Будка

Размышления о происхождении слова «будка» завели меня далеко в прошлое и вынудили познакомиться с одной специфической профессией. Вернее, даже не одной, а несколькими, но давайте начнём по порядку.
Сначала мне казалась соблазнительной мысль связать воедино лексическое гнездо «будить» с обозначением сторожевой постройки – «будки». В самом деле, прикидывал я в уме, будка – это такой навес, защищающий охранника от дождя и ветра, но в силу малых размеров очень неудобный для сна. И это то, что требуется: сторож не должен спать, он должен быть начеку, бодрствовать, а при необходимости будить других. То же самое можно сказать и о собачьей будке, ведь собака – сторож от природы и, если спит, то чутко, в любой момент готовая встрепенуться и лаем разбудить хозяина. «Будка – это «будкое» помещение», – радовался я своей проницательности. Эта мысль требовала проверки, и я обратился к этимологическим словарям. Но здесь меня ждало разочарование.
Будка. Это собственно русское образование возникло посредством добавления суффикса к существительному «буда» – «плетеный шалаш, хижина»; в современном литературном языке слово «буда» отсутствует, но еще встречается в диалектах; видимо, оно заимствовано из польского языка, в котором есть слово buda со значением «шалаш, постройка». Такое определение дано в словаре Г.А. Крылова. Это пояснение меня несколько обескуражило, и я стал искать дополнительные сведения. «Очень старое заимствование из немецкого языка, прочитал я у Л.В. Успенского. – «Будами, (от старонемецкого «буоде» – «строение»), назывались некогда лесные шалаши-бараки смолокуров, углежогов, железоплавильщиков. Слово это через славянские языки вошло в название столицы Венгрии. «Будапешт» соединил в себе «буда» и «печь»: видимо, на месте теперешнего города местные рудознатцы выплавляли когда-то в старинных печах металл или жгли уголь». Тут я совсем потерялся и обратился к историческим материалам. И вот что удалось выяснить.
Слово «буда» действительно существовало в русском языке, имея при этом, как минимум, три разных значения. Во-первых, так называлось погребальное сооружение, склеп. «Отомкну божницу да отпою надъ нимъ (убитым князем). Вложи и въ буди, любо си въ гробъ», – сказано в Ипатьевской летописи. Во-вторых, будой называлась лёгкая постройка, шалаш: «Рыцарь боячился гнева королевского со женою своею и убежалъ въ лесъ и тамъ въ буде пребывалъ». В-третьих, будой называлось смолокуренное, поташное или селитренное заведение в лесу и селение при нём. Будный стан  (майдан, гарт) – предприятие по производству поташа, смолы, дёгтя, древесного угля, селитры (шедшей на производство пороха). Будные станы были распространены в России в 17 – начале 19 века. В те времена важнейшим предметом российского экспорта был не круглый лес и пиломатериалы, а продукты переработки древесины. Россия была более удалена от европейских потребителей, чем Скандинавия, и внутри страны были огромные расстояния, что делало стволовую древесину и тёс слишком дорогими и не выдерживающими конкуренции. Первой отраслью российской промышленности в значимых масштабах стала лесохимия.
Ремесла смоловаров и углежогов были в числе наиболее распространенных и уважаемых на Руси. Поташ (карбонат калия) вырабатывался из золы, для получения килограмма поташа сжигалась тонна древесины. Он шел на изготовление мыла, стекла и селитры для пороха. Россия уже в начале XVII века наладила производство этой соли, ставшей одним из наиболее интересных для иностранных купцов товаров (пишет Максим Артемьев в журнале Forbs).
Население, свозимое для работ на будные станы, было обязано валить лес, жечь его и заниматься дальнейшей переработкой. Рабочие делились на несколько категорий: поливальщики – смачивали золу и поливали её щёлоком; будники – строили буды, засыпали золу в колодцы; бочкари – заготавливали тару для поташа и т. д. Крестьян, приписанных к будному стану, часто обобщенно называли будниками. «Польские и литовские люди селитру в Путивльскомъ уезде въ семидесять местехъ варятъ, и будники золу жгут и рыбу ловятъ и зверь всякой бьютъ», – из записок XVII века.
Но это ещё не всё. В то же время будованием называлось строительство, причем не только шалашей, но и весьма основательное. «Будование – здание каменных храмин. Будую – созидаю», – такое пояснение приводится в тексте XVII века. «А государь вашъ велитъ городы будовати на государя нашего земле и рать и войну замышляетъ», – из польского документа 1567 года. Будовичным называли лицо, ответственное за строительство городских укреплений.
Таким образом, Л.В. Успенский вероятно прав в указании на источник заимствования и первое значение слова «буда». Кстати, с тех пор оно вошло в составы многих наименований населенных пунктов в различных регионах России и других славянских стран. Считается, что происходит от значения «строение, постройка», но может быть, эти топонимы сохранили свидетельства о некогда процветавших здесь поташных и селитрянных производствах.