Маленький расссказ о большом человеке

Жаркий август войны. Год второй.
Оккупация, липкий страх.
Даже ветер той адской порой
Замирал в кровавых кострах.

В двери стук – и внутри тошнота.
Нам казалось тогда: и в снах
Будет вечно та дурнота
Отвращением ныть в телах.

В двери стук – значит, будут стрелять,
Разрушать или грабить хаты,
И насиловать девок опять…
Эх, земля, чем же мы виноваты?

Каждый новый рассвет – вновь приказ
На заборе, столбе или доме,
И фашисты, скажу без прикрас,
Потирали довольно ладони.

Только «чудо» способно спасти,
Дотерпеть, додержаться б до «чуда».
Это слово молитвой почти
Вдруг воскресло из ниоткуда.

Вновь рассвет, а приказов нет!
На заборах, столбах и стенах
Кто-то ловкой рукой чуть свет
Их сорвал, написав священно:
 «Смерть фашистам, гадам немецким»!
Карандашиком красным детским.

День за днём, а приказов нет.
Только алый призыв карандашный.
«Это значит, фашистский скелет
Не такой уж, ребята, страшный», –
Зароптали с надеждой люди,
Вдруг поверив – победа будет!

Той зимой снег от крови был алым –
Так с усердием немцы искали,
Кто же был тем отчаянным малым.

А вы знаете? Гордость посёлка –
Дуся Кучеренко, комсомолка.

Что добавить. Её отыскали.
Дальше кровью дышат детали.
Дусю били, пытали, терзали.
А она громко пела песни,
Что отчизны её нет чудесней.
И тогда ей разрезали губы.
И убили. Жестоко и грубо.

А вы помните? Гордость посёлка –
Дуся Кучеренко, комсомолка.