О самом сокровенном о творчестве В. Хатюшина

Священное Писание говорит: «Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Матф. 7:13-14). Узкий путь — это путь истины, добра, отречения от греха, покаяния и правды. Этот творческий путь выбрал для себя необычайный поэт нашей современности Валерий Хатюшин.

Как бы «нечаянно» и вроде бы случайно, несмело входит в творчество поэта Валерия Хатюшина тема святости и веры, вечного и преходящего. Показательным в этом плане является стихотворение «В храме», написанном в 1980 году. Еще нет гармонии в душе лирического героя, душа еще в поиске своего духовного пути, и пока еще в ней присутствуют неуверенность и страх оттого, что

 …Тебя пронзают каждый раз

глаза, глаза со всех сторон.

Насквозь просматривают нас

они, глядящие с икон.

 Но неслучайное видение ангела, бронзовокрылого нечаянного небесного гостя уже передаёт внутреннее состояние поэта и перемену в его душевном укладе, в обретении нового состояния — еще не веры, но граничащего с верой:

 Тот ангел-хранитель был бронзовокрыл.

Откуда он взялся, куда он спешил?

Кого он услышал в полуночной мгле

на этой опальной и грешной земле?..

 Поэт, может быть, не сознавая того, упорно шел к этому душевному состоянию. Ранее в стихотворении «Живая Земля», написанном в 1976 году, им смело утверждалось право человека быть «единственно разумным» на «единственно живой» планете: «…Он всемогущ, он вопреки // своей природе может // одним движением руки // природу уничтожить». Автор был молод и всецело верил в силу человека-творца, человека-энтузиаста. Молодому поэту-романтику импонировали смелые люди, идущие туда, где опасно и трудно, потому что и сам поэт по своему характеру такой же — отчаянно смелый, непреклонный и настойчивый. Конкретные герои в его стихах были сильны стремлением к самопожертвованию. Но, конечно же, не без воздействия христианской морали уже тогда он осознавал бренность бытия и чувствовал веру в нечто «вечное и бессмертное»:

 Человек, останься сам собою,

не гаси в душе огонь святой,

чтоб однажды крошечной звездою

мог и ты возникнуть над землей.

Живы мы — и звёзды не померкнут,

в чьи-то лица вечностью дыша,

и во мгле останутся бессмертны

память наша, разум и душа. (1977 г.)

 Нет, не неслучайным будет обращение к теме осознанной веры поэта-лирика, поэта-философа. Поэта, как теперь мы можем прямо сказать, — от Бога. Научиться вере, конечно, нельзя. К ней нужно прийти своим сердцем. Долгим и трудным бывает этот путь, а иногда бесконечным… На уровне подсознания тема веры присутствовала уже в ранних стихах, но звучала она по-иному, как-то непринужденно-легко, как будто между прочим, и была наполнена тайной и фантастической неясностью.

 …Но покинуть себя самого

мне мешала неясная сила,

будто тяжестью неба всего

мои плечи к земле придавило.

И пронзил меня глас: «Не спеши.

Окрылённость приходит не сразу…

 Уже тогда многоцветный поток сомнений и вопросов будоражили сознание, входили в поэтическую речь: «Кто в силах душу осветить? И чья в нас разума частица?»… Мы знаем, что наряду с обычными событиями в жизни каждого из нас происходят события как бы беспричинные, внезапные. Но эта стихия «внезапного» тоже неслучайна! И в жизни поэта от Бога, можно не сомневаться, всё предопределено, всё Кем-то «спланировано». А то, что молодой поэт Валерий Хатюшин впустил в свою душу и в поэтическое слово нечто для себя новое, судя по стихам, совершенно очевидно. И когда писал, он уже понимал, что будет в ответе за сказанное:

 Ни огнеликий Ангел света

ему обмана не простит,

ни Тот, Всевидящий, что где-то

за ходом действия следит...

 Поэт Валерий Хатюшин, на мой взгляд, очень содержателен в мелочах, способных становиться символами. В его стихах нет ни одного слова, написанного бессознательно, по наитию — всё сказанное совмещает в себе и философа, и лирика, и поборника морали. Идея преемственности и органической взаимосвязи всего сущего на «единственно живой» планете приводит поэта-философа к мысли, что и человек есть продолжение природы, созданной Кем-то, только понять это пока очень и очень непросто. Ведь в его поколении, казалось, всё было объяснимо. В той жизни и в том поколении, которое учили, что

 …там, за смертью, пустота,

там нет ни ада и ни рая,

как нас учили — ни черта.

Пускай Вселенная безмерна,

и всё ж теория — груба:

душа, внушали, не бессмертна,

не предначертана судьба.

И Бог для нас немного значит,

Его, точнее, нет совсем.

И мир несется наудачу,

не управляемый никем...

 Так было в жизни его поколения, но не в жизни поэта. От слов Михаила Булгакова «если Бога нет, то спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?» автор приходит к собственному заключению: «…Россия, далеко ль уйдешь без Бога? И есть ли путь без веры на земле?»

Образ неба, всё чаще появляющийся в стихах Валерия Хатюшина, — самый, как мне представляется, главный, самый поэтичный образ в его творчестве. Небо уготовано Богом для нас, живущих. И верующие знают, что кроме жизни земной есть и небесная. Как всякое великое художественное обобщение, образ неба неисчерпаем по смыслу. Через него, как сквозь магический кристалл, далеко видно во все концы света и в бескрайние «благодатные» выси:

 Можно ль ждать от земли благодати,

коль с небес не сойдет благодать?..

 

Что от неба получит земля,

тем она и воздаст человеку.

 

Веру в силу небес оборвать —

всё равно, что остаться без хлеба.

 В художнике слова, по моему глубокому убеждению, живёт понимание потребностей своей души, исходящих из нравственного состояния общества и из стремления собственного развития на почве родной, великой истории. И лирический герой поэта Валерия Хатюшина всегда выделяется нравственным здоровьем, поиском своего пути, смысла жизни и высшей веры в себе. Это сомневающийся, но пристально вглядывающийся и очень вдумчивый герой. В нём с юности пробудилось твердое чувство собственного достоинства, которое не переросло в гордыню, а, соединенное с состраданием, дало новый сплав нравственности, веры и обретения в себе настоящей личности. И всё это, судя по стихам, сумел пережить, внутренне переработать в себе, образовав собственную духовную сущность, поэт Валерий Хатюшин.

Стихи, по сути, уже сами становятся молитвами. И потому в них автор в самые трудные часы и дни жизни прямо и осознанно обращается к Всевышнему:

 Как тяжко, Господи, как грустно.

Зачем? — скажи. Зачем всё так?

Вокруг — и холодно, и пусто,

а на душе тоска и мрак.

 Как говорил писатель Л.Леонов в «Слове о Толстом», «каждый большой художник, помимо своей главной темы, включаемой им в интеллектуальную повестку века, сам по себе является носителем личной, иногда безупречно спрятанной проблемы, сложный душевный узел, которой он и развязывает на протяжении всего творческого пути…» Очень личная тема Валерия Хатюшина — вера. Вера как нечто большее, чем признание Его существования. И стихотворение «Доказательство» (1988 г.) уже тогда, 30 лет назад, стало не столько программой душевного труда, сколько его итогом (заметьте, еще в атеистическом государстве):

 Я верю

в существование высших сил.

А многие — не верят

и всё время доказывают

их несуществование.

Высший разум недоказуем.

Иначе

он перестанет быть

высшим.

 «Я верю» в стихотворении звучит как «я верую», и это значит — живу!

И вновь — небо, но уже другое — «синее пронзительное небо, // белые сугробы облаков... // Сколько б раз, о Боже, здесь я не был, // этот свет — загадочен и нов...» Уже по-иному высвечивает поэт мир природы, другим взглядом замечает Божественную энергию бытия. Всё в жизни теперь воспринимается им как воля Всевышнего. И появление дочери (в тот самый — 1988 год) «как весть» благая, и «два царских подарка», что «душою навеки хранимы», и рожденная в сердце молитва «вместо стихов», — всё это, он уверен, дано ему свыше.

Тема веры — самая сокровенная, самая глубокая и вместе с тем интимно-личностная тема в поэзии Валерия Хатюшина. Здесь он предельно откровенен с читателем с первой строки до последней, предельно открыт, многие стихи звучат как исповедь, как покаяние. Непривычность мира внутри обновлённой души — это главный показатель нравственного величия человека, мощный источник его внутреннего самосовершенствования. Просветлённая душа прозрела и приняла, что

 Нет больше в мире ничего

до крайнего предела,

весь этот мир — лишь Крест Его,

лишь Кровь Его и Тело.

 

2

В романе «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского есть удивительные строки: «Бог с дьяволом борются, а поле битвы — сердца людей». Иван Карамазов прямо отрицает Бога и мир Божий. Трагедия героя романа в его безверии, в том, что душа Ивана не в силах уверовать в святое, поэтому обречена на вечные метания и сомнения. Отступивший от Бога, он оказывается в сетях дьявола.

Этот художественный образ нашего великого писателя невольно вспомнился мне при чтении исповедальной лирики Валерия Хатюшина. Казалось бы, простые, легко понимаемые строки открывают читателю в этой простоте необыкновенную духовную глубину: «даже в полном одиночестве» поэт не ощущает себя одиноким, оттого что знает, не сомневается — он «…на свете не один».

 Пусть душа, ни с чьей не схожая,

словно комната пуста,

предо мною — матерь Божия

и спокойный лик Христа.

 Вера для русского человека не абстрактна, но всегда личностна, обращена к нашему образу и подобию. Это Богочеловек Христос, Богородица и сонм конкретных православных святых… Поэтому духовные стихи Валерия Хатюшина чаще всего наполнены конкретно-образным религиозным чувством. Он знает, что у него «есть с кем глазами встретиться и к кому прильнуть душой…», и это знание добавляет ему жизненных сил, вселяет еще больше уверенности в своем предназначении как поэта и как человека. И образ Христа уже не только перед ним, но и в нём самом. Образ, который стал символом его возможностей и его веры.

Приобщение к незримому, невидимому, но осязаемому душой миру даёт поэту силы преодолеть ощущение одиночества и осознать кратковременность земного бытия, а также наполняет способностью видеть то, что скрыто от многих глаз, то, что находится за пределом, очерченным земной жизнью.

Понятие «лирический герой» — слишком условное для духовной лирики. Для кого-то оно является спасительным, оправдывающим душевную откровенность, но для больших, беспощадных к себе поэтов — абсолютно излишнее. И поэт Валерий Хатюшин никогда не скрывает своих искренних чувств под маской «лирического героя». Он не боится своей прямоты, своей бескомпромиссной искренности и уверенности в правоте своего сердца. Он знает, что путь без Христа, без веры — это уход в никуда.

Так, в стихотворении «Немота», написанном в 2005 году, прямо сказано о том, что род людской оказался на ложном пути, потому что сошёл с пути, указанного свыше.

Мы идем всё дальше от Христа,

впереди — немая пустота,

впереди — отчаянье и страх

и блужданье смертное впотьмах.

 Одна из целей поэзии, судя по стихам Валерия Хатюшина, — напоминание человеку о том, что он творение Божие. И, следовательно, путь его — это путь веры, ведущий к Божественной Истине, а значит, к соединению человека с вечностью. И нет свободы у человека, который живет без веры, потому что свобода, по словам апостола Павла, — это свобода духа, свобода от греховных привязанностей, пороков, страстей. А человек, связанный страстями, несвободен от них:

 Нас влекут болотные огни,

чудным светом кажутся они…

 «Болотные огни», кажущиеся «чудным светом», — мираж для потерянной души. Образ болота, мрака не случаен в стихотворении — это символ «неуюта», созданного человеком, а мир, построенный Всевышним, полон солнца, света, тепла. Два мира как две жизни — «сон и явь». Господь, по убеждению поэта, даёт нам право выбора, но сумеет ли человек правильно сделать свой выбор, сумеет ли разглядеть настоящую жизнь?

Две смерти — не найдешь,

две жизни — проглядишь,

в одной из них — бредешь,

в другой — летишь, летишь!..

Земной мир в стихотворении «Пока открыты Царские врата» балансирует на грани реальности и того, что лежит за гранью, — за «Царскими вратами». Реальный мир немыслим, по вере автора, без молитвы. И её, «главную молитву», «шепчут бледные уста». Душа с ней оживает и радуется. Через нее поэт общается с Богом, через неё он слышит Его, и потому сам уже как бы участвует в ее сотворении:

Творят молитву слабые уста…

Свеча в руке трепещет, догорая…

И недоступный вижу отсвет рая,

пока открыты Царские врата…

Ощущение и даже созерцание вечности возникает здесь на удивление естественно — метафорическим временным сроком, отпущенным человеку, — «пока открыты Царские врата». Мысль о неизбежности расставания со всем и всеми не пугает поэта — он готов к новой жизни, к той, которая за земным горизонтом.

Долгий путь пришлось пройти автору этих исповедальных стихов, блуждавшему в потёмках, прежде чем он постиг Бога. Признанием, откровением, раскаянием и покаянием можно считать стихотворение Валерия Хатюшина «Вино и хлеб»:

 Как много лет, мой друг, поверь,

в потёмках я блуждал.

Христос в мою стучался дверь,

но я не открывал…

 Здесь и крик души, и предостережение тем, кто долго пребывает в безверии, живёт не по законам Божьим. Если мы Бога не видим, причина в нас самих, ибо Господь сказал: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8). Никого не винит автор стихотворения в своём прошлом безверии, но чувствует собственную вину, потому что не «узрел», потому что не был готов к этой встрече:

 Как много, друг, больших потерь,

как сердцем я устал…

…Христос в мою стучался дверь,

и я — не открывал…

 Изумительное по совершенству стихотворение «Фаворское Солнце», написанное в День Святой Пасхи, — еще одно напоминание о том, что всё в жизни повторяется, что неблагодарные люди, «влюбленные во тьму», близоруко жестоки, и ждёт их неизбежная расплата за их эгоистичную слепоту:

 «Ты кто?!» — кричали судьи,

плюя в лицо Ему.

Распяли Солнце люди,

влюбленные во тьму.

Символический образ Солнца — образ Творца, Создателя, присутствующий в сюжетной цепи происходящего, усиливает значимость веры как ценности жизни. Такой ценностью является и свобода, о которой поэт говорит как о единственно необходимой и возможной для человека:

Сияет Слово, как звезда

на бесприютном небосводе…

Под светом грозного Суда

познавший Истину — свободен.

 

…Поверь, художник, в путь к Нему.

Без этой веры ты — бесплоден.

Но, не подвластный никому,

ты с Ним — воистину! — свободен.

Цель Господа — спасение каждого человека. Но человек сам определяет выбор своего пути — с Богом или, как отступивший от Него Иван Карамазов, без Бога. Отступивший и обречённый блуждать в безверии и в потёмках…

Апокалиптическое миропонимание существования на земле человека без веры определяет весь драматизм жизненных и творческих решений поэта Валерия Хатюшина. Он ещё раз напоминает, что мы живём здесь временно, однако в вечности наше присутствие будет определяться согласно нашей вере или нашему безверию. А также согласно нашим делам и поступкам. Наши убеждения и наши верования, как правило, заложены в наши дела и поступки, в их правду или в их нечестие и коварство. И когда за делами нет христианской любви и стремления к Истине, они приводят к неизбежным трагическим последствиям:

Мир безбожный в безвременье канет,

рай земной с пьедестала сойдёт.

Если вера стоит не на камне, —

эта вера себя изживёт.

 

Вся Вселенная — для человека.

Но погряз он в дурмане химер.

Так погиб, не проживший и века,

Дом с названием СССР.

Да, почти целый двадцатый век мы верили в безбожные химеры и пытались построить рай на земле. Все эти умозрительные химеры рухнули в одночасье, чуть было не погубив под собой великое государство. Потому что «вера» эта стояла не на камне. Новозаветный образ камня — это и есть сам Христос, Божественный Логос как первооснова всего сущего.

Нет, совсем не случайно замечательный поэт современности Валерий Хатюшин так образно определил своё бытие и в этом и в ином мире: «…Для себя — сберегу свет живого Креста. Я из рая сбегу, если он — без Христа».