Заигралась...

       ( небольшая невесёлая недетская сказка)
      
       Милым,близоруким девочкам - посвящаю!

       "Но как звезда через тыщу лет,
       Ненужная никому,
       Что не так источает свет,
       Как поглощает тьму"
       (И.Бродский)

       Проснувшись, девочка увидела на подушке солнечного зайчика.
Он смешно скакал, нелепо кувыркался и корчил ей забавные рожицы, словно приглашая поиграть с ним в пятнашки.
       Девочка задорно улыбнулась и стала ловить шалунишку, ловко уворачивающегося от её прытких растопыренных ладошек.
Постепенно она увлеклась игрой. Щёчки её воспламенились, волосы, пушистыми рыжими белками, заметались из стороны в стороны, а всё пространство комнаты наполнилось детским смехом, словно чья-то невидимая рука нежно и настойчиво зазвонила в хрустальный колокольчик, висящий на ветви рождественской ёлки...
       Но в самый разгар веселья, девочку окликнула мама, велев ей живо вставать и немедленно одеваться – пора было идти в детский сад.

       Незаметно девочка выросла и теперь, когда она просыпалась, солнечный луч уже бесцеремонно и властно вплетался золотой лентой в её роскошные огненно-рыжие волосы, очаровательно-небрежно рассыпанные по подушке.
       Он, то нежно ласкал её персиковые щёчки, то едва касался губами мочек ушей, то игриво щекотал ноздри, а то, и вовсе потеряв всякий стыд, – воровато проскальзывал в заветную ложбинку, между двумя пугливыми, глазастенькими козочками-близняшками, с любопытством выглядывавшими из выреза ночной сорочки, и там, затаив дыхание, замирал.
       Какое-то время она благосклонно взирала на его наглые проделки, словно поощряя к дальнейшим эскападам, но вскоре, ей это всё наскучивало. И тогда, девочка лениво потягивалась и недовольно морщилась, а затем, заслонившись от, назойливо бьющего прямо ей в лицо, солнечного света, неохотно вставала – пора было идти на работу.


      


       Состарившись, девочка подолгу лежала по утрам в постели – ей уже не нужно было никуда торопиться.
       Золотое руно её волос превратилось в свалявшуюся паклю, окрашенную в такой же пепельно-серый цвет, как и блёклый утренний полусвет, кряхтя вползавший в комнату на смену длинной ночи.
       Руки её усохли, глубокий и ровный румянец, покрывавший некогда аппетитные взбитые сливки щёк, подобных ланитам утренней Авроры, выцвел. Щёки превратились в сморщенные печёные картофелины, а груди стали похожи на двух овец, пьяно развалившихся на вытоптанной, пожухлой траве загона.
       Не только солнечный луч, но даже и воспоминания о прожитой жизни, уже не посещали её.


Даная так и не догадалась, что к ней на свидания приходил Зевс!