Застав его у зеркала, с помадой на губах

Застав его у зеркала, с помадой на губах,
Она едва прикрыла улыбкой давний страх,
И развела руками: «Как будем дальше жить?»
А он ей: «Кто безгрешен, как грешных не любить?

Ты думаешь, помада мою закроет боль,
С которой исполняю я честно мужа роль?
В фантазиях на яркую я сцену выхожу,
И только там я счастлив, и там собой горжусь…

Ты можешь мои платья в лоскутья искромсать,
И выгнать к чёрту из дому, а можешь и понять…
С собой уже смириться и переоценить,
Все странности и смыслы и, наконец, решить:

А быть ли с «манекеном», с улыбкой неживой?
Сливаться цветом с серою, бетонною стеной?
И говорить наигранно о страсти и любви,
Другой я – этот факт, пожалуйста, прими…»

Она не понимала, где проморгала суть,
Расплакалась и крикнула: «Меня теперь забудь,
Желаешь быть собой? Кто я, чтоб запрещать?
Давно уже остыла наша с тобой кровать…»

И тихо вышел из дому он в моросящий дождь,
Она… не скоро вынула застрявший в сердце нож,
Они однажды встретились, но, как-то, впопыхах:
Спешил куда-то в туфлях он, на тонких каблуках…