От печки

Вечером  перед  сном хорошо  подышать  свежим  воздухом.  Спадает жара,
стихает  ветер,  замолкают  птицы, редеют   прохожие,  перестают  визжать  и стонать автобусы.

Загораются  фонари .   Смотрю  на их длинный и стройный ряд,  тянущийся   вдоль   дороги влево  и вправо  от меня, стараюсь определить, который  из  этих   желтоглазых,   сквозь   густую  зелень  постоянно  волнуемых ветром  деревьев, светит в моё окно. От  его  света  по стене ночами   пляшут  и колеблются  тени,   рисунок   которых  никогда не повторяется.

Засветились  окна домов, посвежел воздух, от  стен, днём  нагретых  палящим солнцем, повеяло теплом,  как  от  печки, к  которой  можно   уютно  прислониться   и  погреть  руки и спину.

Когда-то  давно- давно,до войны, в доме,в котором мы жили,  в комнате  была тёплая  печка , облицованная  голубыми  блестящими изразцами . Описать её не могу,  не знаю и не помню.  Почему-то только  изразцы и запомнились.Потому, наверное, что маленькая была всего четыре года.
 А у бабушки в доме была печка – голландка  называлась.    Поставлена  на кирпичной  подушке,  сложена  из  кирпича, круглая, до потолка, снаружи была обшита жестью и посреди комнаты   возвышалась, как  башня  или  тумба . Дедушка покрасил её в  зелёный цвет.  Тёплая такая печка. Топилась она дровами.  От неё  в доме всегда было  тепло.  А вокруг она была   обвязана верёвочкой, под   которую  мы  с  сестрёнкой  просовывали  свои мокрые от снега  варежки.

В  кухне дедушка сложил русскую  печь. В ней на шестке бабушка варила  еду в чугунке. Или,  накрыв   чугунок  сковородой,   рогатым  ухватом   продвигала  его глубоко внутрь прогоревшей печи, и там, в  её тепле,  всё,  что   в  нём  было,  вкусно  томилось и долго оставалось тёплым : и щи,  и красная, и белая  свёкла,  и пшённая каша, которую  ели  или  с  маслом, или  с молоком.  И варились раки.
А широкий  верх печи назывался  лежанкой. Очень тёплое место.

Была на моей памяти ещё одна настоящая русская печь, но  её по назначению уже не использовали, а на лежанку сваливали  вещи, которые  переставали быть  необходимыми  совсем  или  до поры-до времени .  Позже её сломали ,  на её месте сложили компактную  печь  с  чугунной  плитой, с конфорками - это такие  кольца, укладываемые одно на другое по размеру, смотря  от размера дна   посуды, в которой   готовилась  еда, и  с духовкой.  Топилась и дровами, и углём (карагандинским, антрацитом или спрессованными брикетами). Иногда верх  плиты   раскалялся до  красного  цвета.
Позже, в пору газификации,  и   её  убрали , сложили круглую, на  подобие голландской, и нагревалась  она газом. Прогресс!
 
Ну , вот, потянулась  ниточка….

Дедушкин  сад...  Я помню каждое дерево  в его саду и,  бывает,что  хожу по его  дорожкам в  своих  снах…   Вот малинник, вот вишни,вот вкусные   сливы,  вот  груша. Дедушка называл её дулей.  А напротив  неё  яблонька- преснушка, а вот белый налив, вот яблонька с прививками, вот  ещё яблонька, а чуть поодаль  от  неё  развесистая  китайка, на ней всегда  много маленьких яблочек  китаек  на  длинных   черешках.  Бабушка  из них  варила варенье . Черешки не отрезала  специально,  чтобы за  чаем удобно было  брать за этот хвостик почти   прозрачное, янтарного цвета,  яблочко, В конце  сада, за забором,  большой,  как футбольное поле,  всегда   заросший зеленой травой,  луг. по весне,   в пору  половодья, заливаемый волжскими водами, выходящими из берегов, почти до границы дедушкиного сада, а иногда, и за её пределы.Иногда через широко друг от друга прибытые доски забора ,можно было проникнуть на этот луг, и тогда мне казалось, что я попала в какой-то совершенно другой мир,как Алиса, в страну чудес.

В те годы, во  время паводка,  Волга  разливалась  широко, вода заходила в город, и низменные  места   в городе  затопляла.

Недалеко от бабушкиного дома  была фабрика,территория которой была огорожена высоким забором из досок, тесно прибитых друг к другу.. Люди называли ее "Кошмовалкой". Вода доходила  до  забора,  затопляла  двор, а когда сходила, и даже много позже, много лет спустя, на её деревянном  заборе оставалась   полоска,  как ватерлиния,  по которой можно было  определить  высоту уровня паводковой воды.

Теперь  паводки  остались в  прошлом, построена  Волжская  плотина,  вода направлена  в нужное русло  и заходит только в те места,  которые ей определены планом,  проектом.

Мне  приснилось  однажды, что в родном городе  иду  на набережную   Волги!  А на  пути  вдоль всей набережной преграда  из  кирпичей-ракушеблоков. Они навалены  высокой, белой,  продолговатой  кучей, и я начинаю карабкаться через  неё, потому что  знаю -  там, за этой преградой,  Волга,  и сейчас  я  ее увижу, её  широкий,ее!    И  что   вижу?  -  Волги нет.  По глубокому  дну  течёт  слабенький  ручеёк.   Люди сидят,  смотрят,  а  я в недоумении  спрашиваю: « А куда делась  Волга?   И  будет  ли в  ней   вода?».   На  что  кто-то  говорит с досадой в голосе:  «Вода  будет,  но не скоро».  Вот такие чудеса.

А ведь она, и правда,  мелеет.   И средства массовой  информации  говорят об этом  факте открыто.

А как упал уровень Урала , и  как далеко от привычной    береговой   полосы  отступило Каспийское море….

 Куда  же уходит ,  куда  пропадает  вода?  Хочется верить, что это природный цикл,  и что всё  вернётся на круги своя, но,  судя по тому,  как интенсивно  опустошаются  недра ,  выкачиваются  нефть,  газ и другие богатства земли, случится это не скоро...  Природа  не  терпит пустоты, и все туда?

Вот,  а начала от печки.

28.06.2019 г.