Лето 1982. Втроем с Панкратовым

ИСПОВЕДЬ. Книга 2, часть 2. Любить? Или… Ненавидеть? / Виталий Иванов. – СПб.: Серебряная Нить, 2019. – 174 с.
http://russolit.ru/books/download/item/3961/

Листалка. Читать:
http://pubhtml5.com/eail/yjws/

ФОТО В КНИГЕ
 ____________________________________

Лето 1982. Втроем с Панкратовым

Решили опять жить вместе, у моей мамы.
Тем более у Лены жить было уже нельзя.
В этот 1982-й год мы окончательно поссорились с Володей Левитским. Он даже однажды попытался меня бить.
Я зашел к Лене забрать вещи – свою одежду и книги матери, чтобы отвезти на Тихорецкий. Вдруг появился Володя по своим каким-то делам, увидел меня и впал в дикую ярость. С пеной у рта крича обо мне всё, что знал плохого о людях и мог только вообразить. Практически сплошной мат с нечленораздельными междометиями. Я хотел просто уйти, оставив вещи, забрать их в другой раз. Вышел на лестничную площадку. Но Володя попытался меня пнуть сзади ногой, сверху вниз лестничного пролета. Не получилось. Тогда он вернулся бегом в квартиру и вышвырнул пару приготовленных мною пакетов на лестницу. Продолжая бушевать и пытаться, держась рукой за перила, ногами достать меня.
Но не получалось. Близко подходить, он, видно, боялся. Я собрал разбросанные книги, это были книги моей матери, которые Лена брала читать. И ушел.
Больше в этот дом не возвращался.
Володя вскоре ушел от Наташи. Лена говорила, жил с какою-то женщиной, у неё. Через несколько лет он умер. Подробностей я не знаю.

 
Фото. Володя Левитский. 1978 г.

А Наташа вышла замуж за успешного человека. Я никогда особенно не интересовался её делами. Но одна линия знакома мне хорошо.
Наташа с мужем, его звали Виктор, если не ошибаюсь. Он был завлабом в отделе, где Наташа работала на ПОЗИТРОНЕ, кстати, где работала и моя мать Главным художественным редактором, оформляла выставки. И я тоже год работал на ПОЗИТРОНЕ и 7 лет ходил на ЛиТО.
Наташа с Виктором сняли дачу в Юкках, недалеко от Ленинграда. В большом деревянном доме, в приличном вполне состоянии, участок 12 соток. Хозяин, мужчина лет сорока, жил один. Не помню сейчас, как звали его. Знакомы мы были не долго.
Дом этот достался ему от родителей, которые умерли. Сам он нигде никогда не работал. Жил на содержании родителей. Когда они умерли, стал сдавать комнаты дачи, продавал ягоды, яблоки, их было много. Деньги шли на портвейн. Пьяным он был практически постоянно.
Наташа с Виктором заняли почти весь дом. Мы с Леной и Сашей приезжали к ним на выходные, отдохнуть загородом.
Помню, летом, видимо, в 1983-ем для хозяина собирали малину. Её было порядочно, крупнющая, хоть и заросшая, неухоженная. Я, честно сказать, полагал, часть малины достанется нам. Но всё, литров 10, пошло на продажу, деньги - хозяину.
Наташа с Виктором хорошо помогали ему с обеспечением алкоголя. Он был у него постоянно. И до такой степени скорешились с хозяином, что стали для него, как родные. В результате, не прошло и пол года, как он оформил на Наташу наследство – дом и участок. С условием, что они будут его во всем обеспечивать до конца дней.
Долго ждать не пришлось. Несколько месяцев.
В последний, очередной раз купили ему бутылок 10 бормотухи. Он заперся у себя в комнате. Не выходил несколько дней. Решились, наконец, вскрыть, нашли мертвым. Везде валялись пустые бутылки самого дешевого вина. По сути, отравы.
Примерно так же умер Панкратов. Но это было несколько позже.
Единственным увлечением Миши, назовем его так, было чтение. У него в комнате, а также почему-то на захламленном чердаке нашли порядочно книг, многочисленные подписки литературных и научных журналов, сваленных в кучи. Я потом разбирал, часть досталась и мне.
После смерти Миши объявились какие-то его родственники. С претензиями на наследство. Но документы у Наташи оказались в полном порядке, и дача осталась за ней.
На даче стала жить Нина Евгеньевна с Сашей. Владимир Георгиевич к тому времени умер. «Покойничек.» Как любил прибавлять Серёга Немакин. Которого тоже теперь уже нет…
Мы с Леной, приезжая, обитали в хозблоке, отдельно стоящем в дальнем углу участка дырявом сарае с небольшой комнаткой, где стояли стол и кровать.
Виктор был хозяйственным мужиком. Они с Наташей даже затеяли какой-то ремонт доставшегося им дома.
Мы с Леной чем могли помогали. Например, как-то прилично выпив вина, Виктор угощал, он предложил пойти за навозом. Где-то на поле за поселком приглядел огромную кучу. Сказано сделано. Тем более, он мотивировал, что уже несколько дней нас поил. Правда, первый день поил его и всех я, привезя с собой полные сумки портвейна. Но это неважно. Взяли холщевые мешки и пошли. Ошибкою оказалось то, что по дороге Виктор предложил зайти к какому-то его другу. А тот, извинившись, что самогона готового нет, достал огромную бутыль браги, почти что дошедшей… и, в общем, я выпил несколько кружек. Больших поллитровых. Брага оказалось пьяной весьма. В таких количествах я ее и не пил никогда, тем более, после литра портвейна, или же больше.
До поля мы как-то дошли. Это я потом понял, когда обратно тащил на себе мешок, полный навоза. Слава богу, Лена не пошла с нами.
Почему-то я потерялся, или все от меня потерялись. Запомнилось одно. Меня начали бить, пытаясь отнять мешок. Но я его не отдавал. Падал, держась за мешок, и с ним поднимался, пытался уйти. Меня настигали и били…
Потом полный провал. Временами, казалось, куда-то иду. Уже без мешка. Где я был, неизвестно. Возможно, пошел не в ту сторону по шоссе. Временами фиксировались совершенно незнакомые мне места.
На даче меня не было много часов. Оказывается, стали искать по всем Юккам и в окрестностях немаленького поселка. Поиски организовали Лена с Наташей. И, наконец, я нашелся. Неожиданно пришел со стороны поля, лежащего между Юкками и Ленинградом. С несколькими огромными белыми грибами, которые где-то нашел. Измазанный весь в навозе, конечно. В разорванной одежде и синяках.
Но всё так или иначе заканчивается. Эта история закончилась еще тем, что, пока мы добывали для грядок навоз - пару мешков Виктор с товарищем все-таки спёрли - у него в теплице сгорели все помидоры. Он забыл теплицу открыть. А стояла жара.
Очень сильно расстраивался! Помидоры уже были крупные, хоть и зелёные.
Теперь, когда много лет у меня собственная теплица, свои помидоры, я понимаю, какая это трагедия.

А летом 1982-ого, перед Лениной археологической экспедицией под Керчью, моя мать уехала на месяц в отпуск на юг. Мы с Леной уже стабильно жили на моем Тихорецком. В однокомнатной квартире, с маленькой кухней, совмещенным санузлом.
Так получилось, что с нами, пока матери не было, стал жить и Панкратов. Мы с Леной спали на мамином большом диване, Панкратоф за шкафом. Днем по будням я ходил на работу в ЦКТИ, а вечером выпивали. Было довольно весело. С Панкратовым не соскучишься.
Однако. С деньгами, конечно, возникали проблемы. И однажды я обнаружил случайно, заглянув в книжный шкаф… у нас был большой встроенный шкаф с полками, метра чуть ли не полтора в ширину, глубокий. Книги плотно стояли в три ряда на каждой полке, 7 или 8 полок. Мать купила в 50-ые, 60-ые годы полные собрания сочинений практически всей русской и советской классики. Изданные в том числе и в Германии, Лейпциге, после войны. Были и дореволюционные собрания сочинений, например, Льва Толстого. Дореволюционные журналы. Редкие книги 20-х, 30-х годов. Полные собрания сочинений Жюль Верна, Беляева, Драйзера и другие. 10-ти томная детская энциклопедия, исторические энциклопедии, альбомы, энциклопедии по искусству. И много в розницу, отдельными книгами.
Кстати, я почти всё это прочёл. Ещё до знакомства с Леною и Панкратовым.
Так вот, обратил внимание, при Андрее некоторые полки заметно опустели. Пригляделся. Нет нескольких любимых книг. И даже отдельных томов из собраний сочинений. Например, не хватало 3-х томов Чехова, лучших. Выяснилось. Пока я работал, Панкратоф продавал на Тихорецком книги моей матери и мои. Это рассказала мне Лена и признался Андрей. А что, говорит? Я верну! Куплю и отдам. После экспедиции, через месяц.
Я его выгнал к чертовой матери со скандалом.
Стало скучнее.

Да, была еще история с дворничихой. Симпатичная женщина, лет 30-ти. Познакомился с ней случайно, возвращаясь с работы, слегка выпивший. Слово за слово, она пожаловалась на жизнь, я ответил. И, короче, стало понятной общая наша проблема. Которую мы и решили тут же в парадной. И не один раз.
Это оказалась очень горячая женщина! С немереными, неиссякаемыми потребностями. И возможностями. Нормальный человек. Но… она прямо так говорила, нет у неё достойного мужика, а ей нужно. Чисто физиологически, ничего с собой поделать не может. Я, когда трезвый или не слишком пьяный, очень ее понимал. Меня буквально тянуло ко всему шевелящемуся женского пола. Но, как я уже не раз говорил, это противоречило моим принципам и на духовном уровне было для меня неприемлемым. К тому же я всегда был очень застенчивым.
Ну, и вот. Встретились мы еще один раз. Желание у меня буквально было невыносимым. Она тоже хотела, но был ранний вечер, люди возвращались с работы, в парадных и повсюду народ.
- Пойдем, - говорю, - в Сосновку!
- В Сосновке холодно, мокро…
В общем, мы нашли одно место, буквально логово с тряпками на помойке. И… это меня так поразило, что мы тут же расстались. После случившегося.
На следующий день, вернувшись с работы, застал Лену с Андреем в приподнятом настроении. Глядят на меня, смеются. Андрей говорит, и Лена, перебивая друг друга, тебе женщина звонила раз сто, телефон покраснел. Я отнекивался, но пришлось сказать, будет еще звонить, скажите, ошиблась номером. Случайно познакомились. Дворничиха. У нас ничего не было.
Ага, говорят. И хохочут… Не было, значит? Да она про тебя уши все прожужжала! Лену хотела побить!
Еще потом звонила несколько дней. Но я строго попросил отвечать, что меня нет по этому адресу…
А может, и зря. Это был человек светлый и преданный.

Кстати, Лена как-то, будучи в хорошем настроении и подпитии, разоткровенничалась со мной о своей первой ночи с Панкратовым. Упирая в основном на то, что шесть раз.
Это запало.
И как-то, опять-таки, будучи в дружеском настроении, я предложил ей пойти на рекорд. Жена нехотя согласилась. Две трети пути мы прошли, но рекорда не получилось. Потому что не было уже никакого энтузиазма. А так... Не хочется даже говорить, как.
Даже заготовленное специально для случая хорошее лёгкое вино не помогало...
Только испортилось настроение... В очередной раз.


Потом Лена уехала вместе с Панкратовым в Керчь. Утверждала, чисто по-дружески.
А я к приезду матери занялся уборкой квартиры. Пришлось не просто мыть полы, но драить паркет, циклевать. Потом покрывать мастикой, как делала мама, и натирать несколько раз. Ну, и всё остальное…