зеленого,
   Небесное озеро…



              ***
    Дикие пустоши,
    Ледяные ветра,
    Голые камни,
    Иссиня вода...



              ***
    Трав зеленеющий ковер,
    Пасущихся овец, долин вид манок,
    Над озером ирландский Замок
    У гор затерян, возвышен…
    Идиллий провинциальных сон.



              ***
    Домик на лугу,
    У леса овцы…
    Пасторальные картины.



              *** 
    Ирландские деревенские идиллии… пахнет сеном и навозом…



    Примечание. В старой деревянной школе, как реликвии, стоят строгие черные сапоги учителя, или учительницы, на столе лежат розги и в углу в корзине… для воспитания (наказания) учеников…

 

 



             ***
    Атмосфера розг
    И строгих сапог.
    Старая школа.



             ***
    В ирландском Замке слуги бегали по винтовым лестницам туда-сюда, нося горшки своих господ…



             ***
    (В женской комнате ирландской глубинки)
    Провинциальна пыль картин,
    Уютный светлый балдахин,
    Повешенное аккуратно платье,
    Ночник под женскою кроватью,
    Небрежно брошены перчатки,
    У зеркала на стуле веер, зонт,
    На столике духов и пудр склянки,
    Собачка на окне; комод…
    Приятные для женщины минуты
    Проходят здесь средь тихих дней;
    Оставленные у кровати туфли –
    Интимная отрада для души моей…
   


             ***
    Шкаф, сундук, машинка швейная,
    Светлое окно, собачка на окне,
    Занавески, умывальник, полотенце белое,
    Ящичек на маленьком замке.



             ***
    Уходит Замок в поднебесье,
    Восходит каменной стеной,
    Вокруг зелёное полесье,
    О камни бьется океан шальной…



             ***
    Над волнами ирландский Замок
    На скалах тёмных возвышен;
    Шумящий океан тревожен, валок,
    Над всем почиет мрачный сон…



             ***
    Пред небом башня на скале,
    Как перед Богом,
    Одна в бескрайней полосе,
    Над пропастью…
                где воды в хаосе глубоком…



             ***
    Луна роняет серебристый дождь
    На лоно беспокойных вод,
    В ночи – на мрачный замок,
    Плывущий словно призрачный корабль…   



(дикие красоты Ирландии)
 



             ***
    Раскидист старый дуб,
    Осенний день так краток,
    Уныл увядший луг,
    В тумане старый замок…   



            ***
    Стена из камня, в ней окно
    От глаз сокрытое давно –
    Решеткой в запустелый сад,
    Приют темнеющих дриад…
    Там девушка задумчива одна,
    Художница, в воображении жила…
    Замшелый, лестничный подход
    К ее заросшему плющом окну;
    Когда-то здесь влюбленный мот
    Пролил чистейшую слезу…



             ***
    Замшело старое окно,
    На нем решетка-клеть,   
    Где дивы лика полотно
    При лунном свете можно зреть…



            ***
    Разрушенное временем аббатство,
    Над гладью озера кресты,
    Христиан ушедших в землю братство,
    В округе стаи воронья темны…



             ***   
    Ирландии прелестные картины,
    Повсюду живописные руины –
    Над скалами, среди холмов, –
    Манящие в долину снов.   

   

             ***
     В унылом парке у пруда
     Осыпалась с дерев последняя листва;
     Остыла жизнь в естественном романе,
     И замок, окаменев, застыл в тумане…   



             ***
    Хозяйка старо-каменного Замка,
    Красотка с огненными волосами,
    По осени в окрестностях гуляя парка,
    В листву бросает всполохи огнями…



             ***
    Осень у замка, дождливые тучи,
    Ветер несет обрывки летучи…
    Мокро, уныло, пожухла листва;
    Пламя в камине, треск камелька… 



    (Из ирландской мифологии)
    Примечание. «Дуллахан — злобный дух в ирландской мифологии, представляющий собой чудовищного безголового всадника, сбивающего путников с пути.
    Согласно легендам, дуллахан — всадник без головы, верхом, как правило, на чёрном коне, несущий свою голову под мышкой. Глаза на этой голове маленькие, чёрные и постоянно «снуют» туда-сюда, словно мухи, а рот растянут до ушей в отвратительной усмешке. Плоть на голове по цвету и консистенции напоминает заплесневелый сыр. В качестве кнута дуллахан пользуется человеческим позвоночником; иногда его конь запряжён в крытую повозку, увешанную всевозможными атрибутами смерти: снаружи висят черепа с горящими глазницами, освещающие ему путь, спицы колёс изготовлены из бедренных костей, а обшивка повозки сделана из изъеденного червями погребального савана или высушенной человеческой кожи. Когда дуллахан останавливает своего коня, это означает, что кого-то ждёт смерть: дух громко выкрикивает имя, после чего человек сразу же умирает.
    Согласно ирландским поверьям, от дуллахана нельзя защититься какими-либо препятствиями — любые ворота и двери открываются перед ним; дуллахан также не выносит, когда за ним следят: он может облить шпионящего за ним миской с кровью (что означает, что этот человек скоро умрёт) или даже хлестнуть любопытного по глазам. Однако дуллахан очень боится золота, и даже небольшого прикосновения к нему этим металлом достаточно, чтобы прогнать его.»

(Ирландка)
 

    (Лиры)
    

    Примечание. Стара история, как само время. И вновь о злой мачехе, и я написал маленькую ирландскую сказку. Сказка «Рыжевласка, Принцесса лир». Жил-был Король и была у него Жена – Рыжевласка, прекрасная рыжеволосая ирландка, жили они душа в душу, любовь с любовью, как солнце с подсолнухом. И было у них восемь рыжеволосых детей, старшая Принцесса и семь маленьких Принцесс-ангелочков. В их королевстве обитала злая и прекрасная Волшебница (зеркальных) озер, что любила глядеться на себя в озерную гладь и гордиться своей несравненной, но какой-то роковой красотой. Как-то Рыжевласка купалась в озере в долине гор, когда солнце и дождь попеременно играли с Ее рыжими волосами, - на зависть злой Волшебнице к Ее ирландской красоте, да так, что Волшебница, заглядевшись, решила извести Рыжевласку и подослала водяного, который утащил ее на дно глубокого озера. Тосковал Король о своей ненаглядной голубки, не вернувшейся с купания, печалился вместе со своими дочками, что совсем извелись без матери. Но время шло, не привык Король быть один, а тут и подвернулась ему злая Волшебница, он женился на ней. И как водится, прекрасная и гордая мачеха люто невзлюбила, возненавидела детей, да еще и девочек Короля и, поссорив их с Отцом, изгнала из дворца. И пошли те вольно странствовать по всей Ирландии, по Ее зеленым холмам и долам. Остыла обида, пригорюнился Король, что не может отыскать бродящих детей и вернуть назад. Видя это, мало того стало злой мачехи и утопила она детей, когда девочки плыли в лодке по горному озеру, но не совсем извела, а превратила в восемь ангелов-душ, что стали призраками Изумрудного острова.
    И ныне где-то в Ирландии обитает Принцесса лир – вся в Маму, такая же рыжеволосая, – старшая сестра семи маленьких лир, девочек-ангелочков, что среди изумрудной зелени играют на золотистых лирах… ибо не случайно Лира – символ Ирландии!  И гномы, и лепреконы, у кого рождаются дочки, стараются отдавать их Принцессе лир и маленьким лирам на воспитание различным искусствам. И если проходить мимо зеленых гор, то порой можно услышать чистые лирные переливы, ибо у лир идеальный музыкальный слух. Да и на самом знаменитом пьянящем напитке, навевающим музыку, изображена лира, и самый знаменитый мост, мост писателей, сделан в виде лиры; да и по всей Ирландии, и не только, можно встретить лиру в качестве символа поэзии, музыки, да и вообще искусства.
    Живут маленькие лиры на зеленой горе, спят в маленьких кроватках, днем любят собирать цветы, играть с бабочками, заниматься искусствами. Семи лирам нашлись и друзья им под стать – семь гномов, что жили у горы под присмотром Белоснежки. Принцесса лир и Белоснежка подружились, сроднились, как маленькие лиры подружились с гномами.
     Принцесса лир вышла замуж за странствующего призрачного белого рыцаря Ирландии, сэра O’Донахью (противника Дуллахана, злого всадника без головы), что в отличие от Дуллахана спешил на выручку в бедах кому бы то ни было. Голубые озера и облака, зеленые холмы и леса… Принцесса лир и странствующий рыцарь были любимцами дикой, естественной Природы.
     Принцесса лир была столь добра, что даже подружилась с призраком медведя, некогда обитавшего в Ирландии, что оказался довольно галантным кавалером. Вместе они гуляли по лесу, и он был не так ужасен, как представлялся ранее.
     Каждая лира занималась своим делом. Принцесса лир, Рыжевласка занималась всем понемножку и присматривала за сестрёнками. Первая из маленьких лир (Паутинка) пряла пряжу из паутины. Вторая (Цветочек) собирала цветочную пыльцу и делала из нее духи. Третья (Птичка) учила пению птиц, разговаривая на их языке. Четвертая (Муза) слушала звуки Природы, наигрывая их, владея множеством музыкальных инструментов. Пятая (Радость) рисовала, изучая всевозможные оттенки цветов радуги. Шестая (Плясунья) танцевала, словно мотылек по цветам. Седьмая (Лира) была задумчива и сочиняла стихи.
     Звери и рыбы, деревья и цветы, да все живое очень любило слушать музыку лир, ибо все имели слух и могли слышать, различать звуки.
     Ныне и в ирландских пубах, кто напивается довольно сильно, может услышать игру маленьких золотистых лир.

 

 

 



          ***
    Зелёная холмистая Ирландия –
    Страна Котолаландия,
    Страна летающих котов,
    Страна оживших снов.

    *кот, кошка – жители Котолаландии, это их собственная страна; у немцев есть Германия, у англичан – Англия, у китайцев – Китай, у россиян – Россия и т.д., а у котов – Котолаландия, и это почти весь мир, ибо коты живут почти по всему миру.   

    

    Примечание. Некоторые ирландские сказки:
    http://starboy.name/tur/uchenik.htm

    Примечание. Ирландская история любви http://starboy.name/tur/ross.htm


    Примечание. Много в Ирландии интересных поэтов, с которыми вы можете познакомиться самостоятельно. Вот, например, что сказал Оден по смерит Йейтса. «Говоря о Шеймасе Хини, нельзя не вспомнить о Йейтсе и Джойсе, потому что любой ирландский поэт ХХ века воспринимается на фоне этих главных имен, неизбежно подлежит сравнению с ними. "Опустел сосуд Ирландии, поэзия вытекла из него", – писал Оден в элегии на смерть Йейтса. Явление Шеймаса Хини многие воспринимают как реинкарнацию великой ирландской поэзии, на что работает и мистика дат: Хини родился в том самом году, когда умер Йейтс – в 1939-м. (Тем интереснее их контрастность)»

    Примечание.

      Йетс
     «Поэт мечтает о небесном шёлке»
 
      «Когда б раздобыл я шелку с небес,
      Затканного лучом золотым,
      Чтоб день, и тень, и заря с небес
      Отливали в нем синим и золотым, -
      Его разостлал бы, чтоб ты прошла.
      Но все богатство мое в мечте;
      Мечту расстилаю, чтоб ты прошла,
      Любимая, бережно по моей мечте.
 
      Когда ты клЯтвы не сдержала
      Других, когда ты клятвы не сдержала,
      Других я заводил себе подруг.
      Но если злобное грозит мне жало,
      Но если сон смыкает сладкий круг,
      Но если пью проклятое вино, -
      Твое лицо мне видится одно.»

      «Песня бродяги Ангуса»
 
      «Я с полной головой огня
      В густом орешнике бродил.
      Ореховый я срезал прут
      И удочку соорудил.
      По тонким веткам вился хмель.
      Вокруг плясали мотыльки,
      На земляничину мою
      Попалась гибкая форель.
      А в хижину ее принес
      И отошел добыть огня,
      Но что-то зашумело вдруг,
      И голос вдруг назвал меня.
      Форели нет – девичий стан,
      И в косах яблоневый цвет!
      Она окликнула меня -
      И вот уж тает легкий след.
      Бродяга старый, знаю я:
      Ей от меня не убежать.
      Я буду целовать ее,
      За руки нежные держать.
      Мы в пестрых травах побредем,
      А с неба я всегда стряхну
      То лунных яблок серебро,
      То солнечных золотизну.»



                ***
    Подземные темницы старых мрачных замков молчаливо хранят кровавые тайны и преступления своих хозяев, истории многих замученных голодом рыцарей, крестьян, скрытых девушек, не угодных местным властителям бунтарей, которые сгинули в подземельях под полами господ их смертей, что в это время обитали наверху, представляя высший свет.

 Инна Александрова:
«Над дорогой, за туманом, -
Солнца бледного восход.
Там огромный старый замок,
А над ним рассвет встаёт.

Меркнет солнце надо мною,
Тень от каменной стены...
Ров с холодною водою
Под крылом прохладной тьмы.

Там железные ворота
Стража чутко стережёт,
Там без страха и заботы
Мой заклятый враг живёт.

Он жестоко замком правил,
Не перечили ему,
За мятеж меня отправил
Он в подземную тюрьму.

Он без злобы, лишь с презреньем
И с улыбкой на губах
Отвергал мои прошенья,
Говорил, что смерти страх

Мною движет, несомненно.
Все слова его - как яд...
Но бежала я из плена
Много лет тому назад.

Обо мне давно забыли,
Стал родным мне дом чужой.
Не в грязи - в красе и силе
Возвращаюсь я домой.

Всепрощение - нелепость,
Мне теперь не ведом страх.
Я твою штурмую крепость,
Мой забытый старый враг.»


    (Из игры «Старый Замок»)
    «Потерянный среди густых лесов
    Забытый временем, ветрами и людьми
    Старинный замок, каменный альков
    В подвалах тайны бережет свои.

    Хранит измены в темных уголках,
    В тюремных камерах-предательство и месть,
    И тронный зал забит до потолка
    В нем ханжество, интриги, пафос, лесть.

    Забывшись в полудреме вековой,
    Он видит дни, ушедшие давно,
    Мечты о славе жгут его покой,
    Тревожат душу дьявольским огнем.

    За круглым запылившимся столом
    При лунном свете много лет подряд
    Героев призраки за бархатным вином
    О подвигах минувших говорят.

    Им вторит только крик полночных птиц
    И ветра свист в заброшенных садах
    В щелях полуразрушенных бойниц
    И в башен обвалившихся стволах...»



    (еще об Ирландии)


                ***
    Ирландка – зеленоглазая фея,
    Ваянье изумрудной страны,
    Животворящая стихия, Дея*
    Атлантики лазурной волны.

    *богиня



                ***
    …над океаном высоко
    Овечки бродят по плато…
    Настрой на идилличный лад
    Страны туманов и прохлад.


   
                *** 
    (у тропы великанов)
    …и бьются волны в каменный орган,
    Словно поёт огромный великан –
    Тысячеглавый Океан…



                ***
    Барашки бродят на холмах
    Близ атлантических накатов
    Барашков пенных на волнах…
    Разгул на водах и земле собратов.



                ***
    Ирландия – озёрный край,
    Край зелени, холмов, туманов,
    Прохладный, изумрудный рай
    Фей, троллей, сказочных обманов.



                ***
    Болота, вереск, топь, луна,
    Озера, хвойные леса,
    Сухие сучия дерев, -
    Обитель мрачных ведьм.



                ***
    В Ирландии в глухом вересковом болоте на дне жила болотная ведьма. Ей было очень одиноко и грустно. И вот однажды в ее владения забрел мальчик. Обрадовалась болотная ведьма, ухватила его за ногу так, что он увяз, и, не захотев отпускать, уволокла на дно. Мальчик попросту утонул… Но хочется думать, что ведьма забрала его к себе, и там в глубине им  не скучно, да и ведьма была довольно молодой и красивой.



                ***   
    Камни и овцы, овцы и камни,
    Всюду привычный для глаза ландшафт,
    Мрачность руин, разрушены башни,
    Дикий, зелёный пейзаж.



                ***
    Запущен древний мрачный замок,
    Замшелый камень величавых стен,
    Пустые окна, старость балок,
    Столов дубовых, гобеленов тлен.



                ***
    Девушка и парень сплелись в любви, словно в кельтском узоре.



                ***
    Ирландии суровые края,
    Скупая, каменистая земля.
    Бушует беспокойный океан,
    Взмывая тучи брызг у скал…



                ***
    Мерцает парус в океане
    Во власти атлантической стихии,
    Вдаль за собой мечтою манит,
    Волнами, ветрами носимый.



                ***
    Близ озера скалистый берег.
    В забытом северном краю
    На взгорье редкий вереск
    Дрожит на ледяном ветру…



                ***
    Туман стелился меж камнями,
    Заволокло пути в горах,
    Ущелья, пропасти местами, -
    Как будто я в ирландских снах.



                ***
    Босым пройтись по мелкой озера воде
    Холодной, серебрящейся в низине гор.
    В лесной, хвоей дышащей, тишине
    Умыться чистою прозрачною водой…
    И далее пройти по убегающей тропе
    В тенистый, зеленеющий сосновый бор.



                ***
    На взгорье камни и кладбище,
    Застывшее былого пепелище;
    И в тишине прибрежных мест
    Над озером темнеет кельтский крест…


      
                ***
    Волынщик на холме, на камне сидя,
    Потомок юный, обратившийся друид,
    Музыку затянул уныло-дико…
    Дух кельтский над долинами разлит.



                ***
    Тишина столетий.
    Кельтские кресты
    Над озером в глуши.



                ***
    Свет проникает в склепы неолита,
    На камни мшистые веков,
    Святилища языческих богов,
    Друидов, кельтов колорита
    Творений древних снов.



                ***
    Ковер зелёный к небу убегает,
    Туман равнины мягко укрывает.
    Один, как божий, сирый перст,
    Стоит, темнея, кельтский крест.
    Напоминая древние поверья,
    Языческое поклонение богам,
    Стремление понять сквозь жизни тернья,
    На что нам путь страданий дан.

   

                ***
    Каменная вязь
    Кельтского узора.
    Поколений связь
    Гордого народа.



                ***
    Каменный замок
    Под безбрежным небом,
    Перед безбрежным океаном…



                ***   
    Натуры дикая краса.
    Разбросанные всюду камни.
    Над океаном скал гряда
    И злые ветра завыванья…
    Ирландия, как холодна!



                ***    
    (Утёсы Мохер)
    Тысячеголовый океан,
    Словно необъятный великан,
    Утёсы пенно омывает,
    Качаясь буйно, словно пьян,
    Волнами бьёт их и ласкает…



                ***
    Ирландия –   
    Туманный, изумрудный остров,
    Проветриваемый вольными ветрами,
    Руин средневековых остов,
    Омытый бирюзовыми валами (волнами).



                ***   
    Скала, открытая ветрам,
    Внизу бушует океан,
    Валы обрушивая вниз,
    Взмывая с пеной тучи брызг…



                ***
     Старый Замок
     Ночью под Луной,
     Прибежище приведений.



                ***
    (по дороге домой)
    Огни ночного Дублина.
    Витрины ириш-пабов.
    Всё аккуратно убрано.
    Кирпич домов фасадов.

    Мосты, каналы, магазины.
    На окнах зелень, цветники.
    Витрины, вновь витрины.
    И много камня! Фонари.
   
    Дверей разнятся краски.
    Имеет каждая лицо.
    Колонны украшают арки.
    Ступени, поручни, кольцо.



                ***
    Ирландская чечётка.
    Стук чёрных каблуков.
    Рыжеволосая красотка,
    Обтяг темнеющих колгот,
    В зелёном – чёткая чертовка –
    Чеканит танец кельтских чёт.



                ***      
    Атлантики могучими волнами,
    Лазурными, холодными валами
    Омыт Ирландии скалистый брег,
    Открытый безднам уж который век…
             
    Овечки в зеленеющем краю
    Пасутся мирно на туманном берегу…
    Поодаль замок полуразрушенный
    Из камня, мрачный, укреплённый,
    Напоминанием былых времён
    Над взморьем грозно возвышен (вознесен).



                ***
    Луч Солнца между туч пробился,
    Как будто божий пест спустился.
    Над скалами и долами,
    Над океана волнами,
    Небесный высится шатер.
    Звук лиры дальней, неземной
    Из высей на округу льется,
    И об Ирландии поется…



                *** 
    Несётся небо над землёй.
    Над серым камнем серы тучи;
    Холодный дождь, морской прибой,
    Отвесных скал на бреге кручи….
    И я один стою у волн,
    Стихией моря вдохновлён
    (Небесной силой вдохновлён).

    - Прощайте, зеленеющие долы,
    Увижусь ль с вами снова я,
    Морские, буйные просторы?
    Я покидаю си края.

   

    На обратном пути…
 

           ***
    В самолете рейсом Дублин-Москва мне встретилась благородная русская Матрона, и, когда мы посмотрели друг на друга, то застыли, она аж остановилась… Бывает такое, правда, очень редко, встретишься с женщиной глазами – и глаз обоим не оторвать – смотришь на нее, а она на тебя – и как пораженные… Она летела из Ирландии в Москву, с двумя детьми, видимо, улучшали английский язык*. Я был зачарован и тем, как она приподнято, возвышенно, статно держалась, словно каравелла. Я взглядом и сердцем пал к Ее ногам… (смотря на Ее аккуратный завораживающий маникюр и педикюр) Она представляла для меня, не хочу сказать типичный (ибо все имеет свою особую стать), цвет русской женской красоты, превосходящий все, что я видел на планете Земля! Она почувствовала, какое впечатление произвела, была несколько удивлена, но и, как мне показалось в Ее взгляде, довольна… «Господи, зачем я увидел Ее? – думал я про себя, - как же должно быть повезло Ее мужу!..» Да, это было не древнеримское, но схожее, нынешнее, русское доминирование… Я и в аэропорту, когда уже прилетели, никак не мог налюбоваться Ею, как намагниченный, мой взгляд все время притягивался к Ней, но и она смотрела, Ей тоже было интересно… и мне уже было внутри больно расставаться с ней навсегда, но в памяти зато осталось впечатленье о русской красоте Женщин...   

    *(в Ирландию я летел в окружении одних детей, беспокойство которых не давало мне спать, - они все сидели вокруг меня, - зато я мог соприкоснуться с тем, чем они живут, ибо они все время что-то обсуждали, решали, кто лучше, кто хуже, где элитнее, и летели учиться английскому языку в какой-то ирландский колледж.)

    Mar sin fada (До свиданья по-ирландски).


    P. S. «Я и Англия» (путешествие Гулливера в страну лилипутов) http://www.starboy.name/Angel.htm