История Геракла. 11 Подвиг

ЗОЛОТЫЕ ЯБЛОКИ ОТ ГЕСПЕРИД

Надоели Эврисфею страсти,
кровь и отсечение голов,
повелел доставить златой масти
яблок с гесперидовых садов.
Но никто не знал, где обитают
эти Геспериды, где их сад,
вроде бы их нимфами считают,
и по слухам, нимфы - шоколад.
Кто-то посоветовал - всё знает
бог морской Нерей, пройдоха, плут,
ловко он от тех грешки скрывает,
кто к нему подхода не найдут. 
Берег моря освежает влагой. 
Спит Нерей, не чуя ног своих.
Тут Геракл с извечною отвагой
крепко в тот же миг опутал их.
Боги велики в дыму небесном,
а на землю ступят - грех и плоть,
но так тянет к ней, так нужно место,
где вовек едины дух и плоть.
Повязал Геракл морского бога,
начал требовать с него ответ,
где до Гесперид ведет дорога
и в чем сила их, в чем силы нет.
Но Нерей мошенник был изрядный.
А Геракл? Вдруг видит деву он,
но не соблазнился телом сладким,
хоть был хорошо вооружён.
Взгляд слегка отвел, но оказалось,
что в сетях не дева - крокодил,
пасть разинул, может, показалось,
что уже кого-то заглотил.
Длились долго эти превращенья,
но воитель был неумолим,
слухи оказались как знаменье –
ими он и был сейчас храним.
Сдался бог в конце концов, всё выдал
плюнул на него Геракл и в путь
двинулся, геройствами испытан,
чтобы там на новое дерзнуть.
Так бывает, на пути мешают
всякие гиганты, вот Антей
горы на пути его сажает.
Ну, пришлось прогнать его взашей.
Проходя египетские земли,
схвачен был Геракл и отведен
к жертвеннику, иноземцев тело
здесь сжигали - божеский закон.
Пленник, на боях поднаторевший,
мускулы напряг и скинул цепь,
а за всё случившееся нежно
придушил царя и дунул в степь.
Дальше на пути хребты Кавказа,
где уж век томится Прометей.
Сторожит его орел трехглазый
с клювом шире всяческих ушей.
Путник разрубил орла на части,
но и сам поклёван был и слёг.
Скинув цепи, Прометей участье
проявил и подлечил, как мог.
Дальше шли вдвоем, так веселее.
Человек в скитаниях мужал,
и пришли в страну гипербореев,
где небесный свод Атлант держал.
В думах Прометей весь век проведший,
был силен, по счастию, умом,
дал совет Гераклу: пусть сошедший
к ним Атлант и принесет лимон.
Поправлять Геракл не видел смысла,
но совету внял, подставил лоб
и расправил плечи, как нависла
чаша над главою - небосвод.
Так стоял, не колыхнувшись с небом
на плечах, пока Атлант ходил
к нимфам яблок золотых отведать,
и с собою пару прихватил.
Но, хотя и был чрезмерно сильным,
не был дураком Атлант и сам
до Микен желал идти посыльным,
а Геракл держал бы небеса.
Тут сплелись и хитрость и злодейство,
бдительность Атланта усыпил
тем Геракл, что вроде с ротозейством
согласился, но помочь просил –
с непривычки, мол, на шею давит,
твёрдого не дюжит голова,
надо бы туда подушку вставить,
и тогда ему, мол, трын-трава.
Видя на лице его мученья,
сострадал Атлант, и пойман был –
поднял небосвод и в то мгновенье
след Геракла с фруктами простыл.
Лишь поход окончился в Микенах,
лишь добычу тронул Эврисфей,
словно проходящая сквозь стены,
встала вдруг Афина средь людей.
У богини тот же нрав сварливый,
вот загадка женщины любой - 
простота и божество едины,
где чего - напутаешь порой.
Фрукты возвернули их владельцам.
Стоило ли это тех трудов?
Пусть и назовут кого гвардейцем,
а живот не переварит слов.