Благо вместе с Аристотелем

   Прежде всего надо обсудить первый довод, утверждающий, что удовольствие - это становление, и попытаться разрешить этот довод, показав, что он не истинен.
В самом деле, во-первых, не всякое наслаждение - становление. Так, удовольствие, получаемое от созерцания, не есть становление, равно как и удовольствие от слушания, зрения, обоняния, поскольку оно не вызвано восполнением недостатка в чём-либо, как это бывает в других случаях, например при еде или питье. В подобных случаях наслаждение вызывается скудостью или избытком чего-либо в том смысле, что тут восполняется недостаток или устраняется избыток; из-за этого оно кажется становлением. Недостаток же и избыток огорчительны; значит, огорчение здесь предшествует тому становлению, в качестве которого здесь выступает наслаждение.
Но, конечно, никакое огорчение не предваряет зрения, слушания, обоняния: никто получающий удовольствие от зрения или запаха до этого не испытывал огорчения, равно как и предающийся размышлению может наслаждаться созерцанием чего-либо без предшествующего страдания.
Итак, возможно удовольствие, которое не есть становление.
И если наслаждение, как утверждает их довод, потому нехорошо, что оно - становление, но бывает удовольствие, которое не есть становление, то наслаждение может быть благом.

      Аристотель. Большая этика.


     Моя краткая этика будет звучать несколько иначе...

   Благо есть Бытие, исполняющее свои собственные принципы.

    Первый принцип Бытия - принцип удовольствия.
    Второй принцип Бытия - принцип познания.
    Третий принцип Бытия - принцип общения.
    Четвёртый принцип Бытия - принцип "места" в мире, т.е. предназначения.
    Пятый принцип Бытия - второе рождение.

  Фактически у Бытия только четыре принципа, потому что пятый - единый и основной принцип, под знаком которого протекает как всё бытие в целом, так и каждый из четырёх остальных принципов.

  Когда всё происходит ТАК - можно вести речь о счастье и совершенстве. Но и любой принцип, взятый даже в отдельности от перечисленных прочих, будучи принципом бытия - самим бытием в его едином и единственном - способен принести счастье. Поэтому некоторые счастливы уже даже удовольствиями. Другим же, оказывается того мало, им подавай и прочие принципы, и самое главное - корневой и основной - принцип самопорождения, только его вкус, прочувствованный во всём, такой требовательной душой, приводит последнюю к счастью.

  Но уж коль скоро мы пробуем заниматься этикой, то начнём идти с самых низов - с принципа удовольствия.

    По Аристотелю Благо есть совершенная добродетель.
    Ещё точнее - действующая совершенная добродетель.

   Но удовольствие обычно понимается как восполнение нужды - на современном языке - "удовлетворение потребности". Аристотелю это вполне справедливо не нравится и вот он берётся рассматривать что тут не так.
   Прежде всего, Аристотель подмечает, что удовольствие испытывает вся душа, во всей её совокупности (вне зависимости от того через какой орган чувств), а недостаток - это всегда лишь часть души или более того - лишь часть тела, следовательно, никакое удовольствие в "восполнение потребности" не влазит. Они как бы несоразмерны.
   И действительно, вовсе не тогда мы получаем больше всего удовольствия когда больше всего нуждаемся, как это нам кажется на сто процентов - мы практически убеждены, - а как же иначе?
   Вода становится бесценной для умирающего от жажды и мы говорим, что он пьёт её теперь почти как божественный напиток - с таким удовольствием. И всё же, мы в большинстве подобных случаев становимся жертвами игры слов. Что вода бесценна как жизнь или смерть, это несомненно. Но "сомненно" другое... что именно и только оголодавший до зверского облика способен получить удовольствие от еды. Как только мы произносим последнюю фразу, она заставляет нас задуматься. Не поглощает ли слишком разросшаяся нужда со слишком огромным азартом свой предмет - для того, чтобы можно было говорить о подлинном удовольствии?
   Для начала разумнее предположить, что я должен нуждаться, но не настолько, что уже ничего не помню вообще кроме меня окончательно "поглотившей потребности"? Если бы удовольствие обитало на максимуме нужды, Аристотель оказался бы не прав.
   Но, быть может, он и не прав - нам нужно с этим разобраться.
Ведь Аристотель к тому же ещё утверждает, что есть такие удовольствия, перед которыми вообще не находилось никакой нужды. И это, даже на самый первый взгляд - благородные удовольствия - как созерцание или размышление, например.
Значит, помимо первого вопроса: будет ли на максимуме максимум? - нам нужно поставить и второй - обязательно ли удовольствию иметь в своей основе конкретную потребность? Не потребность вообще, а опережающую всё, "лишённость"?

    Давайте представим долго голодающего и в конец оголодавшего человека, он ест кору с деревьев, траву, что угодно, реальность и опыт ХХ века приносят нам примеры и похлеще - ест павших лошадей, кошек, голубей - другого человека. Вот так жёстко вплоть до каннибализма, опыт которого мы имели и в блокадном Ленинграде, и в сталинских лагерях, и во время раскулачивания и создания колхозов - не будем отворачиваться от этого жуткого опыта. Наоборот, возьмём его для того, чтобы получить ответ на наш вопрос - получает ли такой человек удовольствие - в тот момент когда удовлетворяет свою потребность?
Боюсь, что этот ужасный пример открыто нам показывает, что потребность, любая потребность, взятая лишь как отдельная функция человеческого организма, то есть как бы выпавшая из целого, не в состоянии возвратить происходящее обратно в целое. Речь тут идёт как бы о некотором канале, через который человек попадает на целое своего Бытия и самочувствие этого целого и есть удовольствие. Но если канал уже не канал, а распахнутый в крике рот, превративший и весь остальной человеческий организм лишь в эту тягу и алчность, то не будет вам удовольствия.
    Следовательно, максимум как чистый количественный максимум не даёт максимума удовольствия. Но это уже косвенно подтверждает позицию Аристотеля - в удовольствии задействована вся душа. Если она не имеет возможности себя прочувствовать через что-то, если канал нарушен, извращён и не приводит нас к целому - принцип удовольствия не выполняется.
    Среди моего жизненного опыта попадались такие случае, когда дети очень хотели есть и были голодными, и садясь за стол могли бы получить удовольствие от еды, но их при этом ругали (так как стол часто для семей является чем-то вроде места собрания, где обсуждаются "главные вопросы") и вот дети не получали удовольствия, хотя и ели, и насыщались. Этот пример также косвенно показывает, что даже восполненный недостаток чего-либо никогда не ведёт нас автоматически к удовольствию.
    Повторяю, я могу испытать удовольствие лишь через целое своего бытия, именно поэтому удовольствие это не блажь, а принцип бытия, к которому нужно относится вполне серьёзно и по возможности не девственно-стихийно - подсесть на удовольствия и пользовать цельность своего бытия, передвигаться от удовольствия к удовольствию - стать машиной желаний и машиной их удовлетворения - вполне возможный вариант и вполне возможный соблазн нашей жизни.

    Когда маленький грудной ребёнок выглядит максимально благополучно, счастлив и доволен? Тогда ли когда сосёт материнскую грудь? Ну что же в каком-то смысле, да. Но гораздо большее счастье и благополучие вы увидите у него на лице, когда этот процесс будет закончен, потребность удовлетворена и ничто теперь не будет отвлекать малыша от благополучного самоощущения себя - "счастье есть" поскольку никакая потребность не отвлекает и можно наслаждаться СВОИМ существованием, своим бытием, тем, что я вообще есть - вот где скрывается принцип удовольствия.