Постоянный

Постоянный,
как циркуляция крови,
этот звук наплывает со всех сторон. 
Накатывая осторожно волнами, нанизывает слои твоего рассредоточенного внимания на   забор помутнённого рассудка.
И всё тянется, тянется, как линии электропередач...
Как рельсы железных дорог...
Уводит куда-то во тьму,
в ещё одну неизвестность ещё одной жизни.
Ты уже в загробном мире. И почти уверен, других не бывает. 
Запах креозота. Катакомбы заброшенной станции метро.
Бродишь, как вино,
проливаясь ядовитыми строчками бреда в равнодушный сумрак. 
И ЭТО, наваливаясь всем весом потустороннего, обещает завершиться полной пенетрацией твоего жалкого беспомощного существа.
Смотришь назад, но там только тьма.
Безымянность. Пол.  Заросший равновеликими следами твоих тяжелых ботинок. Их перебивают другие, следы  женских туфель, босых ног.
И все они твои... Все они — ты.
Бездна.
Везде и повсюду. Везде и всегда.
Раздевает до самых основ, до самого первого «я».
Закручивая тебя по спирали, превращает в сплошной оголённый провод...
Изучает, как переразвитую бактерию в огромной чашке Петри.
Ты слишком внутри. Слишком в бреду.
Касаешься букв на старой заросшей велюровым мхом разбитой табличке.
Словно гиперссылка на древность, она отсылает тебя к потерянным в памяти жизням.
И вот тебе мерещится оживающий бюст допотопного сфинкса, мраморный рокот голодных мантикор. Ты делаешь замах и...
 тут же чей-то холодный шёпот бьёт в твоё потное ухо:
«В этих лесах двоичного кода ты  просто бракованный, выкидыш.  Непослушная тварь, химера, насаждающая свою неуклюжую демагогию потоку событий. Твои органы внутренних дел совсем захирели... И все твои болезни — обычный стоп-кран, что дёрнуло время».
И вот оступившись, падаешь
в лужу чёрного смеха.
И весь в пятнах Роршаха. Плюёшься углём.
И эти откалиброванные до безымянности потустороннего голоса
слагаются в цепь вокруг твоей шеи.
Обитающее на краях подсознания эхо заплетает в гордиев узел твой затухающий ум.
Дитя периферии, ты окончательно вышел за рамку.
Видения меркнут... Сгущается мрак. И ты поглощён.
Одни звуки  пеленают тебя — как мумию.
Другие запирают в себе —  как в саркофаге.
И ты читаешь свою биографию по губам застывшего в петле манекена.
Слушаешь свои собственные откровения и жалобы в извергающихся током проводах...
Между жизнью и смертью твоими же костями выложен бескомпромиссный и всё компрометирующий знак «равно».
И всё вокруг пылает невидимым огнём, носящим все имена
всех мёртвых и всех живых.
Ты просто хулахуп на искра-бёдрах пламени.
Тебя бросает, то влево, то вправо.
И каждый раз ты обречён на падение...
А потом всё по новой...
Но ЭТОТ звук,
несущий себя сквозь все остальные,
обращает тебя в неповторимую вибрацию Неизбежного...
Наплывает со всех сторон. 
И всё тянется, тянется, как линии электропередач.
Уводит
куда-то во тьму,
в ещё одну неизвестность ещё одной жизни...
И ты рождаешься в новом мгновении, чтобы тут же погибнуть.
И когда тебя нет, ты везде...
Как этот звук.