Картина маслом

В этот майский день погода решила немного побаловать жителей маленького городка. Погода стояла солнечная и легкий теплый ветерок был абсолютно ненавязчивым. Сегодня можно было не кутаться в сто одежек, как это было всю весну. На автобусной остановке никого не было, кроме мужчины, который сидел на скамейке, вытянув ноги и довольным лицом ловил ультрафиолет. Мужчина был из крупных, лет сорока, спортивного телосложения, лицо и руки были сильно загорелые, что наводило на мысль о том, что он всю весну «старался» на прииске. Я тут же представила его в доспехах, сначала с булавой, потом с двухметровым мечом, потом на коне. Неплохо. Но вместо этого мужчина держал двумя пальцами дымящуюся сигарету и изредка медленным движением руки подносил ее ко рту, затягиваясь белым дымком. От этого его лицо становилось ещё блаженнее. «Картина маслом!» - как сказал бы Давид Маркович. Пока я ждала маршрутку, подошла маленькая сухонькая старушка и решила-таки подправить эту «картину маслом», решив, что не всё так идеально. Она присела рядом с греющимся на солнце мужчиной и стала очень внимательно за ним наблюдать. Когда он в очередной раз затянулся сигаретой, бабуля начала свою пропагандистскую деятельность:
- Нельзя курить. Богу это неугодно. Грех это.
Ноль эмоций.
-  Куришь – дьяволу служишь. Будешь молиться - Бог тебя освободит, перестанешь курить, будешь красивым и здоровым. У тебя есть мамка-папка? Они наверно тебе не разрешают курить? А ты чего? Тьфу! – затараторила бабулька и отвернулась.
Мужчина продолжал сидеть все в той же вальяжно-независимой позе, нисколько не обращая внимания на старушку, а она, почувствовав, что уши некоторое время находятся в ее распоряжении, затараторила снова, предъявляя все аргументы сразу:
- Сколько ж в тебе здоровья-тоооо! Не болеешь ничем? Подожди, вот станешь старый, вот тогда жалеть будешь, что курил. И вообще! Праздник сегодня, а ты куришь!
Мужчина потянулся к рядом стоящей сумке и всё с тем же независимым видом вытащил оттуда бутылку водки.
- Ооо! – всплеснула руками старушка, - Пить, курить нельзя. Богу это неугодно. Грех это.
Мужчина медленно, всё так же не проронив ни единого слова, открутил крышку, перекрестил горлышко бутылки и сделал пару глотков. Потом осенил себя широким крестным знамением и вновь затянулся дымом.
Бабуля смотрела на все это с большим недоумением, как бы перебирая мысленно, что бы можно было бы тут ещё сказать. Пауза была не слишком длинной, потому что подошла нужная ей маршрутка и, подбежав, бабуля поставила в нее одну ногу, оглянулась на сидящего все в той же позе мужчину и досадно махнула рукой.