Fetichiste

У Иры Плющ была проза про "Крестовый Поход Детей". Только Ира финал изменила. У неё дети, дойдя до моря, не были взяты в рабство купцами на кораблях. Эти дети, пока шли и вместе терпели лишения, из прежней нестройной толпы стали Народом. Они организовано разобрали камни на дороге и с таким ожесточением этими камнями кидались и отбивались, что купцы оставили их в покое и куда-то уплыли.

И вот, пока они ещё шли и по дороге становились Народом. Давно уже идут, ободранные все, голодные. Идут этой толпой голодных оборванцев через богатый город. Мальчик один, юноша, тоже там среди всех идёт. Городские собрались вокруг как в зоопарке, смотрят. Девицы надушенные, разряженные, бело-розовые. Мальчик смотрит на них и думает: я свою ободранную голодную подругу на этих всех скопом не променяю.

Вот сначала были какие-то стихи, типо жизнь серую расцвечивали. А чтобы просто только стихи читать, так по-настоящему не бывает. Надо какие-то действия совершать. Вот жить, допустим, обособленно, слушать своё вдохновение ночами без сна, не жрать ничего ради этого вдохновения. Так выбиваешься из массы, на тебя начинают нападать советские. Ну, и накручиваешь себя против советских и вообще против жизни поганой. Опять же вслед за Серебряным Веком, поэтапно, как вот сами они жили, проходишь по состояниям психики, чем дальше тем страшнее

Так пьянствуют в Сиаме близнецы,
где пьёт один, забуревают оба.
Мозг чувствует, как башня небоскрёба,
в которой не общаются жильцы.

И.Бродский

я такую лютую ненависть в подростковом возрасте испытывала не знаю к чему. Ненависть в чистом виде, ненависть-вообще. И я чувствовала, что нас таких много. Мне кажется, состояния ненависти такой страшной силы не могли пройти просто так. Они ж в Информационном Пространстве страны отображаются. Мне кажется иногда, что это мы своей ненавистью страну разрушили.

Ну вот, это всё с тобой происходит, что ты идёшь по состояниям психики вслед за Серебряным Веком, это как бы "Крестовый Поход Детей". По этому принципу и собрались в банду. Тех, кто тоже с тобой идёт, воспрнинимаешь телепатически, вот и банда. За свободой шли, между прочим. За Свободой Чистого Духа, а какие-то красные комиссары шли когда-то за Свободой Народа духовной и плотской. Комиссары были симпатичные. Только где они вокруг, эти комиссары?

Струны достану made in Japan,
Зря промахнулась Фанни Каплан,
в Кулинарии битва совков
За тефтель из кабачков...

Трофин

Не Свобода Народа плотская и духовная против Свободы Чистого Духа, а тефтель из кабачков против Свободы Чистого Духа, ну и конечно Свободу Чистого Духа выбираешь, и продолжаешь поход. Пока идёшь, обдираешься, звереешь, теряешь первоначальные идеалы, от озверения тоже и в сексе раскрепощаешься, надо ж куда-то озверение своё девать и агрессию. А всё-таки вся эта ободранная братия идёт куда-то такое по психическим состояниям сдуревшего на всю голову Серебряного Века, и, пока идёт, в Народ формируется. Поэтому держатся одной бандой, не разбегаются. Потому что это - формирующийся Народ, а не просто банда.

Мерида

Коричневый город. Веер
пальмы и черепица
старых построек.
С кафе начиная, вечер
входит в него. Садится
за пустующий столик.

В позлащенном лучами
ультрамарине неба
колокол, точно
кто-то бренчит ключами:
звук, исполненный неги
для бездомного. Точка

загорается рядом
с колокольней собора.
Видимо, Веспер.
Проводив его взглядом,
полным пусть не укора,
но сомнения, вечер

допивает свой кофе,
красящий его скулы.
Платит за эту
чашку. Шляпу на брови
надвинув, встает со стула,
складывает газету

и выходит. Пустая
улица провожает
длинную в черной
паре фигуру. Стая
теней его окружает.
Под навесом -- никчемный

сброд: дурные манеры,
пятна, драные петли.
Он бросает устало:
"Господа офицеры.
Выступайте немедля.
Время настало.

А теперь -- врассыпную.
Вы, полковник, что значит
этот луковый запах?"
Он отвязывает вороную
лошадь. И скачет
дальше на запад.

И.Бродский

И вот так прошёл весь поход, ободрался, ожесточился, но что-то из прежнего ещё сохраняется.

Всё перепуталось, и некому сказать,
что, постепенно холодея,
всё перепуталось, и сладко повторять:
Россия, Лета, Лорелея.

О.Э.Мандельштам

И тут к тебе является поганая тварь надушенная, бело-розовая, Шаховской этот, я, говорит, понимаю, за что вы жизнь свою угробили. У вас были в юности красивые цветочки, а советские - комиссары те самые симпатичные - вам эти цветочки поломали и помяли. Давайте комиссаров страшною смертью всех изведём.

Да и вообще-то жрать что-то надо. Мы тоже какие-нибудь тефтели едим. Ну, и советские едят, мало ли. Можно было от них сторониться в начале похода, не ставя тефтелей выше Свободы Духа, но нельзя тогда было, нельзя и теперь за тефтель из кабачков страшною смертью их изводить.

Агата Кристи 4   05.12.2019 18:42   •   Заявить о нарушении