Ч Антология

Чуковский Корней (1872-1969)
Черный Саша (1880-1932)
Чубаров Виктор (1951-2007)
Черных Татьяна (1963)


КОРНЕЙ ЧУКОВСКИЙ
(1872-1969)

Николай Корнейчуков, взявший литературный псевдоним Корней Чуковский. Русский советский поэт, журналист, публицист, литературный критик, переводчик, детский писатель. Самый издаваемый в России автор детской литературы. Будучи в Вильне в 1905 году познакомился  с выпускником медицинского факультета Московского Университета, врачем Цемахом Шабадом. Приезжал в Вильнюс с лекциями в 1921 году, об этом сообщала газета «Северо-Западное слово» и некоторое время жил на квартире врача, наблюдая за  работой и прислушивался к разговорам с пациентами и посетителями.  «В 1968 году  Чуковский давая интервью газете «Пионерская правда» сообщил, что, «Да, у доктора Айболита был свой прототип — это виленский доктор Тимофей Осипович Шабад, добрейший человек...» У памятника на территории детского приюта, созданного доктором, надпись гласит: «Гражданину города Вильнюса, доктору Цемаху Шабаду, прототипу доброго доктора Айболита».

АЙБОЛИТ
(отрывок)

Добрый доктор Айболит!
Он под деревом сидит.
Приходи к нему лечиться
И корова, и волчица,
И жучок, и червячок,
И медведица!
Всех излечит, исцелит
Добрый доктор Айболит!
И пришла к Айболиту лиса:
«Ой, меня укусила оса!
И пришёл к Айболиту барбос:
«Меня курица клюнула в нос!»
И прибежала зайчиха
 И закричала: «Ай, ай!
 Мой зайчик попал под трамвай!
 Мой зайчик, мой мальчик
 Попал под трамвай!
 Он бежал по дорожке,
 И ему перерезало ножки,
 И теперь он больной и хромой,
 Маленький заинька мой!»
И сказал Айболит: «Не беда!
 Подавай-ка его сюда!
 Я пришью ему новые ножки,
 Он опять побежит но дорожке».
 И принесли к нему зайку,
 Такого больного, хромого,
 И доктор пришил ему ножки,
 И заинька прыгает снова.
 А с ним и зайчиха-мать
 Тоже пошла танцевать,
 И смеётся она и кричит:
 «Ну, спасибо тебе. Айболит!»
Вдруг откуда-то шакал
 На кобыле прискакал:
«Вот вам телеграмма
 От Гиппопотама!»
«Приезжайте, доктор,
 В Африку скорей
 И спасите, доктор,
 Наших малышей!»
«Что такое? Неужели
 Ваши дети заболели?»
«Да-да-да! У них ангина,
 Скарлатина, холерина,
 Дифтерит, аппендицит,
 Малярия и бронхит!
Приходите же скорее,
 Добрый доктор Айболит!»
«Ладно, ладно, побегу,
 Вашим детям помогу.
 Только где же вы живёте?
 На горе или в болоте?»
«Мы живём на Занзибаре,
 В Калахари и Сахаре,
 На горе Фернандо-По,
 Где гуляет Гиппо-по
 По широкой Лимпопо«.
И встал Айболит, побежал Айболит.
По полям, но лесам, по лугам он бежит.
И одно только слово твердит Айболит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»



САША ЧЁРНЫЙ
(1880–1932)

Русский поэт Серебряного века, переводчик, прозаик, журналист, получил широкую известность как автор популярных лирико-сатирических стихотворных фельетонов. Александр Гликберг родился  в городе Одесса. Рос в большой еврейской семье, где было пятеро детей, из которых двое были Сашами. Светленького звали белым, а темненького черным.   Учился во 2-й Житомирской гимназии. В 15 лет сбежал из дома, учился в гимназии в Петербурге, однако был отчислен за неуспеваемость. В 1905-1906 годах активно сотрудничал с  сатирическими журналами: «Альманах», «Журнал», «Молот», «Маски», «Леший». Первый сборник стихов Черного «Разные мотивы» был арестован, в 1910 году вышел сборник «Сатиры», объединивший циклы стихотворений, опубликованных ранее, вторая книга стихов - «Сатиры и лирика». Печатался  в периодических изданиях: «Новый день», «Киевская мысль», «Русская молва», «Одесские новости», «Современный мир», «Аргус», «Солнце России», в альманахе «Шиповник». После октябрьского переворота покидает Россию в числе первых эмигрантов. Жил в Вильно, где им были написаны стихи о Литве, цикл «Русская Помпея» и книга детских стихов «Детский остров».
В 1930 году с женой поселился на юге Франции,  через два года умер от перенапряжения сердца, помогая соседям тушить пожар. На могильной плите высечено из стихотворения Пушкина: «Жил на свете рыцарь бедный».

ПОДАРОК

Видали вы литовские, цветные пояса?
           Как будто вдоль овса —
Средь маков васильковая струится полоса.

Я у ксендза-приятеля в июле был в гостях.
           Средь белых стен, как стяг,
Из поясов настеганных ковер дышал в дверях.

Хозяин сузил щелочки веселых, добрых глаз:
           «Понравилось? Алмаз!
От прихожан в день ангела. Хоть шаху напоказ!..»

В окошко к нам таращился подсолнечник дугой,
           На скатерти рябой
Штоф сидра, мед, вареники и окорок тугой.

Смеясь, мне ксендз показывал мозоли крепких рук:
         «Все сам — и сад, и луг,
И свиньи с поросятами, и огород, и плуг».

Мадонна в звездном венчике сияла со стены.
          Кот жался у спины.
У сада жеребеночек звенел средь тишины.

Хозяин на прощание полез в свой сундучок:
         «На память, мой дружок!»
И подарил мне радужный, литовский поясок.

Веселым этим поясом я очень дорожу…
          Сказать вам? Я скажу:
Какая книга нравится, ту им и заложу.

НА МИГ ЗАБЫТЬ - И ВНОВЬ ТЫ ДОМА...

На миг забыть — и вновь ты дома:
До неба — тучные скирды,
У риги — пыльная солома,
Дымятся дальние пруды;
Снижаясь, аист тянет к лугу,
Мужик коленом вздел подпругу, —
Все до пастушьей бороды,
Увы, так горестно знакомо!
И бор, замкнувший круг небес,
И за болотцем плеск речонки,
И голосистые девчонки,
С лукошком мчащиеся в лес...
Ряд новых изб вдаль вывел срубы,
Сады пестреют в тишине,
Печеным хлебом дышат трубы,
И Жучка дремлет на бревне.
А там под сливой, где белеют
Рубахи вздернутой бока, —
Смотри, под мышками алеют
Два кумачовых лоскутка!
Но как забыть? На облучке
Трясется ксендз с бадьей в охапке,
Перед крыльцом, склонясь к луке,
Гарцует стражник в желтой шапке;
Литовской речи плавный строй
Звенит забытою латынью...
На перекрестке за горой
Христос, распластанный над синью.
А там, у дремлющей опушки
Крестов немецких белый ряд, —
Здесь бой кипел, ревели пушки...
Одни живут — другие спят.

Очнись. Нет дома — ты один:
Чужая девочка сквозь тын
Смеется, хлопая в ладони.
В возах — раскормленные кони,
Пылят коровы, мчатся овцы,
Проходят с песнями литовцы —
И месяц, строгий и чужой,
Встает над дальнею межой...
1920

АИСТЫ

В воде декламирует жаба,
Спят груши вдоль лона пруда.
Над шапкой зеленого граба
Топорщатся прутья гнезда.

Там аисты, милые птицы,
Семейство серьезных жильцов...
Торчат материнские спицы
И хохлятся спинки птенцов.

С крыльца деревенского дома
Смотрю — и как сон для меня:
И грохот далекого грома,
И перьев пушистых возня.

И вот... От лугов у дороги,
На фоне грозы, как гонец,
Летит, распластав свои ноги,
С лягушкою в клюве отец.

Дождь схлынул. Замолкли перуны.
На листьях — расплавленный блеск.
Семейство, настроивши струны,
Заводит неслыханный треск.

Трещат про лягушек, про солнце,
Про листья и серенький мох —
Как будто в ведерное донце
Бросают струею горох...

В тумане дороги и цели,
Жестокие черные дни...
Хотя бы, хотя бы неделю
Пожить бы вот так, как они!
1920







ВИКТОР ЧУБАРОВ
(1951–2007)

Родился в Риге,  после окончания Рижского института гражданской авиации – 17 лет проработал инженером смены в вильнюсском аэропорту. Автор поэтических книг изданных в Вильнюсе  «Встречное движение» (1979), «Пульс» (1983), «Висячие сады» (1987)  С 1991 года жил в Москве, окончил Высшие Литературные курсы при Литературном институте им. А. М. Горького. Печатался в журналах «Знамя», «Новый мир». Последний год работал курьером. Был членом Союза писателей СССР.

* * *

Из общин кто,
Кто из сект,
Всех сегодня
С легким паром.
Мы закончили проект
Под названием Чубаров.
 
***
Жизнь моя похожа на борьбу;
Богом уготованной рабу.
Богом уготованной,
И всяк,
Видя меня, думает – «Дурак».
Да, конечно, - я из дураков.
Сочинил борьбу без кулаков.
 
***

Зачем напялил ты скафандр ?
Ведь ты по жизни – Ихтиандр.
 
***

Я устал от вечных перестроек.
Под окном опять растет бамбук.
Телевизор фирмы «Параноик»
Лучший и единственный мой друг.
 

ГЛЯДЯ ТЕЛЕВИЗОР

Ты скажи нам Путин Вова:
Почему в стране хреново?
Ничего не отвечает.
Лишь Освенцим посещает.

 
 
ФАБРИКА ЗВЕЗД

Пролаявши: «Чур меня, чур!»
Придурок, дурак и главдур
Прошли заключительный тур
И стали кумирами дур.

***

Чем меньше Пушкина
Читаю,
Тем больше
Нравится он мне.
 
***

Я по улице гуляю.
Ничего не понимаю.
Но уверен, что на ней
Всех умнее.
Всех мудрей.
 
ВСТРЕЧИ

У фонтана вплоть до перестройки.
А теперь все встречи у помойки.

***

Не бойся одиночества, сынок.
Бог, между прочим, тоже одинок.

***

Я каждый день
Пишу шедевры.
На них уходят
Жизнь и нервы.

***
За ухом зачесалось
И строчка написалась.

***

Однажды ночью ровно в полдень
Часов в четырнадцать с утра
Очнулся я и снова понял,
Что окачуриться пора.
 
Где был – уже не побываю.
С кем спал – уже не пересплю.
Чужое место занимаю.
Годов с тринадцати терплю.

А ведь Земля, она все время
Во имя будущих щедрот
Бьет то по заднице, то в темя,
А иногда наоборот.
 
Когда бы я служил начинкой,
С другой бы я дружил личинкой.
Ну, а  сейчас, начальник, ша!
Окуклевается  душа.
 
* * *

Поскользнулся – не беда.
Промахнулся – не беда.
Не очнулся – не беда.
Все бывает иногда.
 
* * *

Нетрезвым, Неопрятным
По городу бродил.
Но женщинам приятным
Был почему-то мил.
Они меня любили
За мой небритый вид.
Но пальчиком грозили
И ставили на вид.
Я с ними пил какао
И кофе по утрам.
А с той, что ускакала,
На посошок – сто грамм.
Выцветшее дно.
Выжатая хвоя.
Я искал одно –
а нашёл другое.
Фёдор Сологуб,
ласточка в конверте.
Любит – однолюб –
размышлять о смерти.
Эко повело чёртовы качели!
Чует помело оторопь капели…
Я искал одно, а нашёл, что надо:
терпкое вино в кущах винограда.
Электричка в шесть.
Самолет в ноль восемь.
У Николы есть то, о чём не просим.
Живёт моя кручина в высоком терему…
Бегут по лбу морщины Неведомо к чему.

* * *

Замирает встречное движение.
Безупречен карточный расклад.
Нас настигли наши достижения.
Оттого и звёздочки горят.
Ты надела праздничное платьице.
Я надел гороховый картуз.
Есть у нас весёлое занятьице —
лихолетье пробовать на вкус.
Пусть таят руины и развалины
то, о чём догадывалась ты...
В чистом поле, где с тобой гуляли мы,
всё ещё встречаются цветы.

ТАТЬЯНА ЧЕРНЫХ
(1963)

Литературный редактор, корректор, переводчик. Пишет стихи и прозу. Президент Клайпедского литературного клуба «Среда» («Aplinka»). Готовит к печати творческие страницы поэтов клуба, организует литературно-музыкальные вечера. Публиковалась в газете «Клайпеда», в сборнике «Капли янтаря», в журнале «Балтийский мир» и на сайтах stihi.ru, samlib.ru, russbalt.lt.

И ВОРОБЬИ КОГДА-ТО КАЖУТСЯ ОРЛАМИ...

И воробьи когда-то кажутся орлами,
Готовыми взлететь под небеса.
Но пыл проходит быстро: под ногами
По тротуарам бродят не спеша.
Видали ль вы все радости улиток?
Мечту познать весь мир в своём дому...
Эх, сколько в жизни сделано ошибок...
Никто не хочет знать о том...К чему?..

ПАСХА. ПОЮТ КОЛОКОЛА НАДЕЖДЫ

Лучи весеннего тепла
Пасхальный праздник прославляют –
Весть о Христе благословляют
Во имя Света и Добра.
О Воскресении чудесном,
Любви и Мире, Красоте
Поют колокола Надежды
В душе людей по всей Земле.
Пусть Благовест сопровождает
По жизни каждого из нас,
Стезю земную освещает
Как в трудный, так и в добрый час.

* * *

Печально сокровенное пророчество:
Имеет право боль на одиночество.

Неведомо, сколь духу нужно сил -
О помощи лишь облик голосил.
И в той беде, постигшей бедный дух,
Уже едва улавливает слух

Бессвязанные речи чудака –
Он где-то там витает в облаках,
Отринув муки тела на Земле,
Оставив горе плачущей семье.

Но, может, в сей последний тяжкий час,
Ему уже не больно? И сейчас
Он птицей над Землёю воспарил,
С последним вдохом свётлых, добрых сил?

В отчаянных попытках, оголтело,
Во что бы то ни стало воскресить,
Где силы взять родным и отпустить
Растерзанное страшной болью тело?

Где грань, что отличит добро от зла?
Есть жизнь и смерть – у всех свои права.

ШОУ
 
Город полон иллюзий и мрака –
Шоу раскрашенных призрачных лиц.
Праздник власти под масками страха –
Подать Зрелищ склонившимся ниц.
Хлеба нет? – Это ль проблема?
Кто-то сыт и одет. Кто-то гол.
И работы нет? – Это дилемма.
Наскреби на билет – и пошёл.
Европейское райское счастье –
Вот вершина мечты – благодать!
Кто заглядывал в душу ненастью?
Много ль радость в нём? Не видать…
Обречённые люди в чужбине,
Вдалеке от родимых корней,
Получают свои чаевые,
Свои «кровные» – рабство взашей.
Всем оставшимся – воздух Отчизны
 Остаётся всей грудью вдыхать.
От рождения до самой тризны
Выживая, о лучшем мечтать.
Экспорт разных военных игрушек
Поднимает в Литве ВВП…
Доиграемся – рухнем с катушек,
Заработав на чьей-то беде…