Баллада о моём детстве

 Час рожденья я точно не знаю:
Не настолько смышлённым мальцом
в светлый вечер четвёртого мая
в мир пришёл я, ведомый Творцом.

         Тому полгода минуло,
         когда Хрущёва скинули;
         Младенцем привезли меня
         в квартиру его имени.


         Там кухня метров где-то семь,
         балкончики с подпорками;
         И от метро ходили все
         оврагом и задворками.

Мама, папа в работе в науке;
диссертацию бы защитить.
Для того им нужны эти муки,
чтоб получше семью прокормить.

          Светило солнце в три луча
          на западную сторону,
          на Александр Абрамыча
          и Софью Соломоновну.

          Такие вот соседушки
          по лестничной площадочке.
          В квартиру нашу среднюю
          мои ходили бабушки.


Мои бабушки верили в Бога,
и была у них совесть чиста.
И как детскому дому подмога -
моя шубка и тигр без хвоста.

Вырос я из игрушек и шубок,
И тихонько пошёл в первый класс.
Ненавязчиво, но и не грубо,
педагоги учить стали нас.

        Учились , вроде, ничего,
        хоть звёзд и не хвататели.
        И Александр Абрамович -
        учитель математике.

        Не всем из нас дано понять
        лимиты с интегралами.
        Он ставит тройки нам опять.
        Что ж, мы гуманитарии.

С интересом взирая на запад,
всё же верили мы в коммунизм.
Но,конечно, на классных собраньях
беспощадно клеймили вещизм.

В русском роке искали и в бардах
скрытый текст, что с намёком на власть.
А когда подросли ещё малость,
самиздат стали жадно читать.

          В эфире слушали в ночи
          мы вести с того берега.
          Наш Александр Абрамович
          уехал жить в Америку.

          Там у него всё хорошо:
          он гуру стал компьютерным.
          А мы смеялись над вождём,
          над речью длинной, пУтанной.

Размышляли мамаши,папаши,
Кем же станем впоследствии мы.
А в хрущёвках и брежневках нашим
мальчуганам хотелось войны.

Так бы дальше мечтали безумцы,
Но, прошедши кровавый капкан,
возвращались цари наших улиц
с ужасающим словом :"Афган".

Агрессивно, зло, торопливо
подходил к окончанию век.
Наша армия между призывами
возвращала обратно калек.

Чаще стали мы петь под гитару
не романсы и не блатняки.
От "афганцев",безвременно старых
мы услышали песнь про гробы.

            И далеко от нас была
            та страшная граница.
            Но чаще стали мы читать
            запоем Солженицына.

            Еще читали "Новый Мир"
            и "Огонёк" Коротича.
            А кто-то Бродского открыл,
            и перемен нам хочется.

            И Виктор Цой ждал перемен,
            и Кинчев пел :"Мы вместе",
            и становился каждый день
            намного интересней.

Было много еще: перестройка,
дефицит, повышение цен.
Кто-то после неплохо устроился,
Ну а кто-то и не без проблем.

Дети бывших парторгов-комсоргов
в крупный бизнес затем подались.
Но из властных уйдя коридоров
снова стали шикарнейше жить.