КРОЙ
Его любила вся наша округа.
И в стайку собиралась детвора,
Чтоб поиграть с хвостатым, добрым другом.
Когда-то маленьким и ласковым щенком
Однажды он у дома появился.
И для людей стал ярким огоньком
Души собачьей, тут он и прижился.
Привет, друг Крой, лохматое созданье,
Вильнув хвостом, ты опустил глаза,
Что в голове твоей: какие-то желанья?
Ты знаешь всё, что можно, что нельзя.
И вот сейчас я снова у подъезда.
И тут как тут глаза твои.
В них столько счастья, ласки бездна,
И словно сердце что-то говорит.
Ну что же ты, дружок лохматый,
Дай лапу, сядем вместе, посидим.
А день какой лучистый и богатый,
А мы сидим и в небеса глядим.
Но утром что-то в сердце защемило,
Как будто где-то ноет и свербит.
И что-то вдруг душа моя заныла,
И в мыслях кто-то стонет и скулит.
В минуту в небе солнце потускнело,
И я увидела жестокий, дикий «сон»,
Как стаффордшир рвал чуть живое тело,
И крик соседей из распахнутых окон.
Стояли два «крутых» и крепких парня.
В глазах циничных вспыхнувший азарт,
Как по душе была им эта бойня.
И слушали, как дико псы хрипят.
Бойцовая собака с алой пастью
Утратила к бедняге интерес.
Как к обмусоленной ненужной голой кости,
Собачий аппетит как дым исчез.
Жестокость не в новинку человечья,
Дано лишь человеку убивать.
Вот так вот хладнокровно и беспечно,
Потехи ради смерти предавать.
Затих наш двор, и всё вокруг померкло.
Примятая трава, клочки земли.
Собачье тело, вздрагивая нервно,
Ползло в подвал, изорвано, в крови.
Потупив в землю взгляд, стояли люди,
Детишки плакали, не в силах зла понять.
А палачи ушли, кто их теперь осудит,
И перед кем им за жестокость отвечать.
Спустя три дня, три страшных летних дня,
Крой вышел, ноги тело не держали.
И под берёзой молча, не скуля,
Душа собачья тихо умирала.
Глоток воды лишь боли затуплял,
И нежных детских рук тянулась стайка.
Погладить пса по шерсти всяк желал,
И на бинты ушла чья-то майка.
Вот день прошёл, прошёл второй,
Под вечер тихий, в поле где-то
Был похоронен добрый Крой,
А зло осталось без ответа.
10.08.2004 г.
Свидетельство о публикации №119070304928