Попробуй, обмани!

Попробуй, обмани!

как будто можно нас застать врасплох:
трещит сверчок,  дрожит чертополох,
скрипит калитка старая в саду,
и ходики настенные идут,

отсчитывают время певчих птиц,
стирая  солнце с беззаботных лиц;
вино густеет,  голосят щеглы,
и нам с тобой становятся малы

былые радости, деревья, облака…
река небесная, темна и глубока,
колышет в недрах стаи сонных  звёзд,
трава встаёт над ними в полный рост,

косматый ветер обнимает влёт
чувствительные плечики её;
кукушка врёт, а мятлик луговой
доверчиво качает головой;

паук не дремлет,  ловко тянет нить.
а ты попробуй,  память обмани,
а ты попробуй, сердце проведи!
над вереском пчелиный рой гудит,

скребётся мышь:
и смех, и грех, и страх -
всё остаётся на своих местах.


Для радости

Радужные крылья за плечами,
Верный барабанщик впереди  –
Осень нам дана не для печали,
А для пущей радости в груди.

Пёсий сап, котовий тихий  стрёкот
И зрачка расширенного темь.
Ласточке  теперь одна забота –
До границы с раем долететь.

Пахнет догоревшими кострами,
Вересковым ветром, чабрецом.
Бабочка не то, чтоб умирает -
Засыпает с траурным  лицом.

Ночи длинны, сны неуловимы,
Мыши хлопотливы и шустры.
Звёздную плотву проносит мимо -
Прямо в золочёные  миры.

Кажется, что эта жизнь приснилась
Муравью, улитке и осе:
Притворились, в  слово  превратились,
Перевоплотились  разом все.


Осенняя канцона

Полна корзинка щедрых лакомств,
Бастардный золотится брют,
Поверх листвы летит собака,
Принюхиваясь к сентябрю.
В льняной мешок зашиты травы,
В подполье шебуршится мышь.
И никакой на нас управы –
Такие ветреные мы:
Ты ягоду берёшь губами –
По нёбу неба льётся сок,
Густеет воздух между нами,
Оса вонзается в висок.
Я – ягода твоя брусника,
Полупрозрачный леденец,
Я – яшма – страсти камень дикий,
Священный сердолик сердец.
Ты – свой, ты – свет, орех в скорлупке,
Сверчок в запечном уголке.
Ночь расплывается в улыбке
И гладит месяц по руке,
А я с тобой в слова играю:
Найду, рассыплю и сложу.
А сверху бабочка порхает.
А снизу засыпает жук.
И все – единый орган слуха!
Неповторимый эпизод:
Жужжит серебряная муха,
И жизнь смеётся и идёт.


Летнее время

Зазвенел в тугих коробочках мак –
Чёрным золотом полны закрома,
Обжигает нас полуденный жар,
Горечавки  под ногами шуршат,

А над нами шелестят  облака,
И хотели б убежать  - да никак,
И хотели б прорасти  семена –
То ли память держит, то ли вина,

И не слышно воркования  птиц,
Обгоняя  лето, время  летит –
Хоть за хвост его лови и держи –
Вырывается, смеётся, дрожит!

И горит внутри пожизненный свет
Даже  тех, кого уже рядом нет,
Даже там, где нежность приглушена,
Выкликает эхо по именам,

Раздувая на верёвке бельё,
Ветер тешится и души нам рвёт,
Мы стыдимся наготы, немоты…
Травы, травы, голубые цветы –

Незабудки – вены тоненьких рук.
Дай-ка,  я тебе хоть слёзы утру…



Невеста лесника

Ничего не помню, только тонкий
Хрупкий след сквозь ловкие силки.
Что мне эти петельки-тесёмки,
Хитрые ловушки – пустяки!

Мне бы стать женою рыболова
Или быть невестой лесника:
В узкой речке ускользает слово -
И его не выловить никак.

Дикий зверь детёныша запрячет
В чаще - и попробуй отыскать!
Жалобней ребяческого плача
Древняя звериная тоска.

Ласковый жених, суровый муж мой,
Маскируя западню травой,
Говорил бы: нужно быть послушной
Повеленью сердца своего -

Расставляй силки по краю жизни,
Исхитряйся, бегай-догоняй!
Слово, словно лисий хвост пушистый,
Завлекает в глухомань меня.

Я бегу за ним, неуловимым,
А над потемневшею водой
То ли утки пролетают мимо,
То ли облака плывут грядой...