Из Чарльза Буковски - дай себя обнять
дай себя обнять
будь то мир или счастье,
пусть обнимут тебя
когда я был молодым
я ощущал это как
глупость, наивность.
кровь у меня была дурная, мозги
набекрень, паршивое воспитание.
я был твёрд как гранит, я
злобно смотрел на солнце.
я не верил мужчинам и
особенно
женщинам.
я жил как в аду в крохотных
комнатёнках, крушил вещи,
ломился сквозь стёкла,
бранился,
я менял работу и
города, я ненавидел праздники,
детишек,
газеты, музеи,
бабулек,
брак, кино,
пауков, мусорщиков,
английский акцент, Испанию,
Францию, Италию, грецкие орехи и
оранжевый
цвет.
алгебра бесила меня,
меня мутило от оперы,
Чарли Чаплин был
фейком,
а цветы были для
педиков.
покой и счастье
для меня были символами
неполноценности,
обитателями слабого
и
сбитого с толку
разума.
но пока я ходил на
бои в подворотнях,
пока были суицидальные годы,
проникновение сквозь
любое количество
женщин - то мало по малу
мне стало приходить
в голову,
что я не отличаюсь
от остальных
ничем, я был таким же.
все они были льстецами,
поглощёнными ненавистью,
затушёванные мелкими
обидами,
люди, с которыми бился я в
переулках,
были безжалостными,
все толкались,
потихоньку подкрадывались,
жульничали ради каких-то пустяковых
выгод.
оружием была
ложь, а сюжет был
банальным.
диктатором была
темнота.
действуя осмотрительно, я иногда
позволял себе
чувствовать себя хорошо.
я нашёл моменты
спокойствия в дешёвеньких
комнатёнках,
просто смотря на
ручки какого-нибудь
буфета
или слушая дождь в
темноте.
чем меньше мне было нужно,
тем лучше я себя чувствовал.
может, другая жизнь меня
измотала.
я больше не находил
никакой привлекательности
в превосходстве
в разговоре с кем-то,
или прилаживая
тело какой-то несчастной
пьянючей женщины,
чья жизнь
соскальзывает
в тоску.
я не мог никогда принять
жизнь такой, какою она была.
я не мог никогда поглотить
все её
отравы.
но были места,
незначительные магические места,
открытые для
вопросов.
я пересмотрел,
сам не знаю когда,
дату, время, всё
это,
но изменения
произошли,
во мне что-то расслабилось,
сгладилось.
я больше уже не
доказывал,
что был
человеком.
мне ничего не нужно было
доказывать.
я многое стал понимать:
кофейные чашки,
стоявшие в ряд
за прилавком
кафе,
или собаку, прогуливающуюся вдоль
тротуара,
или дорожку мышиную
наверху моего комода,
притаившуюся там мышь
со своими ушками,
носиком,-
частичка жизни,
скрытая в ней самой,
и эти глаза на меня
посмотрели,
и были они
чудесны,
потом она
скрылась.
я стал себя чувствовать хорошо.
я стал себя чувствовать хорошо
в наипаршивейших обстоятельствах,
а таких
было много.
скажем, босс сидит за столом,
ему придётся меня уволить.
я слишком долго отсутствовал на
работе.
он вырядился в костюм, галстук, очки,
он говорит: "мне придётся
с вами расстаться."
"всё нормально" - говорю я
ему.
он должен делать, то что
он должен делать, у него есть
жена, дом, детишки,
расходы, весьма вероятно,
подружка.
мне жалко его,
он запутался.
я иду под
палящее солнце.
весь этот день на время
принадлежит мне,
по любому.
(весь мир схватил
мир за глотку,
все злятся,-
обсчитанные, обдуренные,
подавленные,
разочарованные.)
я на себя принял все удары
мира, разбитые в пух и прах черепки
счастья.
я принял всю эту дребедень
как самый жаркий номер программы,
как высокие каблуки, груди,
пение и всё
прочее.
(не поймите меня неправильно,
есть такая штуковина, вроде нелепого оптимизма,
что игнорирует все
основные проблемы
ради себя самого -
это защита и это болезнь одновременно.)
нож опять у моей
глотки.
я снова едва не нажал на
газ,
но когда опять наступали удачные
времена,
я им не сопротивлялся
как сопернику в подворотне,
я позволял им меня забрать,
я кайфовал от них
я приглашал их домой,
я даже заглядывал в зеркало,
однажды подумав,
что я
страшноват,
теперь мне понравилось то,
что я увидел - почти что
красив, - да,
малось побитый, изорванный,
в шрамах, буграх,
но в целом
не так уж и плох,
почти что красив,
лучше, по крайней мере, чем
лица некоторых
кинозвёзд
со щеками как задницы
у младенцев.
и наконец-то я обнаружил
настоящие чувства других людей,
неожиданно,
так недавно,
как этим утром,
когда я уходил
на трек.
я увидел свою жену в постели,
просто очертание её головы
(не забывая
веков живых и мёртвых и
умирающих,
пирамид,
Моцарт умер,
но его музыка
там, в комнате,
до сих пор,
растущий бурьян,
землю, которая вертится,
тотализатор,
ждущий меня),
я увидел очарование головы
жены,
она была так спокойна,
я волновался за её жизнь,
просто лежащую там,
под одеялом.
я поцеловал её
в лоб,
спустился по лестнице,
вышел,
сел в свой чудесный
автомобиль,
пристегнул ремень безопасности,
дал задний ход.
ощутил тепло до самых
кончиков пальцев,
до ступни
на педали газа.
я опять вошёл
в этот мир.
проехал вниз по
холму
мимо пустых домов
и домов полных людьми,
увидел почтальона,
посигналил,
он махнул мне
в ответ.
04.07.19
Let It Enfold You - Poem by Charles Bukowski
Either peace or happiness,
let it enfold you
when I was a young man
I felt these things were
dumb, unsophisticated.
I had bad blood, a twisted
mind, a precarious
upbringing.
I was hard as granite, I
leered at the
sun.
I trusted no man and
especially no
woman.
I was living a hell in
small rooms, I broke
things, smashed things,
walked through glass,
cursed.
I challenged everything,
was continually being
evicted, jailed, in and
out of fights, in and out
of my mind.
women were something
to screw and rail
at, I had no male
friends,
I changed jobs and
cities, I hated holidays,
babies, history,
newspapers, museums,
grandmothers,
marriage, movies,
spiders, garbagemen,
english accents,spain,
france,italy,walnuts and
the color
orange.
algebra angred me,
opera sickened me,
charlie chaplin was a
fake
and flowers were for
pansies.
peace and happiness to me
were signs of
inferiority,
tenants of the weak
and
addled
mind.
but as I went on with
my alley fights,
my suicidal years,
my passage through
any number of
women-it gradually
began to occur to
me
that I wasn't different
from the
others, I was the same,
they were all fulsome
with hatred,
glossed over with petty
grievances,
the men I fought in
alleys had hearts of stone.
everybody was nudging,
inching, cheating for
some insignificant
advantage,
the lie was the
weapon and the
plot was
empty,
darkness was the
dictator.
cautiously, I allowed
myself to feel good
at times.
I found moments of
peace in cheap
rooms
just staring at the
knobs of some
dresser
or listening to the
rain in the
dark.
the less I needed
the better I
felt.
maybe the other life had worn me
down.
I no longer found
glamour
in topping somebody
in conversation.
or in mounting the
body of some poor
drunken female
whose life had
slipped away into
sorrow.
I could never accept
life as it was,
i could never gobble
down all its
poisons
but there were parts,
tenuous magic parts
open for the
asking.
I re formulated
I don't know when,
date, time, all
that
but the change
occurred.
something in me
relaxed, smoothed
out.
i no longer had to
prove that I was a
man,
I didn't have to prove
anything.
I began to see things:
coffee cups lined up
behind a counter in a
cafe.
or a dog walking along
a sidewalk.
or the way the mouse
on my dresser top
stopped there
with its body,
its ears,
its nose,
it was fixed,
a bit of life
caught within itself
and its eyes looked
at me
and they were
beautiful.
then- it was
gone.
I began to feel good,
I began to feel good
in the worst situations
and there were plenty
of those.
like say, the boss
behind his desk,
he is going to have
to fire me.
I've missed too many
days.
he is dressed in a
suit, necktie, glasses,
he says, 'I am going
to have to let you go'
'it's all right' I tell
him.
He must do what he
must do, he has a
wife, a house, children,
expenses, most probably
a girlfriend.
I am sorry for him
he is caught.
I walk onto the blazing
sunshine.
the whole day is
mine
temporarily,
anyhow.
(the whole world is at the
throat of the world,
everybody feels angry,
short-changed, cheated,
everybody is despondent,
disillusioned)
I welcomed shots of
peace, tattered shards of
happiness.
I embraced that stuff
like the hottest number,
like high heels, breasts,
singing,the
works.
(don't get me wrong,
there is such a thing as cockeyed optimism
that overlooks all
basic problems just for
the sake of
itself-
this is a shield and a
sickness.)
The knife got near my
throat again,
I almost turned on the
gas
again
but when the good
moments arrived
again
I didn't fight them off
like an alley
adversary.
I let them take me,
I luxuriated in them,
I made them welcome
home.
I even looked into
the mirror
once having thought
myself to be
ugly,
I now liked what
I saw, almost
handsome, yes,
a bit ripped and
ragged,
scares, lumps,
odd turns,
but all in all,
not too bad,
almost handsome,
better at least than
some of those movie
star faces
like the cheeks of
a baby's
butt.
and finally I discovered
real feelings of
others,
unheralded,
like lately,
like this morning,
as I was leaving,
for the track,
i saw my wife in bed,
just the
shape of
her head there
(not forgetting
centuries of the living
and the dead and
the dying,
the pyramids,
Mozart dead
but his music still
there in the
room, weeds growing,
the earth turning,
the tote board waiting for
me)
I saw the shape of my
wife's head,
she so still,
I ached for her life,
just being there
under the
covers.
I kissed her in the
forehead,
got down the stairway,
got outside,
got into my marvelous
car,
fixed the seatbelt,
backed out the
drive.
feeling warm to
the fingertips,
down to my
foot on the gas
pedal,
I entered the world
once
more,
drove down the
hill
past the houses
full and empty
of
people,
I saw the mailman,
honked,
he waved
back
at me.
Свидетельство о публикации №119070402666
Денис Созинов 04.07.2019 21:22 Заявить о нарушении
Юрий Иванов 11 05.07.2019 08:38 Заявить о нарушении