Три дня с инкассатором

Подходил к концу второй период службы в учебном подразделении. «Дембеля» уже ждали Приказа от Министра Обороны.  Мне «Замок» сказал, что ему скоро домой, и, что ему взвод уже не нужен, так что, занимайся им сам.  На утреннюю зарядку «дедушки» уже не бегали, но, со спортом дружили, накачивая дембельские мышцы в «Комнате чистки оружия», где было разное «железо». Ежедневные силовые занятия, после «отбоя».  И, пока «дедушки» тренировались, нам, молодым младшим сержантам было как-то совестно ложиться спать раньше. Поэтому мы проводили занятия по физической культуре с личным составом в  спальном помещении роты, как, еще полгода назад проводили с нами аналогичные занятия молодые младшие сержанты. Круговорот личного состава и молодых сержантов в природе.
  Утром вызвал командир роты. Сказал, что с завтрашнего дня, утром  я должен получить оружие, и выйти к штабу, где меня будет ждать УАЗик. – Будешь ездить с инкассатором. Охрана инкассатора. Штатного охранника, за пьянку, посадили на гаупвахту.  «Здорово», - подумал я. Это ведь, я как утром уеду, и в роте меня не будет, и на глаза «дедов» не будешь мозолить. Это же, отдают Приказом, на полгода. Значит, весь третий период буду по городу кататься.
Первый день
Утром, получив оружие, автомат АК74, два снаряженных магазина и штык-нож, я вышел к Штабу части. УАЗик уже стоял, с заведенным двигателем. За рулем сидел мужик, одетый « по гражданке» - вольнонаемный. Рядом сидела женщина, с чемоданчиком. Чемоданчик был гражданский, до боли знакомый с детства. У нас такой был, дома, с металлическими углами. Мы с братом, с таким чемоданом, ходили в баню. На заднем сиденье сидела еще женщина. Оказалось, что это была жена водителя, которая приехала к нему, но, еще на работу не устроилась, и, поэтому он ее брал с собой. Познакомились. Мое место было за водителем. Жена водителя поинтересовалась, что это у меня за сумка. – Подсумок, для магазина, патроны - ответил я. – А у тебя автомат заряжен? – Да, заряжен, и, еще запасной магазин есть, с патронами, и штык-нож. – До тебя сержант ездил, у него только автомат был, и один магазин.  – А ты будешь стрелять, если на нас нападут? – Буду. На этом знакомство закончилось. До обеда мы ездили по разным магазинам, где снимали выручку. Пока инкассатор была в подсобке, мое место было около входа, и в обязанности входило - никого не допускать в помещение, где пересчитывались купюры. Но, в первый раз, я этого не знал, и, когда подъехали к магазину, то я встал около входа в магазин. Автомат держал  за рукоятку, палец на спусковом крючке. Нет, все как положено, и на предохранителе стоял, и патрон не досылал, но, кто там знает, что у этого русского на уме. Народ, подходивший к магазину, без лишних телодвижений, вставал в очередь. Из магазина вышел водитель. – Ты должен стоять не здесь, а около подсобки. Я прошел внутрь. Народ потянулся за мной. Пока пересчитывали деньги, мне вынесли стакан молока и булочку. – Мальчик, покушай, - сказала добрая женщина, чем-то похожая на мою маму.  На полу лежал огромный круг сыра. Я никогда не видел таких размеров, не т, я видел сыр в нашем магазине, до армии, «Российский», «Пошехонский», но чтобы таких размеров. Видно глаза мои стали такими круглыми, как этот круг сыра, что  заведующая сказала мне: «Давай, я отрежу кусок сыра, и, взгляд ее упал на мой подсумок,  положим в твою сумку» - Не уместится, подсумок занят. – Ладно, следующий раз, но, ты туда ничего не клади. Так я и не попробовал вкуса, того громадного сыра, с неизвестным названием. А в подсумок уместились две воблы, которые запихнул туда уже знакомый мне водитель.  На обед меня завозили в родную часть, где мне оставляли пайку, а после обеда снова мы объезжали магазины,  и, снова собирали выручку.
Один магазинчик находился в жилом доме, на первом этаже.  Инкассатор зашла в него, а мне сказала, чтобы я оставался на лестничной клетке, около двери.  На площадке выше стояли дети. Человек пять. Один был выше всех, на три головы. Всем лет по - восемь. Дети молча смотрели на меня. Не знаю, что мне тогда взбрело в голову, может я вспомнил, как в кино, про войну, фашисты наставляли автомат на детей и …та-та-та…гоготали. Я медленно поднял автомат, целясь в их сторону, и глухим голосом произнес…та-та-та… Не знаю, был ли у них испуг, но, они, также, продолжали  молча смотреть на меня. Я улыбнулся. Они тоже стали улыбаться.  Из магазинчика вышла инкассатор, и мы пошли к машине.
Второй день
УАЗик  гнал вдоль трамвайных путей.  С левой стороны нас стала пытаться обогнать легковая машина. Водитель сказал:«Пугни его» - Как? – Автоматом, выстави дуло в окно, в его сторону. Опустив окно, наставил ствол на машину, которая  почти с нами поравнялась. Машина сбросила скорость и отстала. –  Вот так, а то  обгонять, мы ж инкассация, - сказал водитель.
В одном из магазинов, я увидел на прилавке сигареты «Пегас». И, так захотелось разнообразить табачное меню, разбавить «Пегасом» «Гуцульские», «Охотничьи», что я встал в кассу, чтобы пробить чек. Народу в кассе было не больше десяти человек. Видно я не вписывался в общий «натюрморт»,  стоя в очереди, с автоматом, что кассирша сказала: «Мальчик, что тебе?» -  Две пачки «Пегаса»  - Проходи, я пробью тебе чек, без очереди. А я еще стал отнекиваться, мол, да я постою. «Я же городской, привыкший, что, нельзя лезть без очереди» Но, народ настоял. – Проходи, проходи, солдат.
Третий день
Третий день запомнился вкусными грушами. Ехали по дороге, вдоль которой росли грушевые деревья. Водитель остановился. – Давай, залезай на машину, и, нарви груш.  Я рвал груши, и проезжающие мимо машину, кто сигналил, а из одной высунулась рука и погрозила мне кулаком.  Это, видно, не приветствовалось местными жителями. Для одних мы были освободителями, а для других мы всегда были, да и остались, оккупантами.
  В конце каждого дня мы приезжали в какой-то офис, где инкассатор пересчитывала деньги, упаковывала их в прозрачные банковские пакеты. Туда же клала карточку со своими данными, и мы ехали в Банк. Сдача денег происходила своеобразно. Открывалась ячейка, как мусоропровод, и,  пакеты с  выручкой сбрасывались в «закорма» Германской Демократической Республики.
 Вечером вызвал командир роты. – Все, с завтрашнего дня в роте, сказал он.  Вышел с губы сержант. Они попросили, чтобы он с ними снова ездил. 
 Понятно, он с ними  не первый месяц. Его лучше знают. Вспомнил, что меня спрашивали, а почему я такой не разговорчивый, не смеюсь. Видно, тот сержант, в разговорах, был более общителен. Но все что ни делается, все – к лучшему. Да и «дедушке» свободнее со временем стало. «Дембель» стал на три дня короче. На три дня, которые я провел вне расположения роты, на заднем сиденье в инкассаторском УАЗике.
2018 
Дрезден 1981