Исторические байки. Часть 44

Исторические байки. Часть 44.

Разница.

Иван Сергеевич Тургенев,
На званный опоздал обед.
Все места заняты там были,
В углу столик маленький был.

Тургенев за него уселся,
Тут в зал вошёл ещё ж один,
Генерал – тоже опоздавший,
И блюдо у слуги он взял.

К Тургеневу тут же подходит,
И начал ожидать уже,
Что, тот уступит ему место,
Писатель же тут не вставал.

«Милостивый государь – скажет,
Тут раздражённо генерал -
Знаете ль, разница какая,
Меж человеком и скотом?»

«Знаю – Тургенев тут ответил –
Разница в том, что человек,
Ест сидя. А скотина – стоя!»
Такой, на это был ответ.

Мост.

Николай (1) часто возмущался,
Двумя главными в сей стране,
Да, долгостроями, что были,
В империи российской тут.

Исаакиевским собором,
Железною дорогой, там,
Из Петербурга, тогда шедшей,
В Москву. И правда, долгострой.

Зато, через Неву мост – быстро,
Сдали строители тогда,
В рекордный срок. Правда, построен,
Из рук вон плохо был тогда.

Один профессор там заметил:
«Не простоит и пяти лет,
Мост». Император с грустью,
На это замечает там:

«Собор мы явно не увидим,
Зато дети увидят тот.
Дорогу ж ни мы не увидим.
Ни наши дети никогда.

А вот мост этот мы все видим,
Но, наши дети никогда,
Увидеть его уж не смогут»
Так оценил царь этот мост.

Фаворит и шут.

Бирон спросил шута однажды,
Кульковского. Придворным был:
«Что, думают тут россияне,
Обо мне?»  Шут ему сказал:

«Одни – ответил шут – считают,
Вас богом на земле уже.
Другие, сатаной – добавив:
А человеком, вот, никто».

Чёткий ответ.

В один прекрасный день, однажды,
К Карлу Брюллову, что там был,
Художником уж знаменитым,
Семейство прибыло одно.

И пожелало там увидеть,
Его ученика тогда,
Рамазанова Николая,
(Известным скульптором тот стал).

 Брюллов там вызвал Николая,
Явился ученик его.
Его представил тут художник:
«Рекомендую – пьяница!»

А Рамазанов хладнокровно,
На Брюллова там указав,
Продолжил  представленье:
«А это – мой учитель тут!»

Предвидение.

Восторженный, раз, почитатель,
Встретив известного тогда,
Композитора Брамса вскрикнет,
У его дома радостно:

«Я представляю, что напишут,
На стене дома вашего,
После вашей уже там смерти!»
Меланхолично Брамс сказал -

- Будет написано: «Сдаётся квартира».

Самый эротичный.

Друг Ростроповича однажды,
Над ним решил там подшутить:
«Слава! Ты знаешь, что играешь,
На эротичном инструменте

Ты между ног тот зажимаешь,
Туда - сюда водишь смычком…»
Его перебил Ростропович,
Самый эротичный – кларнет!»